Внутренний СССР - О перспективах партии и «не-партии» в развитии на основе КОБ
11-ю годами ранее осенью 1993 г. в России её первый президент Б.Н.Ельцин отдал приказ о силовом прекращении деятельности вполне легитимного на тот период Верховного Совета РФ. Руководство Верховного Совета призвало народ на свою защиту. Армия сохранила подчинение президенту, и в результате совместных действий администрации президента и руководства Верховного Совета здание Верховного Совета (ныне Правительства РФ) было подвергнуто обстрелу из танковых орудий, а по толпе на улицах Москвы стреляли снайперы, чья принадлежность осталась не выясненной. Количество погибших и раненых из числа защитников Верховного Совета и зевак на улицах — до настоящего времени вопрос дискуссионный.
Либерально-реформистские (включая и социал-демократические) партии — приверженцы толпо-“элитаризма” — провозглашают принципиальный запрет на революции и взятие власти силовым путём. Делают они это именно потому, что для их руководства, функционеров, а также для их спонсоров и вдохновителей нескончаемое изменение форм осуществления толпо-“элитаризма” в ходе всевозможных реформ — способ поддерживать свой “элитарный” статус и паразитировать на толпе, хотя «принципиальность» запрета на революции обосновывается ими морально-этическими принципами: дескать, революции и гражданские войны как их следствия — всегда кровь невинных; много крови, а мы — истинные гуманисты.
А революционные партии в этой системе представляют собой — резерв, своего рода пожарную команду, задача которых:
В случае, если либерально-реформистские (включая и социал-демократические) партии не справляются с «перманентным» обновлением форм толпо-“элитаризма”, — разжечь революционный пожар, и когда он выжжет в обществе всё, что окажется в пределах его досягаемости, — положить начало новой форме толпо-“элитаризма”.
Именно по этой причине, а равно — и для осуществления этой роли — революционные партии (вне зависимости от того, понимают их вожди и массовка этот факт или же нет) не обезпокоены до начала революции всей проблематикой, которую необходимо разрешить предварительно как путём развития социологических теорий, так и путём формирования корпуса управленцев (носителей этих теорий и разделяющих политические воззрения партии) для того, чтобы после взятия государственной власти в свои руки воплотить в жизнь провозглашаемые ими идеалы по возможности с меньшими человеческими потерями для общества. Именно вследствие этого такие революционеры, не обременённые адекватными знаниями и выражающими их практическими навыками, — кандидаты в тираны [26] и в бюрократы режима, который может возникнуть в случае успеха «их» революции. Но в действительности революция не их по существу, а результат созданной той или иной концептуальной властью революционной ситуации, в разрешении которой в свою пользу революционные партии достигают иногда успеха [27], но иногда успеха достигают и консервативные партии или мафиозно организованные политические силы [28] — кто окажется более дееспособным.
По отношению к этой функции возпроизводства толпо-“элитаризма” КПЕ в своих революционно-подстрекательских высказываниях до настоящего времени представляет собой именно такого рода революционную партию кандидатов в бюрократы и в тираны после-революционного режима, именно вследствие того, что она не обезпокоена развитием и освоением теорий и их связью с конкретикой политической практики и перспектив.
Если же смотреть на вопрос о революциях и силовом взятии государственной власти в свои руки политической партией или политической идейно вооружённой мафией с позиций миропонимания КОБ, то картина представляется совершенно иной:
Революция и силовой захват власти не только не может быть самоцелью, но и является той социальной катастрофой, которой необходимо избежать.
Однако революции, как о том учил совершенно правильно В.И.Ленин, возможны и осуществимы только в революционных ситуациях, которые характеризуются своими объективными и субъективными характеристиками. И это председатель КПЕ обязан был знать с курсантских времён.
Соответственно, чтобы избежать революции, а также и для того, чтобы привести общество к революции, надо понимать алгоритмику возникновения революционной ситуации. Революционные ситуации, если понимать суть общественного явления концептуальной власти, не возникают сами по себе стихийно, а целенаправленно создаются той или иной концептуальной властью — большей частью транснациональной или иностранной, для которой революция в определённой стране — средство достижения целей своей политики в отношении неё.
Что касается местного субъективного фактора создания революционных ситуаций, то он характеризуется тем, что:
· В первой фазе создания революционной ситуации государственная власть и политически активная часть общества не столько не хотят, сколько не умеют выявить и созидательно (т.е. без социальной катастрофы) разрешить проблемы общественного развития. При этом в обществе разпространяются как уныние и пессимизм (всё плохо, ничего нельзя сделать), так нигилистически-революционный оптимизм (всё порушим, а потом на развалинах старого мира “само собой” возникнет “светлое будущее”).
· Во второй фазе создания революционной ситуации сама государственная власть целенаправленно генерирует в обществе хаос вследствие того, что её возглавляют ставленники той концептуальной власти, которая и создаёт революционную ситуацию. При этом общество поляризуется между мнениями «всё плохо, ничего нельзя сделать» и «всё порушим, а потом на обломках старого мира “само собой” возникнет “светлое будущее”». Когда степень хаотизации и поляризации общества достигает некоторого критического уровня, революционная ситуация может считаться назревшей и открывается возможность совершения революции.
Во второй фазе создания революционной ситуации всякая политическая сила в обществе, которая сметёт правящий режим ранее, чем революционная ситуация проявится как прямое и массовое неподчинение толпы прежнему государственному режиму под лозунгами революции, и возстановит государственное управление, — будет исторически оправдана [29]; тем более она будет исторически оправдана, если после взятия государственной власти в свои руки она успешно займётся разрешением проблем общественного развития, назревание которых и привело ко второй фазе создания революционной ситуации в обществе [30].
Но не надо забывать и о первой фазе создания революционных ситуаций. Контрреволюционная концептуальная властность людей в обществе, направленная на преображение его жизни, должна в этой фазе выражаться:
· в выявлении проблем общества, в разработке и пропаганде путей и методов их разрешения как через СМИ различных партий и государства, так и в прямом общении с политиками, бизнесменами, педагогами, учёными, деятелями искусств и т.п.
· в разоблачении политики “элитарных” партий — одинаково как либерально-реформаторских, так и революционных и ультрареволюционных.
Однако КПЕ и её руководство не только не желают заниматься этой работой, но даже не хотят готовиться психологически к этому. Отдельные наскоки партийной прессы на НБП (нацболов) и КПРФ не в счёт, так как в них читается зависть к конкурентам — революционерам (в отношении НБП) и реформаторам-консерваторам (в отношении КПРФ и других думских партий).
Но есть ещё одно — очень важное — направление деятельности концептуально властных людей:
В инициировании разносторонних образовательных программ, направленных на освоение людьми теорий и практик, предназначенных для выявлении и разрешения актуальных для общества проблем в его развитии.
Чисто формально КПЕ есть, чем прикрыть это направление деятельности: это негосударственное образовательное учреждение дополнительного образования и повышения квалификации «Академия Управления глобальными и региональными процессами социального и экономического развития»[31]. Что касается «Академии Управления глобальными и региональными процессами социального и экономического развития» как образовательной инициативы КПЕ, то в настоящее время в обществе наукой наивысшей значимости является психология, из которой должны быть практические выходы в практику познания, в педагогику и в организацию коллективной деятельности [32]. Но поскольку тема значимости адекватной жизни психологии и методологии познания по собственным публикациям КПЕ не прослеживается, собственных теоретических разработок и выражающих их психологических практик (тренинги и автотренинги) нет, то нет и оснований надеяться, что учебные программы «Академии управления» адекватны актуальной проблематике жизни общества, а её образовательная практика эффективна.
