Валентина Чупятова - Избавься от кошмаров прошлой жизни
"Я давно искала этот костел. В 1976 году я в нем была. И тогда я чувствовала, что я уже когда-то здесь была".
p Италия. Костел рядом с площадью. Я мужчина. Мне около 38 лет. На мне бархатные штаны. Я знатный гражданин. Прогуливаюсь. Мне хорошо. Это Бергамо. (Я тоже когда-то была в Бергамо. Мне нравилось именно это местно на площади, откуда начинаются узенькие улочки, как в Кракове.) Таинственно красивая архитектура. Я там хозяин положения. Мне многое принадлежит в этом городе. Я был в Кракове и искал свой дом, Но не нашел. У меня там тоже было чувство, что я когда-то здесь был. Меня зовут Кальве Морано. Я богатый синьор. Весь город мой. (Покалывание во всем теле, прохладно, как будто из тела вышла. Ищу.)
"В Риме я тоже была. Он мне не нравится".
Это пример двойного дежа вю. В прошлых жизнях у героини было это ощущение и в этой жизни тоже.
Не своди счеты с жизнью. Предъяви счет прошлым.
Автор
Жизнь в коконе Был уже некогда отроком я,
Был и девой когда-то,
Был и кустом, был и птицей,
И рыбой морской бессловесной.
Эпидокл
Я снимаю шляпу перед человеком, который сидит передо мной в кабинете. При бесцветности чувств, с которыми он пришел в этот мир, он обладает громадным желанием и упорством раскрасить свои ощущения этой земной жизни всеми цветами радуги, узнать, хоть на мгновение, настоящий вкус вдохновения, любви, нежности. Если бы каждый из нас также не ленился и работал со своею душой, то не было бы на Земле печали. Не сбрасывала бы она с себя громадные сгустки отрицательной энергии - продукт человеческой жизнедеятельности в виде катастроф, стихийных бедствий, сопровождающихся гибелью людей. Земля живая. Она тоже энергоинформационная сущность. Когда мимо неё проходила комета Галлея, она съежилась и замерла. Стрелки всех приборов, отслеживающих её электромагнитные поля, были на нуле.
Сорокадвухлетний, хорошо сложенный, с лысеющей головой, мужчина плакал навзрыд. Он плакал и всей душой ощущал, что жизнь не удалась. Плакал, как плачут маленькие дети, не стесняясь своих слез и меня. Душевный нарыв вскрылся, когда он вновь почувствовал себя как бы в коконе, как бы за стеклом, отгороженным от мира после неоднократных и безуспешных попыток прорваться наружу. "Ненавижу, ненавижу", - всхлипывал мужчина. Мучительное состояние бытия, когда ощущаешь себя отгороженным от окружающего мира, как бы в коконе, идешь ли ты по улице, общаешься ли с кем-то, и так с детства. Усталость от ничего. Неуверенность в себе. Мысли еле ворочаются. Вялость и инертность, физическая и душевная, не дают почувствовать все краски жизни. Нет энергии, будто кто-то её высосал. Серенькое, нерадостное чувство. Не хватает полноты ощущения жизни.
Когда был женат - не было любовниц. Боялся перемен. Это бесило. И это не временное состояние, а так всегда. В молодости пробовал гасить душевное неудобство выпивкой. Это иногда помогало быть более раскованным при общении. Но потом душа ещё больше погружалась в трясину безволия. Особенно в студенческие годы маскировался под рубаху парня, компанейского человека.
Немного успокоившись, он, надеясь получить какое-то утешение, спросил: "Это ведь обыкновенная депрессия?" Да, кто этого не испытал, тот не поймет. Наверное, и я не чувствую этого, как чувствует он и такие же, как он. Их в моей практике было более, чем достаточно. Но я видела их душевные муки и физические страдания - это ад, только не там, а здесь, на Земле. Таких людей очень много, они живут среди нас. Одни из них горстями едят антидепрессанты, а когда совсем невмоготу - ложатся в специальные клиники, другие борются в одиночку, как Вадим Петрович. Часто, чтобы хоть как-то решить свои душевные проблемы, увлекаются психологией и психиатрией, изучают эзотерику. Врачам и ученым-теоретикам не удается найти каких-либо изменений у этих страдальцев ни в строении, ни в функциях их органов, и в первую очередь - головного мозга. Медицина в настоящее время ищет причину этих депрессий на молекулярном уровне.
Вадим Петрович сетует, что в жизни всегда надеялся на кого-нибудь, только не на себя. В детстве все проблемы решала мать, да и сейчас после развода с женой он от родителей ни на шаг. А все оттого, что в голове вакуум, а на душе вялость и тоска, и эти жестокие головные боли. Мысли все время роятся в голове. Умственная жвачка гасит душу. На фоне безрадостного существования были минуты как бы прорыва наружу, когда затеял свое дело не без помощи друзей отца. Но бизнес лопнул, потому что все пустил на самотек, как всегда, и после этого в душе поселился страх, который всегда где-то тлел в глубине: ничего нельзя изменить.
Пытался устраиваться на работу через друзей, но больше полутора лет нигде не задерживался, потому что в работу не вникал, а как бы только присутствовал на ней. Загонял ситуацию в угол, пока не взорвется. Тяги к знаниям не было никогда. Не мог сосредоточиться, не было желания и потребности в познании нового. "Мне все неинтересно". Компьютер так и не осилил, хотя по работе это было очень нужно.
Плохо переносит поездки на машине и перелеты самолетом. Возникает тошнота, рвота, сильно болит голова.
Его привлекают женщины высокие, черноволосые, с холодным бесчувственным взглядом. Сначала он к такой женщине проявляет интерес, но как только почувствует, что и она не прочь с ним познакомиться - тут же внутри возникает какой-то барьер и нет желания продолжить игру. Он считает, что боится при этом потерять свою самость, хотя понимает, что эта самость для него ничего не стоит. И чувствует, что все это уже было и интерес пропадает. Но стоит только снова выхватить взглядом в толпе такой тип женщины, и все начинается сначала. Для него это мучительно и вызывает глубокий душевный дискомфорт. Он говорит, что это состояние сродни мазохизму. Покрасоваться, а дальше страшно, что-то не пускает. Сердце бьется, волнуется, а внешне - инертность, вялость, но не бесстрастность и спокойствие. Покрасовался и ушел. А хочется своего "Я".
Особые муки представляет общение с кем-либо. Он чувствует, что у них другое ощущение жизни, они как бы на подъеме. А он не может войти в их ритм. Он не успевает за другими, все время тормозит. Старается поддержать разговор, поэтому говорит банальности и боится, что его уличат в этом. Хочется убежать от проблем. Он испытывает одиночество среди толпы. А с другой стороны, не хочет, чтобы этот кокон разрушился. Он в нем прячется. На душе - мрак, а на лице улыбка и вид полного внутреннего благополучия или наоборот. В нем каждое мгновение живут как бы два очень глубоких противоположных чувства, два разных человека - один земной, другой...
p Очень давно. Я - какое-то забитое страшное животное, похожее на медведя. У меня вырван правый бок. Я лежу под кустом на траве, но трава какая-то серая. Тоскливо и одиноко. У меня сейчас сильно заболел затылок. Нет сил, нет энергии. Бессильная злоба. Рычу. (В. П. оскаливается и рычит.) Незащищенность. Тоска. Слюна стекает из угла пасти на траву. Чувствую, как травинка касается морды...Брр...
p Очень давно. Я - громадная черепаха. В голове вакуум. Вялость, неподвижность. Нет энергии, как будто кто-то её отсосал. Тоска. Медленно чешу о панцирь шею. (В.П. крутит головой, испытывая в шее дискомфорт.) Чувствую, какие у неё мягкие, бессильные, замедленные в движении лапы. Горячий песок. Я застряла в яме и не могу выбраться. Выбралась. День. Светло. Медленно ползу. Зеленый лист. Я его откусываю. Он горький. (В.П. медленно поворачивает голову вправо и делает хватательное движение губами.) Что-то ударяет мне в нос. Я прячусь в панцирь. (В.П. втягивает голову в плечи и прижимает руки к телу.) В панцире чувствую защиту. Спряталась. Очень похоже на защищенность в утробе матери и на ощущения в детстве, когда с головой прятался под одеяло, оставляя только щелочку, чтобы дышать. Чувствую какое-то давление извне на панцирь, но тревоги нет. (В.П. передергивается всем телом.)
p Очень давно. Темно. Черная воронка. Замкнутое пространство. Я паук. Хочу забраться вверх и падаю. Полное равнодушие. Ничто не интересно.
p Очень давно. Море. Я - краб. У меня болит голова. Волна, смешанная с песком, бьет и сбрасывает меня в море. Мне больно. Я хочу выбраться на песок и не могу. Тошнит. (У меня тоже здесь разболелась голова и также тошнит.) Я вышел из моря, мне легче. У меня оторвана лапка. (А здесь у меня сильно разболелся правый локоть. В.П. трет правый локоть.)
p Очень давно. Не пойму, где я. Яйцо. Скорлупа. Я - птенчик. Вожу клювом. Все закрыто. Тесно. Скорлупа разбилась. Свет. Я мокрый весь. Освобождение пришло. Серая большая птица. Бесчувственный вкус жизни. Меня клюет птица. Переворачиваюсь. Тоска. Пассивность и смирение. Птица пихает меня клювом.
"Когда я иду по улице, то чувствую себя как в тесном стеклянном ящике, передо мной какая-то психологическая штора".
p Древний Египет. Противовес. Блок. Веревка. Тяжесть, чтобы можно было уравновесить. Пустыня. Светло. Это или ранее утро или ранний вечер. Тепло, но нет зноя. Я мужчина лет сорока, смуглый, черные волосы, высокий, худощавый, в белых длинных одеждах, на ногах сандалии, они в виде шлепок, но закреплены петлей на один большой палец. Меня зовут Рамзес. Я иду по песку, я очень хорошо чувствую: какой он мелкий и теплый, он струится между пальцами ног. Ноги по щиколотку погружаются в песок. Подхожу к сооружению из камней. Эта пирамида. Вход. Темно. Горит светильник. Что-то белое. Меня туда тянет, но я не хочу туда входить. Вход в виде лабиринта, закручивающегося по спирали. (У В.П. сильное двигательное и речевое возбуждение.) Я по этому туннелю вхожу в комнату. Откуда-то сверху проникает дневной свет. Посередине комнаты стоит саркофаг. Вокруг него какие-то глиняные предметы: кувшины, фигурки. (У В.П. начинается сильный надсадный кашель, с рвотными движениями, он держится руками за грудь.) Откуда у меня такой кашель? А, это потому, что у меня хронический бронхит. Я же заядлый курильщик. А теперь появилась жгучая боль в груди. Фу, наконец-то все прошло. Что интересно - я всегда любил ходить в сандалиях, да и сейчас я в них. А насколько реально я чувствовал каждую песчинку, когда шел по пустыне, поразительно!
