Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля
К урокам Чернобыля нужно отнести то, что страна, органы власти не были психологически готовы к такого рода катастрофам. Реагировали на случившееся органы власти и на самом верхнем уровне, и на местном уровне не лучшим образом.
Цапенко Юрий Никитович, 67 лет, на момент Чернобыльской аварии полковник медицинской службы, занимал должность начальника медицинской службы Управления железнодорожных войск СССР.
— Тогда случившееся воспринималась мной как катастрофа, сейчас — как глобальная катастрофа (затронута экология).
Вопрос:
— Ну, а какие, кстати, общественные механизмы затронула Чернобыльская авария?
Р. М. Бархударов:
— Понимаете, авария, на мой взгляд, отразила все недостатки системы. Все. Начиная от строительства, как мы говорили, далее — подготовка кадров, отношение к людям. А с другой стороны, станция явилась, ну, может быть, не единственным, но одним из мощнейших толчков к развалу страны. Несомненно. Только после Чернобыля, и то не сразу, только через полтора-два года "развязались языки". Гриф секретности был снят, и СМИ "пошли в разгон". Разговор пошел уже гораздо шире, говорить-то было о чем. И вот эта раскрутка пошла. Она в корне общественное сознание, общественные отношения, — все переломала в Белоруссии и на Украине. Чернобыльская авария стала знаменем в борьбе за независимость, по сути дела. Если вы помните публикации, это — геноцид, осуществленный Москвой; ну их, этих москалей. Это открыто началось с Чернобыля. Так что в сфере общественных отношений Чернобыль сыграл колоссальную роль
С. В. Панченко:
— Да, авария была системной. Это — один из крупных нарывов, который вскрылся.
Р. М. Бархударов:
— Понимаете, все, что исходило из Москвы… а в те времена, по сути дела, центр радиобиологический, радиомедицинский, экологический был все-таки в России, в Москве, и частично на Урале и в Ленинграде. Украина и Белоруссия не обладали своим потенциалом. И тем не менее все, что исходило из Москвы, встречалось ими в штыки. Все трактовалось как сознательное желание Москвы уничтожить… Геноцид, там слово не случайно фигурировало.
С. В. Панченко:
— Но в основе лежало все-таки желание из советского бюджета, из бюджета СССР вытянуть как можно больше денег.
Р. М. Бархударов:
— Светлана Алексиевич, известная вам, наверное, журналистка белорусская, потом она стала писательницей, альтернативную Нобелевскую премию получила. Вот она в нескольких интервью и в своей книге "Чернобыльская молитва" пишет, что Чернобыль в мировоззренческом плане… буквальные ее слова: "Чернобыль хуже, чем Освенцим и Гулаг". Представляете, какое циничное сравнение?! Обоснование простое: в Гулаге и Освенциме погибли тысячи людей, а Чернобыль принесет миллионные жертвы. Это тиражировалось. "Аргументы и факты" об этом писали.
С. В. Панченко:
— Сегодня я читал про Швецию, вот это уже предельная наглость. Нет, ну сразу же, как только выпали дожди, там оказалось семьсот выкидышей у женщин. Это мы сегодня в Интернете читали Яблокова, нашего эколога известного, бывшего советника Президента, профессора и члена-корреспондента.
Р. М. Бархударов:
— Правительство, на мой взгляд, просто испугалось такой общественной активно-сти. Кстати, фактически это — не общественная активность, это активность СМИ и некоторых кругов. Власть испугалась, поэтому делала все, чтобы откупиться. Так и закон был принят, Чернобыльский.
С. В. Панченко:
— Она испугалась и 26 апреля. И все уже тогда делала, чтобы откупиться. Правда, тогда откупалась жизнями людей, их здоровьем.
Р. М. Бархударов:
— Здоровьем и деньгами.
С. В. Панченко:
Колоссальными деньгами. Вся страна ведь работала на Чернобыль.
Р. М. Бархударов:
Закон, который был принят, "О социальной защите граждан"… может быть, это цинично сейчас говорить об этом, но тем не менее я считаю, что это безобразнейший закон, античеловеческий. Вы понимаете? Во всем мире платят за ущерб. А мы же не за ущерб платим. А мы — за то, что ты находился там. И все. Это колоссальные деньги, Те же ликвидаторы. Мы там работали, начиная, там, где-то со второй половины мая. Нам платили деньги. Двойные, тройные, четверные. Были установленные ставки. Люди получили за риск. Меня, значит, надо причислять к чернобыльцам на всю жизнь, чтобы платить, хотя я ничего не приобрел в смысле болезней. Это логично? Нет, это не логично. Слишком многие правительственные шаги были направлены на то, чтобы откупиться, и в то же время были не продуманы с точки зрения нанесения пролонгированного ущерба.
На этом "кино" кончается, а мы еще некоторое время обсуждаем, "авария или катастрофа". Для молодежи все просто: авария, ну, крупная авария… социально-экономические аспекты они склонны рассматривать отдельно по ведомству глобальной катастрофы "Распад СССР". Советский Союз они не любят, но последствия его гибели принижать не готовы. "Великая депрессия 1929 года, — говорит эксперт-международник, — что б мне жить в такую "великую депрессию", как у них, с потерей всего четверти экономического потенциала. А три четверти, не хотите? Не на три года, не на пять. На десятилетие…"
Совсем молодые, наши сестренки 16 и 18 лет, узнавшие о Чернобыле из учебной ленты, просмотренной в первом классе, относятся к случившемуся 26 апреля 1986 года совсем легко. "Ну, вообще-то катастрофа… наверное", — неуверенно говорит старшая. Младшая, только что посмотревшая сериал по "Мастеру и Маргарите", убедительно играет Коровьева: "Чернобыль, это — страшно, это — такая жуть. Я об этом не могу спокойно говорить (утирает слезы), пойду, попробую забыться сном…"
Прекращаем балаган…
Реплика (юрист, 28 лет):
— Вообще говоря, катастрофой называется любая авария с человеческими жертвами или серьезными материальными последствиями. Но у атомщиков — все не как у людей. У них это действительно авария. Правда, 7-й категории.
Ведущий (физик 45 лет):
— Просто в логике "мирного атома" всегда незримо присутствует атом военный, а там катастрофой называют совсем другие вещи. Но об этом позже.
Реплика (юрист, 28 лет):
— С моей личной точки зрения, авария и катастрофа отличаются уровнем персональной ответственности. Грубо говоря, виновных в "аварии" редко подвергают уголовному преследованию (хотя, случается, конечно). Что же касается катастрофы, то за нее однозначно должен кто-то отвечать по закону. Нравится вам такая классификация?
Реплика (разработчик компьютерных игр, 26 лет), работал политтехнологом, по образованию — физик, любит сильную страну, рискованные игры, альтернативную историю, московский гость нашего семинара:
— Только массовые расстрелы спасут Родину!
Ведущий (физик, 45 лет):
— Понимание принципиально многофакторного характера любой значимой катастрофы заставляет по-иному взглянуть на проблему персональной ответственности за подобные события. Когда читаешь развернутое описание истории той или иной катастрофы, трудно удержаться от благородного негодования: "да как он мог?..", "должен же он был понимать…", "за такое вешать надо…", "он, вообще, должностные инструкции видел?..", — акторы катастрофы предстают перед нами людьми, в лучшем случае преступно халатными, в худшем — злонамеренными и, во всяком случае, легкомысленными. За праведным гневом мы забываем о собственной привычной халатности и обыденных просчетах, сплошь и рядом столь же грубых и очевидных. Просто нам повезло: мы свою долю пути к катастрофе прошли, но Вселенная оказалась к нам дружественной, и та уникальная комбинация факторов, которая превращает бедствие из возможности в реальность, не сложилась. Иногда бывает трудно понять, почему не сложилась.
На экране — документы. Их источник: книга Л. Л. Селюкова "Человек. Среда. Машина", представлена во Всемирной Сети:
"Установление мирового рекорда скорости приземления в а/п г. Одесса 31 декабря 1988 г.
Скорость приземления — 415 км/ч.
Ни один гражданский, военный, опытный или космический самолет с такой скоростью не приземлялся.
Однако все обошлось более или менее благополучно!
31.12.88 г. днем, в 11–21 (московское время) произошел опасный инцидент с самолетом Ту-134А М 65011 Калининградского ОАО Белорусского управления ГА. Экипаж в составе: командир ВС Крантов Л. П., второй пилот Макеенко А. М., штурман Сафонов А. В., бортмеханик Ярошевич А. А. выполнял полет по маршруту Калининград — Одесса. На борту находилось 76 пассажиров. Посадочная масса и центровка не выходили за установленные пределы. При выполнении посадки самолет выкатился за пределы ВПП аэродрома Одесса и остановился на отметке концевой полосы безопасности за 1,5 м до начала грунта. По согласованию с руководителем полетов Богдановым Л. Г. КВС Крантов Л. П. попытался самостоятельно развернуться на 18О°, в результате самолет сошел на грунт и завяз.
