Газета Завтра - Газета Завтра 153 (45 1996)
Доля труда в ВВП России и так беспрецедентно низка — около 20% против 50% в США. Политика сжатия доли заработной платы в ВВП уже привела к сжатию спроса, к экономическому спаду с сопутствующим сужением базы налогообложения и утраты доходов бюджетной системой. Эта политика сделала невозможным финансирование сколь-нибудь значительной части бюджета за счет налога на доходы лиц наемного труда (он составляет лишь 5-6% от суммы налоговых поступлений). Результатом этого явилось введение пресловутого налога НДС, который собирать гораздо труднее, чем налог с фонда зарплаты. Отсюда в значительной мере и проистекает нынешний бюджетный кризис.
О дореформенных стандартах производства и потребления (при всех диспропорциях плановой системы, ее инвестиционной перегрузке, сниженной доле потребления на фоне огромных накоплений и проч.) сегодня остается только мечтать.
И все это явилось прямым результатом организационного обрушения хозяйства, прямым результатом деградации властной сферы. Нельзя разбрасываться властью, ее нужно организовывать и приумножать. Вместо этого правительство сделало все, чтобы свернуть этот процесс, чтобы лишить себя опор в лице крупных производственных корпораций, оставив их без оборотных средств, направив их деятельность в непродуктивное русло “выживания”, вытолкнув их на нелегальное положение неплательщика налогов.
Итак, пространство для тактических маневров стянуто в точку. Нынешний бюджетный крах был запрограммирован в самом начале реформ, в их порочной стратегии. И хорошо, если теперь удастся хотя бы возвратиться к истокам, к начальному пункту той, уже несомненно порочной, “тропы в никуда”. А то ведь можно и просто загреметь в ту пропасть, которая разверзлась по обе стороны этой все более сужающейся тропы.
А. БАТУРИН
НУЖЕН ЛИ РОССИИ ЦЕНТР? ( Россия ) М. Мамиконян
4 сентября — В статье в “Уолл стрит джорнел” отмечается, что сегодня российские губернаторы обладают такой властью, которая и не снилась губернаторам американских штатов. На горизонте — новая битва за будущее России между Кремлем и регионами.
22 октября — Губернатор Краснодарского края и бывший глава администрации президента Н.Егоров сказал, что Ельцин не способен контролировать ситуацию в стране, и призвал к назначению досрочных президентских выборов.
25 октября — М.Шаймиев заявил, что кампания Москвы против неплательщиков налогов обречена на провал и ни к чему не приведет без заключения соглашений с региональными администрациями.
28 октября — З.Яндарбиев вновь подчеркнул, что независимость Чечни не может быть предметом торга и компромиссов, и потребовал от России выплаты Ичкерии компенсаций военного ущерба в размере 150 млрд. долл.
29 октября — По данным проведенного в Нижнем Новгороде социологического опроса, после президентских выборов жить стало хуже, а власть действует в основном в интересах мафии. Мнения о настоящей власти в области: губернатор или мафия — разделились поровну.
31 октября — В.Черномырдин с нескрываемым раздражением прореагировал на демарш Селезнева против Березовского и Чубайса. Он заявил, что “стране нужно единство, а не непотребные политические игры”.
— Администрация Ямало-Ненецкого округа заявила, что округ не будет участвовать в выборах губернатора “чужой” Тюменской области.
— Ю.Лужков во Пскове вновь утверждал, что приватизация “по Чубайсу” сравнима с величайшими мировыми катастрофами в экономике.
1 ноября — В.Черномырдин на заседании правительства назвал ситуацию со сбором налогов критической.
— С начала октября почти не прекращается пикетирование Дома правительства в Москве. Ученые, шахтеры, врачи, педагоги, военные требуют выполнения обязательств власти по выплатам зарплат.
В России — региональные выборы… Событие, казалось бы, закономерное, но — с непредсказуемыми последствиями. Они идут в очень двусмысленной политической и очень скверной психологической обстановке. Они идут на фоне экономической катастрофы, предуготованной всем предыдущим десятилетием и нагнетаемой сегодня, возможно специально, паники. Эти выборы определят лицо будущей России, хотя кандидаты сплошь да рядом неотличимы один от другого или “условно отличимы”. Что есть очевидный парадокс ситуации.
Собственно, что такое губернские выборы после приобретенного только что опыта президентских? Это прежде всего деполитизированные выборы. “Близнецовость” программ кандидатов в губернаторы повторяет такую же “близнецовость” платформ недавних кандидатов в президенты. А нынешнее трогательное единство КПРФ и власти только подтверждает неслучайность тех совпадений и видимую бессмысленность ориентации избирателей на идеологические “лейблы”. (Отметим вскользь, что в единстве самом по себе нет греха, но хотелось бы иметь его на путях государственного строительства, а не развала).
Далее — предвыборная кампания, финансируемая коммерческими структурами. Факт, вошедший в сознание “бывших советских людей” как нечто неизбежно сопутствующее демократической процедуре и вызвавший в этом сознании сильные подвижки. Масштабы и мотивы финансирования, широко обсуждавшиеся прессой, а также множественные недавние разоблачения — не оставляют “бывшему советскому” лазейки для психологической адаптации. И мы имеем то, что имеем — низкую явку как свидетельство отторжения новых “правил игры” частью населения, активное деятельное приятие их другой частью и изменение портрета общества в целом. А что такое Россия для этого измененного общества? И как далеко зашел процесс изменения после знаменитого “берите суверенитета сколько влезет” и Чечни? А главное — после той “промывки мозгов”, которой общество подвергали и подвергают до сих пор?
Идущие сейчас выборы должны закрепить и легализовать не только новые формы отношений регионов с центром, по сути — юридически и психологически открепив их друг от друга, но обосновать правомерность нового — регионального — сознания. А может ли оно быть иным, если преобразования последнего десятилетия шли под знаком стремления к “лучшей жизни” (в единственном смысле — более сытой)? И толку ли, что каждый год становился все более голодным для большинства! Ведь именно большинство, даже когда оно не принимало лозунгов и лидеров Перестройки, изначально приняло ее глубинный пафос — стремление к КОМФОРТУ. Проповедь комфорта легла на благодатную почву “застоя”, и тут-то уж никто никого не “совращал” — “чечевичная похлебка” пришлась очень ко времени, и именно большинству!
Уже в прошлом — то устройство страны, когда все регламентировалось из Центра (помните, знаменитое: “централизация — это когда свозят в Москву, а оттуда — “авоськами”). Теперь — и региональные законы, подчас входящие в противоречие с Конституцией и, главное, совместное с федеральным центром природопользование, подтвержденное 72-й статьей этой Конституции.
Оно бы и хорошо, и справедливо в чем-то, но, спрашивается, зачем Тюмени Россия? И, более того, зачем Ханты-Мансийскому или Ямало-Ненецкому округу Тюмень, в которую они административно входят? И вообще, если можно выгодно дружить с “цивилизованными скандинавскими соседями”, зачем поддерживать невыгодные “родственные связи” с этой русской обузой? Пока что — вопрос риторический. Но легко представить, что скоро он перестанет быть таковым. А этнографические фестивали угро-финнских народов, на которые съезжаются прибалты, норвежцы, финны — уже стали “доброй традицией” и визитной карточкой “возрождающегося” тюменского Севера.
Когда-то советский поэт писал, опровергая непреложную истину марксизма:
Под развернутым красным
знаменем
Вышли мы на дорогу свою,
И суровое наше сознание
Диктовало пути бытию…
“Суровое сознание” исподволь подтачивалось все застойные годы, а его окончательное разрушение привело к подлинному торжеству низкого материализма. Жвачное “бытие” стало фетишем и, может быть, впервые в русской истории “определило сознание”. Если для достижения (или повышения) КОМФОРТА жителей стране следует рассыпаться на мелкие куски — отчего бы и нет? Для постсоветского человека единство России — не догма (и уж совсем не “руководство к действию”). Это то, что еще требует доказательств. И хотя резоны, казалось бы, лежат на поверхности… рациональность никогда не была сильной чертой русских. Если прежде отсутствие рациональности компенсировалось жесткой идеологией и приверженностью традиции, то теперь… что теперь может противостоять инфантильным представлениям о благе “в отдельно взятом куске” и средствах его достижения? Общинная традиция, доживающая свой век по деревням? Добродетели городского обывателя, которые он и внукам-то бессилен передать?
Противостоять могло только одно — неразрывность исторического сознания, опирающегося на великую русскую культуру. Но эта опора — выбита масскультурой. Попытка же заполнить брешь, сделав масскультуру “национальной”, — заведомо и еще более губительна. Вы видели рекламу “национального бестселлера” в вагонах метро? Строки “пришло время русских героев” — наполнили вас оптимизмом? Вот он, выразитель будущего ПЛЕМЕННОГО СОЗНАНИЯ — “Волкодав” — в шкурах и с топором!
