Анатолий Фоменко - Изгнание царей
Впрочем, кое-что из документов все же сохранилось. «Родоначальником семьи (Годуновых — Авт.) считался татарин Чет-мурза, будто бы приехавший на Русь при Иване Калите. О существовании его говорится в единственном источнике — „Сказание о Чете“. Достоверность источника, однако, невелика (свысока отмечают историки — Авт.). Составителями сказания были монахи захолустного Ипатьевского монастыря в Костроме. Монастырь служил родовой усыпальницей Годуновых. Сочиняя родословную сказку о Чете, — успокаивает читателя Скрынников, — монахи стремились исторически обосновать КНЯЖЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДИНАСТИИ БОРИСА, а заодно — извечную связь новой династии со своим монастырем. Направляясь из Сарая в Москву, утверждали ипатьевские книжники, ОРДЫНСКИЙ КНЯЗЬ Чет успел мимоходом заложить ПРАВОСЛАВНУЮ обитель в Костроме… „Сказание о Чете“ полно ИСТОРИЧЕСКИХ НЕСООБРАЗНОСТЕЙ И НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ НИ МАЛЕЙШЕГО ДОВЕРИЯ» [30], с. 5.
Напомним, что согласно нашей реконструкции, город Кострома, находящийся рядом с Ярославлем, был какое-то время царской ставкой Великой Русской Средневековой Империи. См. нашу книгу «Русь и Орда». Так что, зря историки ругают ипатьевских книжников. Те были, по-видимому, СОВЕРШЕННО ПРАВЫ.
Итак, Годуновы вели свой род от одного из бояр царя-хана Ивана Калиты, осуществившего, согласно нашей реконструкции, великое = «монгольское» завоевание XIV века. Подробнее об Иване Калите (Калифе), он же хан Батый, см. нашу книгу «Калиф Иван».
1.6. Кем был Борис «Годунов» при царях Иване и Федоре
В романовской версии русской истории Борис Годунов, начиная с последних лет царствования «Ивана Грозного», обладает неограниченным влиянием на царя. Считается, что в последние годы «Грозного», а также в течение всего правления царя Федора, страной, по сути, правил Борис Годунов. В глазах романовских историков Борис олицетворял всю ненавистную им семью Годуновых. Но посмотрим — что говорят старые документы.
Зададимся вопросом. Если все было так, как говорят историки, то какую же должность занимал всемогущий Борис Годунов при Иване «Грозном»? Оказывается, — НИКАКОЙ. Высокие посты занимали другие Годуновы — Дмитрий, Степан. А о Борисе — полное молчание. Более того, когда «Иван Грозный» умирал, «он вверил сына и его семью попечению думных людей, имена которых назвал в своем завещании» [30], с. 16. Если бы Борис Годунов действительно был доверенным человеком царя и фактическим правителем государства, то он, конечно же, был бы включен в этот список. Это настолько естественно, что Р.Г. Скрынников пишет: «Считают обычно, что во главе опекунского совета царь поставил Бориса Годунова» [30], с. 16. Но, оказывается, ничего подобного! Скрынников продолжает. «Критический разбор источников обнаруживает ошибочность этого мнения… В означенном завещании он (то есть „Грозный“ — Авт.) ни словом не упомянул Бориса Федоровича Годунова… И НЕ НАЗНАЧИЛ ЕМУ НИКАКОЙ ДОЛЖНОСТИ» [30], с. 16–17.
Да и потом, уже при царе Федоре Ивановиче, Борис Годунов опять-таки никаких должностей не занимает! Романовским историкам не остается ничего другого, как называть его просто ЦАРСКИМ ШУРИНОМ.
Все эти странности легко объяснимы в рамках нашей реконструкции. Должностей Борис «Годунов» не занимал по той простой причине, что был СЫНОМ ЦАРЯ И ЗАКОННЫМ НАСЛЕДНИКОМ ПРЕСТОЛА. Более того, он УЖЕ ИМЕНОВАЛСЯ ГОСУДАРЕМ. Самая высокая должность! Никаких других более низких должностей у него, естественно, не было.
1.7. История о «долгом упрашивании Бориса принять царство» — политическая выдумка Романовых
Все мы хорошо помним (хотя бы в изложении А.С. Пушкина) известную историю о том, как царь Борис вступал на престол. Якобы он долго отказывался. Уехал в монастырь. Притворно изображал стремление полностью отойти от государственных дел. Бояре и народ многократно и безуспешно на коленях умоляли Бориса стать царем. А он все отказывался и отказывался. При этом скромно повторял, будто прав на престол не имеет. И, наконец, не устояв перед продолжающимися просьбами, принял, наконец, царство.
Все это изложено в определенной группе источников. Хорошо известно, что написаны они были в окружении Романовых [30].
Но сохранились и другие, не-романовские свидетельства. По нашему мнению, гораздо более верно отражающие действительность.
Как мы видели, умирая, царь Федор завещал царство своей жене царице Ирине и Борису «Годунову». Вскоре Ирина решила устраниться от дел и уйти в монастырь. «В тот памятный день, когда народ вызвал на площадь царицу… взяв слово после сестры, Борис заявил, что БЕРЕТ НА СЕБЯ УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВОМ, а князья и бояре будут ему помощниками. Так передал речь Годунова австрийский гонец Михаил Шиль. Достоверность известия засвидетельствована апрельской грамотой. Как следует из ее текста, Борис утверждал, что „с боляры радети и промышляти рад не токмо по-прежнему, но и свыше перваго“» [30], с 109.
Итак, согласно свидетельству Михаила Шиля, Борис отнюдь не отказывался от царства. Более того, считал само собой разумеющимся, что именно он будет управлять государством «с боляры». То есть — с боярами. Это было обычное выражение в устах русского ЦАРЯ при восшествии на престол.
По нашему мнению, воспоминания Михаила Шиля и ряд других, созвучных ему источников, более правильно описывают происходящее. Молодой царь Борис, оставшись на престоле один, без матери, спокойно, «не ломаясь», берет власть и заверяет народ, что все будет по-прежнему. Он будет править вместе с боярами.
Отметим, что свидетельство Михаила Шиля дошло до нас лишь потому, что было записано иностранцем и, вероятно, избежало романовской чистки, поскольку оказалось для них недоступно.
Побывавшие же в руках Романовых московские документы излагают события совсем по-другому. Эта версия и вошла в школьный курс истории. «Совсем иначе передали речь Бориса составители окончательной редакции грамоты. Годунов будто бы сказал, что удаляется от дел, а править государством будет патриарх» [30], с. 109. Здесь уместно вспомнить знаменитую оперу Мусоргского «Борис Годунов». Опера основана именно на романовской версии воцарения «Годунова».
После упомянутой речи царя Бориса начинается некая смута. В нашей реконструкции она вполне понятна. Царь Борис был еще ОЧЕНЬ МОЛОД И НЕОПЫТЕН. Бояре Шуйские, имевшие старые наследственные права на престол, попытались отобрать у него власть. «Борьба за власть расколола боярскую думу… Раздор в думе достиг такой остроты, что Борису пришлось покинуть свое кремлевское подворье и выехать за город. Он укрылся В ХОРОШО УКРЕПЛЕННОМ НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ» [30], с. 110–111.
Поразительно, как ловко романовские историки, сохраняя в основном фактическую сторону дела, изменяли освещение и оценки событий. Совершенно естественный шаг молодого царя — скрыться на время за стенами хорошо укрепленной крепости-монастыря — они преподнесли как хитрый ход старого интригана «Годунова», притворно изображающего «уход от мирских дел» в монастырь. Чтобы в итоге добиться царства. Одна из лучших сцен оперы Мусоргского «Борис Годунов» подробно обыгрывает эту сцену. В действительности все было совсем не так.
Скрынников, хорошо зная документы, сообщает, что «факты обнажают несостоятельность официальных заверений, будто Борис выехал за город по своей доброй воле» [30], с. 112. Это полностью соответствует нашей реконструкции.
В конце концов, сторонники царя Бориса победили. За молодым царем пришли в монастырь, где он скрывался, чтобы препроводить его в успокоенный Кремль [30], с. 113–120.
А вот как воцарение Бориса описывается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, изданном во времена правления Романовых и отражающем в данном случае чисто романовскую точку зрения на события. «По смерти царя Феодора народная молва называла Феодора Никитича (Романова, будущего патриарха Филарета — Авт.) ближайшим законным преемником престола; в Москве ходили слухи, что покойный царь перед смертью прямо назначил его своим преемником. Борис Годунов, сев на царство, оправдывался перед ним ссылкой на народное избрание и давал ему клятву держать его главным советником в государственном управлении. Были ли у самого Феодора Никитича планы на воцарение, неизвестно; в коломенском дворце, однако, был найден его портрет в царском одеянии, с подписью „царь Федор Микитич Романов“. Как бы то ни было, он подписался под избирательной грамотой Бориса» [44], статья «Филарет, российский патриарх».
Обратите внимание, насколько ловко тут все передернуто. Несуществующее право Романовых на престол доказывается наличием неких «московских СЛУХОВ». Затем, якобы сам царь Борис, чувствуя свою неправоту, заискивает перед Федором Романовым (будущим Филаретом) и дает ему «клятву держать его главным советником». Но потом коварно нарушает клятву и отправляет его в ссылку. Проявляя тем самым черную неблагодарность к своему благодетелю, который, уже имея даже собственный портрет в царском одеянии, все равно благородно уступил царство Борису и подписался под его избирательной грамотой.
