Владимир Бушин - Мне из Кремля пишут
P.S.
Вот что еще интересно… Ведь у всех троих — прекрасное трудовое происхождение: Поляков — из рабочей семьи, родители Кузнецова — сельские учителя, у Евтушенко отец, может быть, и юрист, но мать — истинная труженица — газетная киоскёрша, которой сын добивался звания заслуженного работника культуры. И однако же — все трое классовые враги безземельных и безлошадных членов Литфонда! Что ж, этот факт лишь подтверждает правильность поправки, которую Ленин делал для классового подхода: «Личные исключения из групповых и классовых типов, конечно, есть и всегда будут» (ПСС, т. 56, с.207). Да, эти трое и многие другие — исключение из класса трудящихся, а сам Ленин, Дзержинский, Орджоникидзе и многие другие — исключение из класса дворян. Как видите, Маяковский (между прочим, тоже из дворян, притом — столбовых!) был прав: Ленин и теперь умнее всех живых!
27 апреля 2008, Светлое Христово воскресенье —1 мая, День международной солидарности трудящихся Красновидово — Немчиновка — Красновидиво.
«Литературная Россия» № 18–19'08
Кто из них мне не нравится
Позвольте мне
без позы, без маски,
как старший товарищ,
неглупый и чуткий,
поразговаривать с вами,
товарищ Безыменский,
товарищ Светлов,
товарищ Уткин.
Мы спорим —
аж глотки просят лужения,
мы задыхаемся
от эстрадных побед.
А у меня к вам —
дельное предложение:
давайте устроим
товарищеский обед.
Маяковский. Письмо пролетарским поэтам
Вот так столбовой дворянин обращался к трём собратьям-евреям. Но об этом — в конце…
У меня есть справка, что я — фашист. Это теперь такие справочки выдают бесплатно направо и налево, а я получил в далёком 1951 году, ещё в студенческую пору. И выдал мне её за собственной подписью не кто-нибудь, а однокурсник Гриша Фридман, знаменитый впоследствии писатель-антифашист Григорий Яковлевич Бакланов. Он, к сожалению, еврей, но был большим дружбаном Сороса, к сожалению, евреем и даже американского президента Рональда Рейгана, с которым в обществе госсекретаря Шульца однажды бражничал в ЦДЛ.
Правда, через несколько дней тогда, в 51-м, Гриша примчался ко мне домой в Измайлово и душевно просил отдать ему справку, т. е. извинялся. Мне очень не хотелось отдавать, но я уступил. Думал, что он порвет её и забудет о ней. Действительно, после этого мы обменивались книгами с дружескими дарственными надписями, он приезжал ко мне за рукописями моих интересным ему статей, которые я не мог напечатать, и т. п. Но оказалось, Гриша справочку приберег и, спустя сорок лет — сорок лет! — когда объявили полную свободу ото всего на свете, он в журнале «Знамя» (№ 2'92), где был тогда главным редактором, воспроизвёл её с героическими по отношению к себе комментариями: дескать, его за «фашиста» исключили из партии и дело могло кончиться крахом всей литературной карьеры. А через семь лет ещё и включил с трогательными прибавлениями в книгу «Жизнь, подаренная дважды»: «Бездарного критика Бушина я публично назвал фашистом…» (М. ВАГРИУС, 1999. С. 114, 119). Публично! Вот, мол, как я бесстрашен. Можно подумать — с трибуны. А на самом-то деле публичность была невелика. Он сидел в зале, и когда я шел мимо, у него и свалилось с пьяного языка. Слышать это могли всего несколько человек, сидевших с ним рядом. А главное, ничего похожего на исключение из партии или хотя бы на выговор не было, это всего лишь старческие фантазии. Однако, как видим, через свой журнал, а потом и книгу Бакланов дважды выдал мне справку о моём персональном фашизме. Вернее, уже дубликаты справки 1951 года.
Надо заметить, что не одного меня выдающийся мастер слова производил в фашисты. Он признаётся: «Есть у меня странная привычка: иногда я мысленно переодеваю людей, так легче представить человека в других обстоятельствах. Глянув как-то на Ю.Б. (тут полностью названа фамилия известного критика, — В.Б.), на светлые его негустые волосы, на белый, особенной белизны лоб, глаза голубоватые, холодные, я мысленно примерил на него эсэсовскую фуражку и поразился…» (Там же). Так он из человека, чем-то ему нелюбезного, изготовил эсэсовца. Будто у всех эсэсовцев непременно негустые волосы и особой белизны лоб.
Тут примечательны два обстоятельства. Во-первых, как злобен, но и наивен Бакланов! Он пытается создать впечатление внезапного непредвиденного наития. Но всем же понятно, что сперва он решил, что Ю.Б. эсэсовец, а потом для подтверждения в собственных глазах своей мысли и полноты впечатления мысленно напялил на него эсэсовскую форму. Не пришла же ему на ум, допустим, форма суворовского солдата или наполеоновского гренадера… И не понимает, что его хитрость шита зелёными нитками. Во-вторых, прибегая к такому творческому методу мышления, не может вообразить, что в ответ и его не трудно переодеть мысленно как угодно, например, в форму даже Гитлера или Муссолини.
С годами способность выдавать людям справки и переодевать их у Бакланова развилась сильнее, окрепла, он научился трансформировать сразу сотни, даже тысячи соотечественников. Так, недавно объявил фашистами «Хасбулатова и компанию», т. е. всех защитников Дома Советов и конституции в 1993 году («Русская жизнь» № 5'08). Кого объявит завтра, не известно, но возможно что угодно.
А ещё у меня есть справка, что я антисемит. Её мне выдал опять же не кто-нибудь, а знаменитый критик Бенедикт Сарнов, тоже мой однокашник. И он, к сожалению, еврей, рядовой, тихий еврей, но ужасно плодовитый. Он был большим дружбаном с покойным А.Н.Яковлевым, членом Политбюро и академиком в особо крупных размерах. Любой может видеть эту справку в его книге «Скуки не было», изданной в 2004 году, на странице 213. Тираж книги всего полторы тысячи, сыскать её нелегко, поэтому объясню, на каком основании выдана справка.
Сарнов пишет: «Много гадостей сделал Владимир Бушин за долгие годы». Ну, если много, то назови хоть парочку-троечку. И он называет.
Первая: «Я видел его по телевизору в толпе беснующихся «красно-коричневых», он стоял рядом с Анпило-вым». Это ли не антисемитизм — рядом с Анпиловым! Вторая: «Не зря Гриша Бакланов сгоряча назвал однажды Бушина фашистом». Но ведь сгоряча-то можно ещё и не то брякнуть, например, что Сарнов родной брат помянутого Яковлева или — что Валерия Новодворская его внебрачная дочь. А сам Бакланов, никогда раньше об этом не говоривший, ныне вдруг заявил в том же «Русском журнале»: «Что тут объяснять! — Бакланов явно смущён, замечает журналист-собеседник. — Выпивши я тогда был… Будь я трезв, конечно, промолчал бы». Значит, сгоряча и спьяну. Но это тогда, в 1951 году. А перепечатывал-то спустя сорок лет после извинительного визита ко мне в Измайлово в каком состоянии, по каким соображениям? Нет ответа. Но я понимаю: во имя нагрянувшей демократии.
Казалось бы, имея в опубликованном виде две таких справочки, можно жить спокойно: ничего интереснее уже не будет. Заклеймили меня однокашнички, пригвоздили и укокошили.
Но не хочу, о други, умирать… Мудрейший С.Г.Кара-Мурза в книге «Евреи, диссиденты и еврокоммунизм» (М., 2002) напоминает: «Антисемитизм — вид национальной нетерпимости, враждебное отношение к евреям как народу». А задолго до этого В.В.Шульгин — в 1967 году я встречался с ним в Гаграх, в Доме творчества, ему было тогда девяносто лет, но, понятно, что он был мне интересен не только этим — Шульгин написал книгу «Что нам в них не нравятся». Во-первых, если «нам», то как бы всем русским, и если «в них», значить как бы во всём еврейском народе. Такой взгляд для меня совершенно неприемлем. Хотя, во-вторых, если «что», значит, не нравится не всё в целом, а нечто отдельное, конкретное, определенное и допускается мысль о наличии рядом с этим чего-то и такого, что нравится. Коме того, «не нравится» это еще далеко не враждебность и, следовательно, не антисемитизм. Мало ли что и кто мне не нравится, например, не нравится мне неуместной игривостью манеры говорить и держаться диктор первого канала телевидения Екатерина Андреева, но никакой враждебности к ней у меня, конечно, нет. Другое дело, если уж не выходить из этой сферы, Евгений Киселёв, долгое время бывший ведущим на НТВ, прихвостень Гусинского, или Сергей Медведев, пресс-секретарь Ельцина, а ныне сочинитель лживых антисоветских фильмов, или Алексей Пивоваров на НТВ, сочинитель таких же фильмов о войне — это мои враги и я их враг.
Так вот, этой статье я дал название «Кто из них мне не нравится» отчасти в пику книге В.В.Шульгина: да, не нравится, но не «нам», не всем русским, от лица коих я не имею права говорить, а «мне» лично и не «в них», не во всех евреях, а в конкретных лицах, точнее, в их определённых поступках и писаниях. Но в то же время, если я непримирим по отношению к иным русским, хотя бы к только что названным, то никто не запретит мне так же относиться и к иным евреям. И теперь пусть Бакланов и Сарнов думают, что им делать со своими справками, принародно выданными мне.
