KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Газета Завтра - Газета Завтра 157 (49 1996)

Газета Завтра - Газета Завтра 157 (49 1996)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Газета Завтра, "Газета Завтра 157 (49 1996)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В СЕГОДНЯШНЕМ политическом процессе действуют несколько групп и сил, имеющих различные, а иногда и диаметрально противоположные представления о том, что такое интересы российского государства, цели и ценности российского общества. Это делает указанные группы не просто чужими, и даже не просто враждебными друг другу, а фактически несовместимыми или совместимыми с титаническим трудом. Невероятные усилия, затрачиваемые для того, чтобы вырвать из набухающей кровавой непримиримостью российской действительности хоть какой-то ресурс “совместимости несовместимого”… Окупаются ли они? И если да, то как охарактеризовать подобную окупаемость? Строфой из стихотворения, где невероятные усилия, затрачиваемые на творческий результат, сравниваются с добычей радия?

“Поэзия —

та же добыча радия.

В грамм добыча,

в год труды.

Изводишь,

единого слова ради,

Тысячи тонн

словесной руды.”

Но ведь тут поэзия, творчество, и хоть малый, но, безусловно, благой и духом напитанный результат. В случае же с вырыванием из нашей больной реальности еще одного (каждый раз кажется, что последнего!) шанса на сосуществование в российском обществе того, что в принципе не может сосуществовать… Да, именно эта сомнительность присутствия духа особо тяготит тех, кто посвятил себя такому труду, не только проблематичному по соответствию усилий искомому результату, но еще и небезусловному по отношению к вертикали человеческого бытия. Труду — по добыванию из миллионов тонн свар, кухонно-коммунальных сплетен, абсолютно справедливых или же невероятно смешных взаимных подозрений и беспредельной готовности вцепиться друг другу в глотку — каких-то жалких миллиграммов того, что обеспечивает подобие сосуществования.

Стоит ли? И есть ли правда в этом квазисосуществовании? Не проще ли убрать тормоза и дать потешиться вволю духу (или бесу?) Истории… И ведь уже не действует казавшаяся ранее стопроцентной ссылка на то, что-де, мол, уже потешились однажды, в окаянные дни. Нет уже, увы, не только стопроцентного, но и сколь-нибудь надежного иммунитета по отношению ко второй гражданской войне, грозящей в конце того же ХХ века России, истерзанной этим веком, как ни одна другая страна мира. А ведь казалось, что иммунитет этот беспределен! Что же нужно было сделать, через что преступить для того, чтобы страна, зарекшаяся “мятежных забав”, начала чуть ли не мечтать о “счастливом” часе, когда запрет на братоубийство будет наконец снят и можно будет разом поквитаться за все?!

На чем же держится эта воля к еще одному (каждый раз кажется, что последнему) выдавливанию из исчерпанных “материй согласия” хоть какого-то “клея” для склеивания того, что страстно хочет перестать быть взаимосвязанным и взаимнозависимым — больного и стремительно падающего вниз российского общества?!

Неужели эта воля генерируется лишь страхом? Пусть даже и страхом перед катастрофой, перед ничем не сдерживаемой разборкой в ядерной стране, где, как известно, “долго запрягают, но быстро ездят”? Вряд ли. Страх такого рода — сильнодействующее средство, но средство с “эффектом быстрого привыкания”. Человек не может бояться годами и десятилетиями. Рано или поздно страх либо выгорает, либо превращается в ничем не сдерживаемую ярость. Нет, одного страха мало. Есть, видимо, еще и стыд. Стыдно, до боли стыдно, что сорвутся с жалобным надрывным писком последние тормоза, и все это покатится в тартарары на глазах у аплодирующей всемирной аудитории. Стыдно, что эти “тартарары” будет снимать СNN и комментировать BBC. И уж, пожалуй, стыднее всего, что трагическая для ее участников “последняя и решительная разборка” в чьих-то секретных файлах будет прокомментирована как “запроектированная деконсолидация, являющаяся результатом…”

После августа 1991 года приезжавшие в Россию зарубежные специалисты по социальным конфликтам вдруг начали избегать в назывании своей профессии прежних слов — “кремленологи”, “советологи” — и заменили эти названия другим, звучащим как пощечина — “антропологи”. Появление этих “антропологов в штатском” знаменовало стремление работать с Россией как с колонией, а с ее населением как с туземцами. Ибо именно в совершенствовании технологий управления туземными сообществами состоит цель так называемой “политической антропологии”. Но Россия “ объективно вовсе не туземное общество. Это особый тип индустриального, современного мира. И никакие эксперименты последних лет не могут полностью выпарить из сознания россиянина конца ХХ века ценности и смыслы этого индустриального и современного существования особого типа. Переход к этому типу существования стоил России (СССР) колоссальной крови и мучений. Но он состоялся.

Что касается мучительности и кровавости, то подобный переход везде был небескровным и небезболезненным. И даже если признать, что у нас была заплачена особо высокая цена… что ж, тем дороже результат, купленный подобной ценой, и тем сильнее будет держаться за этот результат общество. Оно и держится. Чем держится? Как может держаться при подобных нагрузках? Почему не раскалывается окончательно и бесповоротно? Почему не начинает зловещий и столь зрелищно-эффектный в своей кровавости “танец мечущихся осколков”? Почему не тешит этим танцем “мировое сообщество”, давно предвосхищающее наслаждение подобным супершоу и делающее все возможное для того, чтобы шоу это, состоявшись все же, и вправду “потянуло на супер”?

Да потому что есть еще самый последний клей. Клей страха и стыда Современного (в лучшем смысле этого слова) и Культурного (вопреки всему) Человека оказаться зверем и дикарем. Да еще вдобавок не натуральным, а роботным, то есть кем-то умело запрограммированным на дикарство и зверство. Не в меру наивное, но вовсе не дикарское (а в каком-то смысле, может быть, и одно из последних культурных обществ планеты) общество россиян с помощью особого интеллектуального инстинкта, можно сказать — остаточного инстинкта культурности — понимает цену самораскола и бережется, как должно и как может. А часто — как уже и не может, и не должно.

В этом чудо, да, именно чудо остаточной связности российского общества. В этом чудо той совместимости принципиально несовместимого, которое сохраняется усилиями, несоразмерными с достигаемым результатом. Усилиями, смысл которых постоянно подвергается не только насмешкам извне, но и глубокому внутреннему сомнению.

В самом деле, грань между чудом и его противоположностью всегда тонка. Но нигде и никогда она не была так тонка, как в вопросе о совместимости несовместимого в российской действительности конца ХХ столетия. Ибо где-то рядом с чудом располагается его антипод — предельный цинизм. Достаточно испарить из чуда его высокую составляющую — смысл совместимости несовместимого, мучительность страха и стыда сорваться в бездну под говор пьяных комментаторов и хохот зевак из ОБСЕ — и чудо превратится в банальную всеядность, в ярмарку политических извращений и блудливых сговоров самого омерзительного типа, творимых на горе и на крови.

И не будет ли слишком смелым и наивным сказать, что грань между этим блудом и чудом сосуществования несовместимого поддерживается каким-то странным, нелепым и, вместе с тем, непобедимым общественным целомудрием? И что чудо такого сосуществования, равно как и чудо сохранения странного целомудрия в стране, целенаправленно развращаемой всеми возможными средствами… в общем, два эти чуда родственны друг другу… а в чем-то, пожалуй, даже тождественны?

Строгость подобного целомудрия несовместима с журналистской “бичарней”, с жанром оголтелых кривляний, с истериками записных морализаторов. Она несовместима с бесконечным печатаньем необработанных оперативных записей и агентурных донесений. Между тем, создается впечатление, что большая часть отечественной прессы была создана именно для того, чтобы в час “Ч” стать жирным, липким и кровавым лоном соития общества с зазеркальем наших спецведомств. Судя по темпу, с которым все заполняется этой дурно пахнущей липкостью, кто-то считает, что час “Ч” уже недалек. И этот час станет концом связности российского общества, концом того, что здесь названо “совместимостью несовместимого”, концом весьма неброского, почти смешного, нелепого и безрассудного — чуда.

Агентурный лай — и достоинство российского печатного слова, слова Белинского и Добролюбова, Блока и авторов “Вех”… Вот что борется в России сегодня! И за этой борьбой кроется высший смысл, в котором творческая сила зла признается, но не абсолютизируется, не выдается за непреодолимую “отягченность злом” всего земного существования. Последнее человеческое усилие способно лечь на разные чаши весов. И в этой способности и ее решающем значении для “судеб Всего”, видимо, и состоит смысл загадочной устойчивости больного, несовершенного и, вместе с тем, вовсе не исчерпанного, как это представляется многим, российского общества. Общества — в котором мы все Живем, а не существуем только, как это хотелось бы “антропологам”. Да, Живем на грани небытия, не замечая порой ни самой этой странной и загадочной неисчерпанности, давно уже приговоренной всеми к “списанию” Жизни, ни тех подлинных значений, которые она скрывает, даря нам испытующе-причудливые переплетения явлений и судеб.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*