Леонид Будкевич - Наши соседи за Памирами
Кафиры не имеют письмен, ключ которых мог бы дать нам объяснение их происхождения; изучение же разговорного их языка не может нам объяснить ничего, так как многочисленные племена кафиров говорят на разных наречиях и зачастую не понимают друг друга.
Впрочем, не надо забывать, что Кафиристан далеко не весь исследован, и если известны его окраины, то внутренния долины остаются terra incognita.
Лучше всего мы знакомы с племенем камдеш (по Робертсону, камы; Камдеш же – селение их), населяющим нижнюю часть долины р. Башголь, большего притока р. Кунар. Относительно камов, их греческое или пелазгическое происхождение подтверждается весьма наглядно.
По этому поводу производятся ныне деятельные научные изыскания, и есть надежда, что этнографическая загадка эта будет скоро разрешена.
По внешности, камы бесспорно имеют резво выраженный арийский тип, – низкий лоб их и орлиный нос не имеют в себе ровно никаких монгольских или татарских черт, и вообще линии лица у них очень чисты; глаза кафиров, изредка темные, большею частью светло-серого цвета, цвет же лица ничем не отличается от такого же – южно-европейских народов.
В общем, фигуры камдешей-кафиров легки и указывают на их замечательную силу и подвижность; оконечности же могут служить моделями для этюдов скульптора. В быстроте и ловкости их движений в горах – кафиры не имеют соперников среди народов Гималал.
В настоящее время Кафиристан ограничивается на востоке долиною Кунар, но есть основания полагать, что в отдаленную эпоху кафиры занимали плодоносные долины Бажура, Свата и Дира, входившие в состав буддистской империи, до появления на сцену Юзафзея…
Знакомый с историей похода Александра Македонского на Индию, вспомнит, что главный интерес истории сосредоточивается именно на северо-западной границе Индии, и область эта, среди прочих областей Индии, была древним писателям лучше знакома, чем современным… Всем известная дорога из средней Азии в Индию шла через равнину Кабула, по долине р. Кабул в Лагман, или Ламган, а оттуда через Даштъи-Гомбаз в нижний Кунар. Из долины Кунара дорога эта, даже в эпоху нашествия Бабера (начало XVI ст.), пересекала хребет при входе в Бажур, оттуда шла в долины Панджкора и Свата, затем в Индию через те самые проходы, через которые англичане, 400 лет почти спустя, вошли в область Свата (Читральский поход 189 5 года). Известная нам дорога, «великий путь в Индию», исследована была в древности до того основательно, что географическое описание долин Кофинеса (ныне Кабул) и Коаснеса (ныне Кунар) у древних авторов точнее и детальнее современных гидрографических работ Индии.
В этой-то области Индии, на правом берегу Панджкора (в древности Гура), почти против слияния его с рекою Сват (Суастос), высится гора, контуры которой отчетливо видны из Пешавера. Гора эта ныне называется Ко-и-Мэр, а селение, разбросанное на её южном склоне – Нусар или Нузар. Склоны горы покрыты такими же лесами, как и горы Кафиристана, а внизу горы раскинулись джонгли и ростет дикий виноград и плющ. Когда Александр Македонский, по словам историка похода, Ариапа, приблизился к г., построенному, как говорит Ариан, Дионизосом, или Бахусом, во время завоевания им Индии, и расположенному, судя по точному описанию, там, где ныне стоит селение Нузар, к царю из города вышла депутация, имевшая во главе Акульфиста, со следующей петицией: «Низанцы молят царя во имя того, что и он чтит бога Дионизоса, – оставить город их в покое и мире, ибо основан он Бахусом для воинов, вследствие старости или ран, сделавшихся неспособными к войне. Бахус назвал город этот Низа, в честь кормилицы своей. Гору же, у подножия которой наш город стоит, он назвал Мерос (бедро), в память рождения своего от Юпитера. Как доказательство того, что наш город Бахусом основан, ты, царь, видишь цветущим на земле нашей плющ, которого нигде кругом в стране не найдешь»[8].
Был ли этот Дионизос выходцем из Фив, или из Лидии – Ариан не упоминает.
Александр Македонский удовлетворил просьбу низанцев и, по словам историка, в честь Бахуса устроил воинам ряд празднеств – оргий – у подножия горы.
Низанцы, по мнению де-Сен-Мартэна, происхождения мидянского, или персидского, но Ариан называет их потомками тех, которые пришли в Индию с Дионизосом (т.-е. греков), и указывает на ясное различие низанцев от окружающих племен.
Птоломей почтя не упоминает о низанцах, зато об их происхождении говорит Мегас-Тенос, работы которого, собранные Шванбеком (д-р), перевел Мак-Криндель.
У Мегас-Теноса мы видим, что Дионизос был завоеватель, принесший много блага Индии, – он научил индусов возделывать поля и культивировать виноград; им, между прочим, на горе Мерос (близ г. Нцза) учреждена была первая санитарная станция, на время летних жаров, для больных и слабых воинов.
Благодаря великим и добрым делам его, – потомки обоготворили Дионизоса. О горе Мерос и г. Низа, об их виноградниках и плюще упоминает и Страбон. Нолиенос, описывая похода Дионизоса на Индию, говорит, что он приказывал воинам своим маскировать оружие плющом, а побежденных угощал вином… Все эти легенды говорят об одном, – о завоевании Индии, в незапамятные времена, западною расою, скорее всего греческого происхождения, до нашествия на Индию мидян и персов, т.-е. значительно ранее VI столетия до P. X.
Низанцы, город которых пощадил Александр Македонский, были потомками этих завоевателей, которые остались здесь у горы Мерос, не желая спускаться далее – в более жаркия страны, – вот почему они встретили Великого Александра, как человека и царя их расы и веры.
Шли столетия, и долины Свата и Дира сделались главным очагом буддизма, а сохранившиеся, найденные в монастырях буддистских, реликвии – статуи и др. изваяния – носят на себе несомненные следы греческого и римского влияния. Признать реликвии эти за буддистские нельзя, однако, – ибо знаки надписей бесспорно греческие – архаического типа, а камни с ними находятся в долине Кунар, куда буддизм не проникал.
Такой авторитет, как Сенар, находит, что надписи эти сделаны, во время нашествия на Индию, скифами, или монголами, но в то же время передает, что в Лувре хранится изваяние с надписями тождественного характера, т. е. архаического греческого типа, причем изваяние изображает процессию Бахуса; – если это так, то мы находимся перед забытыми низанцами их письменами.
Ф. Хольдиджу пришлось познакомиться с несколькими кафирами в долине Бунар, видеть их религиозную пляску и слышать их военный гимне Бэгу-Гишу… Этот гимне, в переводе приводимый автором – по истине гимне Бахусу… В нем упоминается г. Низа, гора Мерос и другие собственные имена, встречающиеся в истории Ариана, где он говорит о низанцах.
Кафиристан изобилует виноградом и плющом; вином своим он славится издревле, – летописец XVI столетия говорит, что основавший в Дэли могущественную династию авантюрист Бабер, проходя Кафиристаном, хорошо познакомился с его вином и устраивал настоящие оргии в долине Яндола, ныне ставшей известной, благодаря другому авантюристу УмраХану (овладевшему в начале 1895 года престолом читральским).
В заключение, Ф. Хольдидж приходит к убеждению, что кафиры несомненно представляют потомков древних низанцев, – древних настолько, что уже историк Александра говорит об их происхождении, как о мифе.
Д-р Робертсон мнения совершенно противоположного: кафиры, – говорит он, – потомки древнего индийского народа, населявшего восточный Афганистан, отказавшиеся в XI столетии принять ислам и бежавшие в непроходимые горы, где нашли туземцев, которых отчасти уничтожили, отчасти же с ними ассимилировались. Остатки этих горных аборигенов д-р Робертсон видит в племенах презунов, джазис и арамс, которых, однако, именует кафирами же. Британскому агенту удалось познакомиться с представителями всех племен кафиров, кроме таинственного племени ашхунов, находящихся в постоянной вражде с прочими племенами; кафиры так же мало знают ашхунов, как и д-р Робертсон. Ашхуны населяют область между Рамгулем и Булумом, с одной стороны, и областью веев – с другой. От кафиров Рамгула и Кулума ашхунов отделяет горная цепь (судя по расспросам); река же, орошающая область их, впадает в реку, составляющуюся из Презуна и Эти. Большая часть ашхунов, как и веев (нижней части долины Ней) исповедывают магометанство, чем и следует объяснить вражду к ним прочих племен. Помимо многих наречий, в Кафиристане употребляются три различные языка, из коих самый употребительный язык сиа-пошей[9] (Siah-Posh), называемых так по их темным одеждам. Сиа-Поши не составляют отдельного племени, входя в состав разных племен, они понимают все друг, и язык их может считаться наиболее корректным из употребляемых в Кафиристане.
