Анастасия Гафарова - Навальный. Итоги
С 2012 года революционный образ Навального начинает постепенно «тускнеть». Все больше в ожесточенную «борьбу с режимом» вмешивается тема бизнеса.
«Алексей Навальный сейчас, например, находится в трогательном противоречии: его амбиции толкают его к тому, чтобы стать фигурой, по значимости равной фигурам первой величины, включая Владимира Путина. Но его бэкграунд, бэкграунд бизнесмена тянет его назад. Мне кажется, что в 201 Згоду произойдут знаковые события, которые заставят Алексея Навального определиться — ты политик или бизнесмен?»[417]
Имя Навального фигурирует в основном в сводках новостей, и преимущественно в связи с уголовным преследованием по целому ряду дел.
Пресса города Ярославля, например, выражала активное недовольство по поводу того, что регион попал в «черный список» по т. н. «почтовому делу».
«И было это в самый разгар митинговых страстей на Болотной. Но приезжал [Навальный] не как оппозиционер и создатель слогана о „партии жуликов и воров". И не как предприниматель. А как акционер Сбербанка. Тогда оппозиционер-акционер был явно недоволен появлением видеокамеры ярославской телекомпании»[418].
Известно, что Алексей Навальный активно разыгрывал и разыгрывает карту «борца с режимом», которого преследуют за его критику власти. Однако, судя по сообщениям региональных медиа-источников (чаще ограничивающихся сухим пересказом московских новостей), отклика в сердцах жителей России эта политика не нашла.
Вот что писала пресса города Кирова по поводу т. н. «дела Кировлеса».
«К процессу над Навальным во всем мире был интерес, кроме нашей области. И сейчас спроси у прохожего: „Кто такой Навальный?", ответят: „Не знаю". A-а, советник, москвич, борец с коррупцией? Да все они там воры…[419]
Значительное оживление интереса к Навальному можно было наблюдать в ходе выборов мэра Москвы в сентябре 2013 года, где политик набрал 27,24 % голосов избирателей и занял второе место (уступив Сергею Собянину). Кампанию Собянина СМИ назвали «относительно чистой», а победу «конкретной и стратегической». «Навальный же продемонстрировал выдающиеся организаторские способности, собрал много денег и голосов», а также «запугал бюрократию», — писали в далеком от Москвы Абакане [420].
Достаточно большой резонанс сентябрьские события в Москве имели в Екатеринбурге. Как писали местные СМИ, оппозиционеру удалось «расколоть» город: сторонники Навального «украсили» улицы столицы Урала его фамилией, а противники — организовали видеопровокацию.
В видеоролике (снятом одним из главных и давних критиков деятельности Навального Максимом «Тесаком» Марцинкевичем) горожане в самой разнообразной форме настойчиво советуют Навальному пройти проверку на так называемом «детекторе лжи»[421].
Разумеется, Навальный рекомендации не последовал, хотя тест на полиграфе мог бы принести ему немалые политические дивиденды. Симптоматично, что расклейка листовок, с одной стороны, и публикация ответного видео (собравшего всего около 6 тысяч «лайков»), с другой, названа прессой «расколом» города. Очевидно, что ни о каком разделении города на два лагеря, «за» и «против» Навального, речи не шло.
Среди других эпизодов, привлекших внимание региональной прессы в 2011–2014 годах, — немногочисленные митинги правозащитников или собрания вроде сибирского «Антиселигера». Первые проводились в качестве протеста против «политического преследования» Алексея Навального и его брата Олега Навального и собирали в среднем порядка 30–50 человек. Вот как описывают СМИ г. Петрозаводска митинг в поддержку братьев Навальных.
«В уличной акции в Петрозаводске приняли участие порядка двух десятков горожан, которые в течение получаса постояли на Студенческом бульваре и разошлись, не обратив на себя внимания петрозаводчан»[422].
Впрочем, в двух российских городах (не считая столицы) митинги были уже более масштабными: в Санкт-Петербурге митинг в поддержку оппозиционера собрал более тысячи человек, а в Екатеринбурге на площади Труда собралось около 300 горожан. Но даже эти более массовые мероприятия прошли спокойно.
«Антиселигер», проведенный движением «Солидарность» в окрестностях Новосибирска в 2011 году, был отнюдь не массовым, но заслуживает внимания[423].
Организатором мероприятия выступил активист «Солидарности» Булат Барантаев, а целью собрания декларировалась не защита леса (как это было при проведении «Анти-селигера» в Химкинском лесу), а «некоторое объединение», «контркультурная борьба с главенствующей и всепоглощающей культурой»[424]. В целом проведение сибирского «Анти-селигера» было попыткой выстроить горизонтальную структуру «дискуссионных собраний» для обсуждения «спектра проблем, которые волнуют всех демократов», таких как: «Где заканчивается правозащитная деятельность и начинается политика?», «Возможна ли революция в России?» и т. п.
В итоге новосибирский «Антиселигер» посетили около 30 человек («коммунисты, члены „Партии народной свободы" и просто гражданские активисты»), которые собрались с палатками на берегу реки Иня, чтобы обсудить, «есть ли жизнь вне «Единой России», и, разумеется, пришли к выводу о «неизбежности революции» в Российской Федерации[425]. Гораздо более интересным является тот факт, что на новосибирском «Антиселигере» присутствовали активисты движения за независимую Сибирь и вопрос независимости региона активно обсуждался и «подкреплялся фактами».
Те же факты (например, о том, что на территории Сибири находятся 84 % нефтегазовых ресурсов страны; сибирские регионы взаимно дополняют друг друга и не нуждаются в помощи Москвы и т. п.) приводил и Алексей Навальный в ходе предвыборной кампании в региональные органы власти в 2015 году. Одним из ключевых пунктов программы «Демкоалиции» была названа «децентрализация».
Разумеется, вопрос о «независимости» Сибири Навальным не поднимался, а «децентрализация» в его речах имела достаточно размытый характер. Однако факт связи (пусть и не очевидной) оппозиции с движением за независимую Сибирь сам по себе показателен.
Согласно отчету о встрече «антиселигеровцев» под Новосибирском, участники сравнивали Сибирь с Америкой: «В Сибирь приезжали люди достаточно отважные, чтобы начать свою жизнь в новом и неизведанном крае. С этой точки зрения Сибирь похожа на Америку, страну приезжих и успешных людей»[426].
Известно, что идея об отделении значительных частей территории России «от Москвы» имела в свое время популярность в российских регионах и была заветной мечтой ряда западных стратегов, включая Збигнева Бжезинского. Сам Бжезинский в настоящее время отрицает приписываемый ему тезис о плане разделения России и уверяет, что речь идет только о «децентрализации» и более справедливом распределении ресурсов и власти между центром и периферией[427]. Примерно с такими же планами выступал и Навальный и его соратники. Эти же тезисы приводили в ходе своих лекций в сибирских вузах американские и британские эксперты.
В общем, лидеры «Демкоалиции» продемонстрировали оторванность от существующих в российских регионах реалий. Москва, по факту, является для жителей большей части России чем-то далеким, а Америка — и вовсе недосягаемым. У жителей российских провинций есть совершенное четкое понимание того, что их проблемы могут быть решены с помощью абсолютно конкретных мер, но не через сложные демократические механизмы, суть которых так и не стала им ясна.
Наименьший интерес к выборам «Демкоалиции» проявила пресса самих «экспериментальных» регионов (кроме разве что Новосибирска), ограничившись сухой констатацией факта наличия предвыборного голосования. Последнее доказывает, что Навальному и соратникам так и не удалось убедить жителей, что «им это интересно».
Более того, демократическая оппозиция обнаружила сильное незнание региональных проблем. Правда, руководители избирательных штабов оперативно провели соответствующие социологические исследования и добавляли в повестку пункты в соответствии с интересующими население вопросами. Однако, когда Илья Яшин поднимал вопросы ЖКХ и дорожного строительства, он вызывал недовольство коммунистов и «справороссов» — эти темы, по местным понятиям, традиционно «зарезервированы» за ними[428].
В рамках агитационной кампании Навальный и его соратники провели в «экспериментальных» регионах митинги и встречи с избирателями. Так, митинг в Новосибирске собрал около 200 человек (где Навального предварительно закидали яйцами), собрание в Калуге привлекло внимание порядка сотни горожан. Однако в Костроме митинг уже мог претендовать на звание «массового» — мероприятие посетили более 600 жителей. Однако примерно столько же граждан пришли в Костроме на митинг движения «Антимайдан», направленного против деятельности несистемной оппозиции.
