Петр Хомяков - Россия против Руси, Русь против России
Если бы авторы не традиционных концепций истории на этом остановились, они были бы неуязвимы. И традиционным историкам рано или поздно пришлось бы признать соответствующие факты и начать пытаться строить картину древней историю заново в полном соответствии с уровнем современного естествознания, математики, астрономии.
Однако все критики официальной истории впали в соблазн построить свою альтернативную последовательность событий, свою «глобальную хронологию». И в этих своих построениях они оказались весьма уязвимы и для историков–профессионалов, и для своих коллег по естественным наукам.
Причем, надо признать, зачастую уязвимы гораздо больше, чем их оппоненты из традиционного лагеря. Ниже мы еще не раз коснемся тех нелепиц, которые творцы альтернативной истории изрекают с самым серьезным видом.
Здесь, однако, не место рассматривать все ошибки и нестыковки, которыми оказались щедро сдобрены концепции «альтернативной истории». В качестве курьеза отметим, что опираясь на одни и те же факты, различные авторы «альтернативщики» приходят к совершенно разным выводам.
Так, тот же А.Т. Фоменко и группа его последователей отрицая «татарское иго» в России делает вывод, что наводящая ужас «Орда» и была самим древнерусским (славяно–тюркским) государством, контролировавшим огромные территории и всю восточную торговлю тогдашней Европы.
Другие же авторы, например С. Валянский и Д. Калюжный тоже отрицают реальность татарского ига. Однако утверждают, что иго все–таки было, однако не тюркское, а крестоносное немецкое. И «орда» — это крестоносный рыцарский «орден». А казачий «гетман» это немецкий «гауптман».
Как видно из этого примера, альтернативная история может иметь много различных вариантов интерпретации.
И … не может рассматриваться всерьез.
Но и традиционная официальная древняя история данными современных точных и естественных наук весьма сильно поколеблена.
В этой связи официальная версия истории может быть корректно с научной точки зрения восстановлена только, если подходить к ней с позиции сталинского следователя, который подозревает тотальную фальсификацию всего и вся. Если удастся опровергнуть обвинения этого «следователя», тогда история древнего мира как наука будет воссоздана.
Автор неспроста применил здесь полицейскую формулировку. Современная наука, отлившаяся в Новое время, рассматривала научную методологию, как «допрос Природы под пыткой». Этот дух сквозит в предельно жестких рассуждениях Декарта и Бэкона. То, что не выдерживает такого испытания, наукой не является. Хорош, или плох такой подход, вопрос в данном случае не главный. Но в этом суть современной науки.
Пока историки отказываются подойти с такими мерками к своим источникам, которым они «доверяют». Что ж. Это их право. Но тогда право ученого–естественника рассматривать многочисленные вариации и интерпретации древней истории, как один большой миф. А историков как исследователей мифа.
На этом можно было бы закончить данный раздел. Однако мы не можем не упомянуть того, что официальная история подвергается весьма серьезной критике не только в России, но и за рубежом. В этой связи весьма интересной представляется публикация книги Уве Топпера «Великий обман. Выдуманная история Европы», СПб, Издательский дом Нева, 2004 – 317 с. Оказывается, в Западной Европе уже давно ведутся работы по разоблачению фальсифицированной официальной мировой истории. Но самое интересное, что ведутся эти работы как раз профессиональными историками и культурологами. Методами гуманитарных наук они пришли фактически к тем же выводам, что и наши ученые–естественники и математики.
Более того, некоторые западные историки всерьез надеются, что им в ближайшее время удастся опровергнуть официальную парадигму исторической науки. Именно поэтому, из соображений научной тактики, они весьма осторожно и дозировано привлекают результаты российских ученых–естественников. Не потому что они русские, а потому что представляют другие отрасли науки.
С точки зрения интересов поиска истины эта позиция не самая лучшая. Но с точки зрения внутрицеховой тактики вполне разумна. Остается только представить какими … как бы это помягче выразиться, «неудачниками» будут выглядеть российские историки, когда окажутся между молотом своих западных коллег и наковальней российских ученых–естественников.
Впрочем, это их проблемы.
А пока мы можем только с уверенностью констатировать, что накопилось достаточно аргументов, чтобы подходить к вроде бы известным историческим событиям древнее XV века с мерками детективного расследования, где мы уверены только в очевидных результатах этих событий. А все свидетели почему–то лгут. И пока не ясно почему. Может быть, среди них как раз и скрываются злодеи тех или иных исторических драм?
3. Методология здравого смысла. Урок христианского смирения для творцов новой хронологии
Иногда иные мелкие детали и «подсознательные» иносказания важнее развернутых прямых свидетельств. Например, в России в школах одни и те же учителя преподают взаимосвязанные предметы «русский язык и литературу». В республиках СССР преподавались «родной язык и родная литература». А, например, в Венгрии как один предмет преподают «венгерскую историю и литературу». Аналогичная ситуация и в ряде других стран Европы.
Так что в подсознании иных народов история и литература не слишком отличаются. Одни мифы пересказаны в романах и поэмах, другие в псевдо объективных «исторических источниках».
В то же время практика показывает, что даже миф не стоит отвергать. За ним несомненно есть что–то реальное. Однако обращаться с мифом можно достаточно вольно. В вагнеровском стиле: «Не ищите историческое в нибелунгах, ищите нибелунгово в истории». Перефразируя это в рамках нашей темы, можно было бы сказать, что мы не будем искать реалии в исторических мифах, мы будем иллюстрировать наиболее вероятные реалии событий историческими мифами.
А с настоящей научной строгостью подойдем как раз к построению соответствующих ситуационных реконструкций.
Мы будем восстанавливать лишь последовательность цепи определенных событий и узловые звенья этой цепи. Звенья, сам факт существования которых бесспорен. И которые по объективным причинам геоэкологического, технологического и демографического характера в любом случае не могли быть пропущены. Но как раз в силу упомянутых объективных причин эти звенья (эпизоды) могли быть реализованы только на вполне определенных территориях и по вполне определенной последовательности. В книге «Свои и чужие» с помощью подобных реконструкций нам удалось отследить на уровне самых общих тенденций те объективно обусловленные направления развития цивилизации, и государства как института, которые вызвали появление определенных проблем и перспектив белого человечества и русского народа, в частности. Не будем лишний раз пересказывать эту книгу. Заметим лишь, что мы наглядно показали в ней, что при весьма широкой трактовке исторических мифов, от традиционной версии до самых экзотичных альтернативных вариантов, историческое развитие рисуется во всех этих версиях в определенном смысле одинаково. Оно протекало вполне закономерно и логично.
Если прибегнуть к аналогии, то это развитие можно сравнить с неким сложным маршрутом, где есть несколько критических точек, типа горных проходов или речных бродов. Можно гадать, как пролегал путь между этими точками, и строить разные варианты «маршрута». Но несомненно одно, двигаясь, условно говоря, «из пункта А в пункт Б» все эти точки были пройдены в совершенно определенной последовательности.
И самые интересные и захватывающие события происходили не между этими точками, а именно возле них «на переправах и перевалах».
Однако такой подход, успешный при самом общем взгляде на исторический процесс, недостаточен при исследовании пусть и скрытой в тумане, но вполне конкретной реальной интриги.
Так что же, «сдаться» и обращаться в этом случае к анализу мифов и дезинформационных кампаний прошедших политических баталий, как к основному методу исследования?
Ни в коем случае. Это напоминало бы расследование, построенное только на показаниях свидетелей и подозреваемых без привлечения вещественных доказательств, следственных экспериментов, судебно–медицинских и баллистических экспертиз, дактилоскопии и т.д. и т.п. Такие расследования, как показывает наше не столь уж давнее прошлое, могут приводить к любым результатам. За исключением установления истины.
Но если в определении общих направлений исторического процесса мы базировались в основном на данных естественных наук, то при расследовании крупномасштабных интриг прошлого мы будем базироваться на:
1. Установленных ранее общих закономерностях политического развития, о которых мы упомянем позже.
