Александр Бушков - Крючок для пираньи
— Положительно, Миша, я тебя не узнаю… Или тебя тоже пугать начали?
— Да кому я нужен… А кто пугает, и кого?
— Давайте к делу, — неожиданно заявил Кристиансен, выразительно покачивая перед лицом обеими указательными пальцами. — С Серджеем — печально, да, но мы должны… задолжать? Продолжать! Да, продолжать начатое дьело…
— Точно, — согласился Костя. — Ладно, насчет этого я сам со Светкой потом обговорю… Ребята, у меня к вам дело на миллион…
— В какой валюте? — совершенно серьезно осведомился Кацуба.
— Да ну, это ж старая поговорка…
— Жаль, — столь же серьезно сказал майор. — Миллион — штука привлекательная…
— В общем… — он налил себе еще, с маху выплеснул в рот. — Миша, Володя, на вас вся надежда. Вы все-таки питерские, люди интеллигентные… Должны понимать. Эта база у нас уже стоит поперек горла. И убрать ее требуют все честные люди. Вы что, про решение горсовета забыли?
— Я вот что-то не помню, имеет ли право горсовет издавать подобные постановления… — мягчайшим голосом промолвил Кацуба.
— Какая разница? Народ требует.
— А если они, злыдни, не согласятся пойти навстречу народным чаяниям? Начнут в законы носом тыкать…
— Вот об этом и разговор…
— Знаешь, Костя, я человек простой, — признался Кацуба. — Так что не играй ты в загадочность, говори понятнее, я пойму…
— Здесь долго объяснять и не надо. Сейчас все зависит от вас, правильно? От вашей экспедиции. И от того отчета, который вы напишете.
— Костик, а ты нашу скромную роль, часом, не преувеличиваешь?
— Ваше дело — написать, — махнул рукой Костя. — А уж потом ваше заключение сумеют показать где надо. И обыграть как надо.
— Начинаю просекать, — бодро сказал Кацуба. — От нас, стало быть, требуется сочинить убедительную липу?
— Почьему липа? — вскинулся Кристиансен. — Липа — в русском язык есть оттенок преневре… бре…
— Пренебрежительный, — охотно подсказал Кацуба.
— Так, именно это слово… Костя предлагает вас не лепить липа, а совершить такая маленький военный хитрость ради борьбы за бест уорлд… чистый мир…
— В точку, Свен! — вмешался Костя, не в силах ждать, пока импортный человек продерется сквозь дебри великого и могучего русского языка. — Ребята, это и в самом деле будет нечто вроде военной хитрости. Мы и так пытались бороться по-честному, но если они такие сволочи… Убрали Серегу и вообще… Вас же никто не будет проверять, правильно? Написать можно все, что угодно. Составите убедительный анализ воды, если понадобится помочь, мы вам подкинем специалиста…
— Водичка с отравляющими веществами? — поинтересовался Кацуба.
— Ну конечно. Следы зарина, или иприта, или еще какой-то гадости… Понимаете?
— Чего уж тут не понять, — кивнул Кацуба. — Чай, не реформы, все ясно и просто…
— Костя, — мягко вмешался Илья Михайлович. — У вас, я вижу, пусто… Сходите, пожалуйста, в ресторан, возьмите пару бутылочек чего-нибудь хорошего… Вот деньги. А я постараюсь тем временем убедить ребят. И возьмите заодно Свена…
Он сунул бородатому пару купюр. К некоторому удивлению Мазура, Костя вскочил мгновенно, потянул за рукав белобрысого верзилу:
— Пошли, прогуляемся…
Когда за ними захлопнулась дверь, Кацуба с улыбочкой глянул на вальяжного Илью:
— Вступила в действие тяжелая артиллерия, я так понимаю?
— Помилуйте! — развел руками Илья Михайлович с видом человека, умеющего ценить хорошую шутку. — Просто наши друзья, как бы это выразиться… Склонны взирать на мир с этакой смесью детской наивности и провинциальной легковесности…
— А нас, следовательно, вы полагаете людьми серьезными? — небрежно спросил Кацуба.
— Вы — из Петербурга. Следовательно, от провинциальности избавлены. И понимаете, надеюсь, сложность нынешнего мира с его многообразным переплетением интересов…
— Вообще-то, иногда замечал за собой нечто подобное, — признался Кацуба.
— Михаил Иванович, у меня стойкое убеждение, что вы умнее, чем стараетесь казаться…
— Ну, вы тоже мне не напоминаете провинциального лаптя, — сказал Кацуба в тон. — Из столиц в сии палестины?
— Из Москвы, если точно.
— И какими судьбами занесло к этим клоунам?
— Согласен, здешняя интеллектуальная элита порой несколько… своеобразна, — согласился Илья Михайлович. — Но наши нетрезвые друзья глубоко правы в одном — именно от вашего отчета многое зависит. Очень многое. При умении дать делу надлежащий ход…
— А сумеете?
— Могу вас заверить, что сумею, — скромно признался Илья Михайлович. — Надеюсь, нет нужды растолковывать, что я — не кустарь с мотором, а представляю определенные фирмы?
— И какие же?
— А какое вам, собственно, дело, дражайший Михаил Иванович? — с обаятельной улыбкой сказал Илья Михайлович. — Абсолютно приличные фирмы, делающие свой маленький бизнес… По-моему, вам этого достаточно. Излишние знания в наше суматошное время только вредят порой…
— Продолжайте, — спокойно сказал Кацуба.
— Я немного к вам присмотрелся, — сказал Илья Михайлович. — Собственно говоря, только вы двое что-то решаете. Вы, Михаил Иванович, руководитель экспедиции. Вы, Владимир Степанович, осуществляете практическую работу…
— С напарником, — уточнил Мазур.
— А стоит ли с ним делиться? — с неподражаемой улыбкой пожал плечами Илья Михайлович. — Он вам не брат, не сват…
— Разговор становится интересным… — хмыкнул Кацуба. — Чем конкретно делиться?
Илья Михайлович элегантным движением положил на колени коричневый кейс, стоивший не менее миллиона в рублях, поколдовал с кодовым замком, поднял крышку. Вряд ли его можно было заподозрить в пристрастии к дешевым эффектам, но впечатление произвести он, безусловно, хотел.
Все пространство внутри занимали аккуратно уложенные пачки зеленых бумажек с портретами благообразных президентов.
— Двадцать тысяч, — прокомментировал Илья Михайлович. — На двоих. Я думаю, ваша Света удовольствуется материалом, написанным с ваших слов? В крайнем случае, можно были бы обговорить и с ней сумму вознаграждения… Я бы сказал, для вас это великолепная и совершенно чистая сделка. Вы получаете деньги исключительно за то, что часок потратите на составление убедительного отчета. Анализами воды, насколько мне известно, занимаетесь вы один, Михаил Иванович. Никакой опасности разоблачения. Вы здесь абсолютно посторонние люди, у вас нет своих интересов в происходящем… Для вас эта экспедиция — мимолетный эпизод, докучливая командировка на край света… Все остальное, можете мне поверить, от вас зависеть не будет. Достаточно убедительно составленного отчета. После того, как все хлопоты будут завершены, и отчет, и память о вашем визите сюда забудутся напрочь.
— Господи, да зачем вам все это? — спросил Кацуба.
— Я, конечно, не обязан исповедоваться, но могу сыграть с открытыми картами. Естественно, попрошу вас держать все в секрете… Вы, насколько мне известно, уже слышали о планах устроить тут туристический центр? И оборудовать маршруты на бывшем полигоне, на той территории, что занимает база?
— Краем уха, — кивнул Кацуба.
— Здешние активисты плохо представляют себе, что такое хорошо налаженный туристский бизнес…
— Честно признаться, я тоже, — сказал Кацуба.
— Это в первую очередь — огромные прибыли, Михаил Иванович. При хорошей постановке дела. Некоторый опыт у фирм, которые я представляю, есть. Как и желание сделать немалые инвестиции. Где-то, уж не припомню точно в каком-то рассказе я прочитал примечательную фразу: «Встать на пути коммерческого проекта, в который уже вложены громадные средства, — все равно, что встать на пути несущегося поезда…»
— Ага, — сказал Кацуба. — Значит, тут не только пряник…
— Михаил Иванович! — страдальчески сморщился собеседник. — Меньше всего мне хочется, чтобы у вас создалось впечатление, будто на вас давят… — Он кивнул на открытый кейс, стоявший рядом с ним на столике: — По-вашему, это — давление? Просто я хочу, чтобы вы осознали одно: намерения у нас самые решительные. Уже выделены огромные деньги под будущий проект. Кое-какая предварительная подготовка здесь проведена. Но камнем преткновения остается ваша экспедиция. Многое зависит от содержания вашего отчета, очень многое… я повторяю: вся надежда на то, что вы оба живете в Питере и давно, полагаю, поняли, что деньги облегчают жизнь, а вот ссора с влиятельными и богатыми людьми порой способна осложнить жизнь до вовсе уж неприглядных пределов… Вам ведь возвращаться в Питер…
— Логично, — сказал Кацуба. — Но и под шпионскую статью попадать не хочется…
— Михаил Иванович! Ну что вы такое говорите? Любой здешний мальчишка вам растолкует, что эта пресловутая база — выставка устаревшей техники, не способной заинтересовать ни одного толкового шпиона. И сохраняют ее здесь исключительно в силу бюрократической инерции…
