Сигизмунд Миронин - 1933 г. — мор без голода
Известно, что в настоящее время смертность от малярии около 1–2% от числа заболевших. Допустим, что в 1933 г. было 5–10 %. Тогда получается что от малярии на Украине в 1933 г. погибло 100 или 200 тыс. человек. Даже, если принять, что от малярии и других инфекционных заболеваний умерло около 500 тыс. человек, то остается 1 млн. человек умерших от совершенно непонятных причин. Причём в месяцы, когда не было вспышек инфекционных заболеваний. Если из общего количества добавочно умерших вычесть умерших от малярии из 1 994 915 больных в 1933 г., а также смерти от других инфекционных заболеваний, то получится, что от некоего события, которое стали называть «голодом» умерло около миллиона человек.
Итак, ни недостаток питания, ни инфекционные заболевания не могут объяснить столь высоких цифр избыточной смертности.
6. Как выглядели голодающие?
Для того, чтобы понять причины смерти этих людей, надо посмотреть на особенности внешнего вида умерших — они были опухшими и их было очень много, такая информация содержится в документах по «Голодомору», рассекреченных недавно. [15] Мы стали смотреть в архивах строго секретные милицейские сводки того времени, где сообщалось об умирающих. Явление было массовым, если не сказать — повальным. Об опухании пишут в своих донесениях Сталину Хатаевич и Косиор.
Опухание голодающих 1932–33 года фиксируется повсеместно, тогда как дистрофия — очень и очень редко. Между тем, известные случаи хорошо подтвержденного голода характерны именно массовой дистрофией. Большинство не умирает, но тощает, превращается в живые скелеты. Голод 1921–22 годов показал массовую дистрофию, голод 1946–47 годов — массовая дистрофия, ленинградский блокадный голод — тоже массовая дистрофия, узники нацистских концлагерей — тотальная дистрофия. А вот голод 1932–33 почему-то дистрофией не сопровождается — сплошные опухания и смерти.
Казалось бы, на уровне бытового сознания опухание при голоде объяснимо — воду пьют. А в 1921–22 водой не пытались заглушить чувство голода? А в блокадном Ленинграде? А в 1946–47 годах? Почему же тогда явной была именно дистрофия?
Парадокс «голодомора» отразился и в фальсификациях фотографий и проявился и в подложных фотографиях. В пользу версии «Голодомора» 1932–33 годов приводятся фотографии голода в Поволжье1921–22 годов [3], те самые, которые публиковались в изданиях 1922 года в иностранной прессе.
Казалось бы, если «голодомор» был таким всеобщим явлением, то должны быть хоть какие-то фотографии голодающих, ведь в те годы фотоаппарат в СССР стал становиться массовым товаром. Ведь это убийственное доказательство — фотодокументы для «голодоморцев». Надо быть просто клиническим идиотом, публикуя фальшивки с огромным риском быть схваченным за руку, имея на руках фотодоказательства. Объяснение этому только одно — подлинных фотографий «голодомора» не существует. Вообще. А имеющиеся в наличии фотографии того времени и тех мест, мягко говоря, не наводят на мысль о массовом голоде.
Так большинство фотографий, выставленных на стендах фотовыставки «Украинский холокост», изображали не украинский голод 1932–1933 годов, а Великую депрессию в США [13]. Выяснилось, что в экспозицию попали 6 фотографий, 4 из которых были сделаны в США, а еще 2 — во время голода в Поволжье в 20-е гг. [38].
Ранее были случаи, когда за голодающих украинских крестьян выдавались жертвы голода 1921 года в российском Поволжье [19]. На выставках огромная масса так называемых фотографий о «Голодоморе» [17] на Украине — это перепечатка фотографий с изданий Ф. Ненсена «О голоде в Поволжье в 20-е годы». Для иллюстрации ужасов голода 1932–33 годов используются фотографии, снятые совсем в других местах и в другие времена, например, в Австро-Венгрии в годы Первой мировой, во время голода 1920-х в Поволжье, во время Великой депрессии в США. (Отметим, что такой modus operandi задан еще Геббельсом: писали на фото из Поволжья «Харьковское кладбище в 1933 году», — и получался добротный антисоветский пропагандистский материал.) [2].
Фальсификации «Голодомора» продолжаются до сих пор и принимают вид зрелища уже даже не уголовный, а нечто вроде шествия слабоумных отсталых клоунов. Так недавно Службу безопасности Украины (!) поймали на подделке проходившей в Севастополе выставки «Украинский холокост» — фотографии выдавались мошенниками из украинских спецслужб за фотографии «голодомора». Не моргнув глазом, глава (!) Службы безопасности Украины — Валентин Наливайченко признал, что «часть» фотографий, использованных в Севастополе на выставке о Голодоморе, не были подлинными, потому что якобы в советское время все (!) фотографии 1932–33 годов из Украины были уничтожены, и сейчас «найти их удается с большим трудом и только в частных архивах». Это говорит о том, что даже в архивах спецслужб никаких фотодоказательств нет. Ну и о том, что нормой работы «государства Украина» является должностной подлог.
Ясное дело, что отсутствие доказательств выдается за признак преступления. Так сейчас дела обстоят в клоунском псевдогосударстве под названием «Украина». Понятно, что никто не то что не пошёл под суд за мошенничество и должностной подлог, как следовало бы, но даже не расстался с рабочим местом.
В отличие от различных сегодняшних «голодоморных» выставок, на настоящих фотографиях 1932–1933 гг. нет никаких ужасов и гипотезу «голодомора как геноцида» они не то что не подтвердят — скорее опровергнут [2]. Местные фотографии, выдаваемые за «доказательства», как выяснилось, содержали изображения лежащих на земле пьяных, просто худых людей и так далее.
Потому фальсификаторы и вынуждены разбавлять их фальшивками, а публикуя реальные — снабжать их подписями, не соответствующими изображенному, а часто ему противоречащими.
Почему никто так и не нашел ни одной фотографии дистрофичных крестьян от 1933 года? Видимо, из-за отсутствия настоящих фотографий истощенных крестьян, голодавших в 1933 году. Между тем фотографии голода 1921–22 года есть и немало. И эти фотографии 1921–1922 годов, применяемые для иллюстраций по голодомору, содержат именно дистрофиков. Следовательно, что-то с голодомором 1932–33 не так, что-то не ладится у устроителей истерии. И им приходится идти на подлог.
Тот факт, что гробокопатели «Голодомора» никак не могут найти хотя бы одну фотографию, где бы крестьяне, голодавшие в 1933 году, выглядели бы резко истощенными, доказывает, что, на самом деле, смертность от собственно голода была минимальна. В отчетах с мест очевидно звучит опухание погибших. Количество погибших от истощения гораздо меньше.
Во время так называемого «Голодомора» на Украине в 1933 г. люди умирали не от истощения, а от болезни, сопровождаемой опуханием. В описанных в докладах с мест случаях голода на Украине массовая дистрофия особо не просматривается, зато опухание — самый заметный признак. Слово «опухали» в описаниях присутствует, а слово «дистрофия» — в гораздо меньшем количестве. В сообщениях с мест часто пишется об опуханиия, то есть об очень сильных отеках, заметных даже не врачу. Если посмотреть отчеты НКВД о голоде, то обращает на себя внимание, что милиционеры, которые явно не специалисты в диагностике отёков, сразу распознавали опухших людей.
Главное, что при многочисленных сообщениях об опухании и смертях на Украине — нет сообщений о ярко выраженной дистрофии. Снимки, иллюстрирующие «Голодомор», сделанные в 1921 году в Поволжье и в период первой мировой в Европе, — существенно не идентичны тому, что можно было наснимать на Украине. Критерий голода — дистрофия. В Поволжье 1921 и во время первой мировой в Германии — была. Явная. И в фашистских концлагерях, и в блокадном Ленинграде. А вот на Украине 1932–33 годов дистрофии не было.
Ещё Шолохов писал Сталину: «…сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут (опять опухание!!! — С.М.) и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями».
Голод на Руси был регулярным явлением в течение сотен лет и люди, которые знают, что в таких случаях делать несомненно были — они есть и сейчас, но об этом почему-то все забывают. Значит, все-таки люди знали, что есть.
Мне рассказывал несколько лет назад П. Краснов: «У меня отец голодал в Сев. Казахстане, когда ему было 7–8 лет, в начале 30-х. начал опухать, но опухание было не сильным. Он говорил, что это не опухание, а очень похоже на отеки. Еще он с дядькой и теткой рассказывал, что тогда была сильная эпидемия тифа — он много выкосил. Поди определи, кто от голода умер, а кто от тифа. Получилось так — вся семья заболела тифом, кроме отца и его младшего брата, всех забрали в больницу, а их оставили одних. Родители были без сознания. Когда они вернулись, дети от голода уже отекли, отёки были несильными. Это они только в город переехали, ну а как голод у них в станице начался в 32-м я уже рассказывал — лошадей забрали, а трактора опоздали к севу — начальники не рассчитали расстояния от ж.д., а там было около 300 верст. За это, говорят, секретаря райкома потом расстреляли как вредителя. Вообще на Урале, да и вообще по России в голод начинали есть кору, от нее очень сильно вспучивался живот. Кора немного помогала и дети от голода не так кричали, но надо было знать, что и как есть, иначе можно было умереть».
