Марк Солонин - Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?
Зубастая «маниловщина»
Насколько прост и понятен общий геополитический замысел, настолько же туманной и неопределенной представляется нам военно-стратегическая составляющая «плана Сталина № 1».
Где, на каких оперативных направлениях предполагалось расширять «мировой фронт социализма»?
Удивительный документ (удивительный главным образом тем, что его вовремя не уничтожили) сохранился в недрах Российского государственного военного архива. 5 марта 1940 года заместитель начальника Особого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР майор госбезопасности Осетров пишет докладную записку наркому обороны Ворошилову:
«31 января командующий войсками Сибирского военного округа командарм 2-го ранга Калинин сделал в окружном доме Красной Армии доклад о международном положении. Калинин заявил о неизбежности большой войны весной 1940 года, в которой с одной стороны будет стоять СССР в блоке с Германией, Японией и Италией против англо-французского блока. Военные действия с Англией, Францией и их союзниками будут носить затяжной характер.»
В последних строках докладной записки заместитель главного «особиста» НКВД СССР делает в высшей степени странный вывод: «Многие командиры считают выступление тов. Калинина путаным и освещение в таком виде международной обстановки политически вредным».
Как прикажете понимать такую расплывчатость и осторожность в оценке? С каких это пор «особисты» стали прятаться за «мнение многих командиров» — особенно после того, как НКВД успешно пересажало и перестреляло многие тысячи командиров Красной армии?
Можно предположить, что 5 марта 1940 года товарищ Осетров и сам еще толком не знал, как теперь надо «освещать международную обстановку», с кем и против кого будет воевать Советский Союз, но на всякий случай решил проинформировать товарища Ворошилова, чтобы снять с себя всякую ответственность. Судя по последствиям — 4 июня 1940 года С. А. Калинин получает звание генерал-лейтенанта и продолжает благополучно командовать своим округом — доклад перед командирами Красной армии с открытыми заявлениями о «неизбежности войны против англо-французского блока», да еще и в союзе с гитлеровской Германией и фашистской Италией, вовсе не был оценен как злобная клевета на неизменно миролюбивую внешнюю политику СССР.
11 мая 1940 года дивизионный комиссар Шабалин подает докладную записку начальнику Главного политуправления Красной армии Мехлису, в которой с большой тревогой напоминает о «необходимости тщательно просмотреть организацию частей и соединений Красной Армии под углом зрения готовности их вести войну на Ближневосточном театре».
21 июня 1940 года генерал-полковник Павлов доложил наркому обороны маршалу Тимошенко свои соображения о возможном использовании вооруженных сил трех аннексированных стран Прибалтики: «После чистки офицерского состава и укрепления частей нашим комсоставом допускаю возможность на первых порах — в ближайшее время — использовать для войны части Литовской и Эстонской армий — вне БОВО, примерно — против румын, афганцев и японцев». В ближайшее время.
К войне против Англии и ее союзников готовились не только советские генералы, но и адмиралы. В «Записке командующего ВВС Черноморского флота по плану операций ВВС ЧФ» (документ составлен не ранее 27 марта 1940 года) читаем: «Вероятный противник: Англия Франция, Румыния, Турция. Задачи ВВС: нанести удары по кораблям в водах Мраморного моря, проливе Босфор, постановка минных заграждений в Босфоре…»
Доклад командующего ВВС ЧФ Главному морскому штабу о плане развития авиации Черноморского флота на 1940–1941 годы предполагал следующее развитие событий:
«Задачи авиации по театрам военных действий:
1. Черное море. Нанесение мощных бомбовых ударов по базам: Констанца, Измаил, Варна.
2. Эгейское море: Салоники, Смирна.
3. Средиземное море: Александрия, Хайфа, Суэцкий канал, о. Мальта, Бриндизи.
Систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации.»
В эти же месяцы весны 1940 года Главное управление ВВС РККА подготовило документ на 19 страницах под названием «Описание маршрутов по Индии № 1 (перевалы Барочиль, Читраль) и № 4 (перевалы Киллио, Гильчит, Сринагор). На 34 страницах был составлен «Перечень военно-промышленных объектов» Турции, Ирана, Афганистана, Ирака, Сирии, Палестины, Египта и Индии. Почти все перечисленные страны — колонии или полуколонии Великобритании и Франции.
Огромное внимание, уделяемое южному ТВД, отнюдь не означало, что в советских штабах забыли про север Европы. Так, начальник штаба Краснознаменного Балтфлота контр-адмирал Пантелеев в докладной записке в Главный морской штаб предлагал 5 июля 1940 года следующее:
«Захват Аландских островов во всех случаях обстановки на Балтике и немедленно. Наступление наших сухопутных сил на север от базы Ханко и на запад от Выборга (в переводе с русского на русский это означает наступление на Хельсинки. — М. С.). Немедленно, в этом же году получить Аландские острова и возможность реального контроля над всеми финскими базами в Финском заливе любыми средствами — вплоть до войны».
Не отставал от старшего начальника и командующий эскадрой КБФ контр-адмирал Несвицкий. 10 июля он отправил в Главный морской штаб докладную записку с предложением «решить вопрос самостоятельного существования Швеции и Финляндии в пользу СССР и сделать Балтийское море внутренним морем».
В сентябре 1940 года «вопрос самостоятельного существования Швеции и Финляндии» ставился уже вполне конкретно: командующий ВВС КБФ генерал-майор Ермаченков подготовил для командующего КБФ вице-адмирала Трибуца «Записку по плану операций 1940 г.». Задачи авиации флота были там сформулированы следующим образом:
«Самостоятельными действиями боевой авиации ВВС КБФ и ВВС ПрибОВО уничтожить корабли и транспорты в море и не допускать базирования флота противника в: Стокгольм, Карлскроне, Норрчепинг, Форэ, Гельсинки, Або, Раумо, Пори, Мемель, Данциг, Гдыня, Заенец, Штетинг, Киль (перечислены балтийские порты Швеции, Финляндии, оккупированной немцами Польши и Германии. — М. С.). Во взаимодействии с флотом, ВВС обеспечивают захват Аландских островов путем ударов с воздуха и высадкой воздушного десанта.»
Подготовка к реализации столь впечатляющих планов велась в разных направлениях, в том числе и по линии разведки. Вот, например, что пишет начальник разведывательного отдела штаба ВВС КБФ капитан Семишин начальнику 2-го отделения Первого отдела штаба авиации ВМФ майору Климашину:
«Доношу состояние разведывательной подготовки Штаба ВВС КБФ на 1 августа 40 г.
Дела целей продолжают заводиться и пополняются поступающим материалом, в частности, размножен объект Стокгольм в 20 экз. и разослан по частям. Разрабатываются объекты Кальмар и Карлскрона. Всего по ВВС заведено: дел целей — 270, из них по Швеции -91, по Германии — 90, по Финляндии — 36».
14 августа майор Климашин посылает в адрес капитана Семишина следующие указания:
«К 1 сентября 1940 г. донесите — по каким целям оформлены дела по Финляндии, Швеции и во всех ли полках они есть. Одновременно сообщите, получили ли Вы объект «Стокгольм» из разведотдела КБФ и какие в нем недостатки. Обработку дел форсируйте с тем, чтобы закончить их в ближайшее время».
Разумеется, авиация была не единственным и даже не самым главным инструментом «решения вопроса самостоятельного существования Швеции» или блокирования Суэцкого канала. У нас как-то принято забывать о грандиозной программе строительства Военно-морского флота, реализация которой началась в СССР в конце 30-х годов. В 1938-м было принято решение в течение 10 лет передать ВМФ 15 (!!!) линкоров, 35 тяжелых и 20 легких крейсеров, 145 лидеров и эсминцев. Позднее эту программу несколько подсократили — за семь лет предстояло построить «всего лишь» 6 линкоров, 21 легкий крейсер, 98 лидеров и эсминцев.
В перечне военной техники, оборудования и вооружений, закупленных в 1939–1940 годах в Германии, едва ли не половину составляли многочисленные образцы морской артиллерии (включая специальные коррозионно-стойкие орудия для подводных лодок), минного и торпедного вооружения, гидроакустические приборы, палубные самолеты-разведчики и катапульты для их запуска, гребные и турбинные валы, судовые дизели, корабельная броневая сталь, наконец, новейший крейсер «Лютцов», достроенный затем в Ленинграде.
Из 25 млрд рублей, ассигнованных в 1940 году по плану заказов вооружения и боевой техники, почти четверть (5,8 миллиарда) выделялась Наркомату ВМФ. Сметная стоимость одного линкора типа «Советский Союз» («проект 23») была в 1940-м установлена в размере 1,180 млн руб.
