Газета Завтра Газета - Газета Завтра 398 (29 2001)
КОРРЕСПОНДЕНТ. Анатолий Сергеевич, известно, что во время и первой, и второй чеченских кампаний наши военные чиновники неоднократно рапортовали президенту о том, что война в Чечне почти закончена. Тем не менее, "а воз и ныне там". Число боевиков почти не убывает. Известно ли, хотя бы приблизительно, сколько их в настоящее время, каков их моральный дух, каково их экономическое и политическое положение и можно ли его назвать критическим?
Анатолий КУЛИКОВ. Военные всегда очень осторожно давали оценку началу или концу этапа разгрома боевиков. Эту войну нельзя считать классической, она и не гражданская, и это не вооруженное противостояние внешнему иностранному агрессору. В силу обстоятельств война идет на территории России, да еще и в горно-лесистой местности. Это создает определенные сложности для окончательного уничтожения бандформирований.
На сегодняшний день очевидно, что основные отряды боевиков разгромлены, нарушена система управления вооруженными группировками бандитов в целом, и они перешли к тактике партизанских действий, о чем Шамиль Басаев весной этого года, не имея возможности собрать разрозненных командиров отдельных бандформирований, посредством видеокассеты довел до их сведения, каким образом они должны себя вести в настоящее время в войне с федеральными войсками. Я просмотрел эту кассету, длительность ее около 1 часа 15 минут. На ней он дает пространные рассуждения о переходе моджахедов к партизанской тактике ведения боевых действий. Это и свидетельствует о том, что централизованное управление бандитскими формированиями нарушено, но это не означает, что конец войне наступит в ближайшее время. Даже одиночные террористические вылазки бандитов, одиночные их диверсии держат в напряжении федеральные силы и местное население. И, конечно же, российские военные проявляют максимальную осторожность. Проведение операций по уничтожению боевиков в горной местности малоэффективно, поэтому федеральные силы переходят к специальным операциям не только полицейско-технического характера, но и к экономическим, и общественно-политическим. Подвижка к этому есть. Гибель Арби Бараева показала, что российские военные действуют более решительно, более направленно.
По моим оценкам, на сегодняшний день около сорока полевых командиров находятся в активной боевой форме. Среди них известные всем Гелаев, Басаев, Ахматов, Ахмед Закаев и другие, всего восемь самых оголтелых бандитов, которые в первую очередь должны быть нейтрализованы. После гибели Бараева боевики попытались дестабилизировать обстановку, перейти в наступление, прорваться с гор на равнину, но федералы заперли их в Аргунском ущелье. Это свидетельствует о том, что военные контролируют ситуацию и наносят ощутимые удары по бандитам, которые несут урон.
Но это не значит, что все благополучно с точки зрения завершения антитеррористической операции. Это далеко не так.
В Грозном находятся несколько сот боевиков, внедренных в среду мирного населения и готовых к проведению диверсионных и террористических актов. Кстати, в "директиве" Басаева, снятой на видеокассету, это один из пунктов ведения партизанской войны. В благополучных равнинных районах Чечни много оставшихся боевиков, имеющих задачу в определенный момент выступить. По мере же уничтожения полевых командиров вероятность их действий уменьшается.
Поэтому я считаю, что действия федеральных сил в настоящее время правильное.
Корр. А есть ли сейчас шанс закончить эту войну? Если да, то не будет ли это позорное для России соглашение Хасавюртовского типа, попыткой прийти к миру, повторив подписанное в 1996 году?
А. К. В настоящее время мы имеем другое качественное состояние верхнего эшелона власти в лице президента В. Путина и сейчас другая политическая обстановка в стране.
В 1996 году Б. Ельцину нужна была любая, даже фиктивная остановка войны и подписание соглашения о перемирии, в период его президентских выборов на второй срок он любыми путями должен был создавать видимость прекращения этой войны и тем самым повысить свой рейтинг.
Сейчас, повторяю, принципиально новая ситуация в стране Я убежден, что Путин, несмотря ни на какое давление, будет продолжать ее до победного конца, и я разделю его точку зрения. Останавливаться нельзя, не надо обращать внимание на акции протеста, даже в виде голодовок. С моей точки зрения, это не стихийные выступления, а вполне спланированные акции. Вы посмотрите, как только появляются реальные результаты по уничтожению или задержанию полевых командиров, так сразу же, я испытал это по прошлой чеченской войне на себе, подключаются все силы, какие только могут. Задействуются все московские связи и через чеченскую диаспору, проживающую в Москве, и через людей, работающих во властных структурах и имеющих отношение к Чечне, подключаются определенные СМИ — и начинается давление. И кроме как давлением, я не могу назвать голодовку беженцев.
Нельзя вести переговоры о перемирии, если видны результаты борьбы с бандитами. Убили одного известного бандита — и нужно "замораживать" военные действия, а потом вновь возвращаться к новой войне?
Нам недостаточно нескольких тысяч жертв российских военных и чеченского населения? Нужно доводить войну до конца, но при этом не закрывать глаза на беззаконие, имеющее место в Чечне. Суд над полковником Будановым показал, что для федерального центра и правоохранительных органов не имеет значения — совершено преступление рядовым солдатом или старшим офицером. Это уже говорит о многом. Но, надо признать, что и такие процессы малоэффективны, война как социальное явление влечет за собой неблаговидные поступки, поскольку изначально война — грязное дело.
Корр. Анатолий Сергеевич, как вы считаете, что стало причиной перестановок руководителей некоторых силовых ведомств? Это волевое решение президента вызвано его желанием окончательно навести порядок в Чечне, или это — аппаратные игры его ближайшего окружения?
А. К. Я бы эти перестановки не связывал только с чеченской войной, и другие политические аспекты влияли на такое решение президента. В частности, если говорить о замене руководства в МВД, то преследуется цель добиться большей эффективности работы этого ведомства.
Не для кого не секрет, что отдельные должностные лица министерства работали плохо, на слуху у россиян стало выражение "крышевание" милицией отдельных преступных организаций. Население сталкивается с коррумпированностью работников милиции на местах. Поэтому решение президента о замене руководства МВД абсолютно правильное.
Принимаемые меры по созданию единой криминальной службы, при условии изменения закона о милиции, где руководители УВД, как и прочие силовики субъектов Федерации, назначаются президентом, укрепят вертикаль власти. Все службы криминальной милиции будут замкнуты в одну и будут подчиняться министру МВД через одного из его заместителей. Я считаю такое преобразование вполне оправданным и надеюсь, что последняя реорганизация Министерства внутренних дел принесет положительные результаты, только не надо с ней затягивать, поскольку затягивание чревато ухудшением качества работы.
Что касается Министерства обороны, то здесь мы впервые в истории нашей страны встречаемся со случаем, когда министром назначен человек не из военной среды, хотя он имеет воинское звание другой спецслужбы. Тем не менее, как сказал президент, должность министра обороны становится политической. Возможно, это и так, я не берусь оценивать, но думаю, что за этим следует какое-то разделение функций между Генеральным штабом и непосредственно аппаратом министра обороны, время покажет — правильно ли оно произойдет.
Корр. А вы не допускаете, что при прошлом руководстве МВД было "крышевание" отдельных чеченских бандитских формирований или чеченского криминала?
А. К. Я не могу это утверждать, потому что у меня нет точных данных на этот счет. Владею только той информацией по этому поводу, что публикуют в прессе. Но и отрицать этого не буду, все возможно.
Корр. Ясно, что за политическими интригами вокруг Чечни стоят люди, которые, попросту говоря, делают деньги на чеченской войне, так было и в первую кампанию, есть и сейчас. Вы могли бы назвать людей, для которых "война, что мать родна"? Если не можете, то назовите политическую группировку, к которой они принадлежат, и влияет ли она на силовые ведомства?
А. К. Вы слишком некорректно задаете мне вопрос. Конечно же, я вам не скажу, кто делает деньги на этой войне, и не только потому, что я боюсь кого-то. Я лично никого не поймал за руку, назвать этих людей может суд, в чем я тоже очень сомневаюсь.
