Мануэль Коскульюэла - Паспорт 11333. Восемь лет в ЦРУ
Он настаивал на том, чтобы применяемые усилия были экономными. Никаких бесполезных затрат. Никаких неуместных движений. Для этого проводилась тренировка на расслабление. Все было подчинено одной цели — выжать сведения из арестованного. Митрионе раздражало, что Буда с наслаждением манипулировал мужскими половыми органами. Американский советник не мог выносить непристойного языка Макчи.
— Комиссар, — указывал он ему, — лучше будем называть все эти части тела как полагается. Я попросил бы вас соблюдать дисциплину, достойную хорошего полицейского чиновника.
Во время занятий делался разбор допросов, которые слушатели проводили в Главном полицейском управлении, показывались удачи и промахи. Во время занятий на улице Ривера постепенно переходили к демонстрации все более страшных пыток, но при этом в помещении соблюдалась больничная чистота. Со временем здесь стали вести настоящие допросы. Я же описываю учебные допросы, предпочитая не говорить о настоящих, на двух из которых я, к несчастью, присутствовал. Мне повезло: я не мог часто выезжать из Мальдонадо. Кроме того, я был занят уже давно другими делами.
Однажды — это было во время сырой уругвайской зимы 1970 года — мне представилась редкая возможность «разговорить» Митрионе. Я приехал из Мальдонадо поздно, поэтому позвонил не в посольство, а Митрионе домой. Он попросил меня приехать к нему.
Мы уселись напротив друг друга в гостиной его уютного дома. До сих пор не могу понять, почему он попросил меня приехать к нему. В течение трех часов мы с ним сидели и пили. Он делился со мной мыслями о своем жизненном кредо.
Митрионе смотрел на допрос как на сложное искусство. Прежде всего, по его словам, нужно сломить издевками и жестокими побоями волю арестованного — унизить человека, заставить почувствовать свою беззащитность, отключить его от действительности. Никаких вопросов, только удары и оскорбления. Потом бьют уже молча.
Только после этого нужно начинать допрос. Теперь боль нужно причинять только при помощи какого‑то одного инструмента.
— Точная боль, в точном месте, в точных пропорциях, с желаемым эффектом.
Во время допроса арестованный не должен терять надежды на сохранение жизни, в противном случае в нем проснется упрямство. Всегда в нем нужно оставлять надежду… слабый проблеск.
— Когда цель достигнута, — продолжал Митрионе, — а я всегда ее достигаю, необходимо еще какое‑то время продолжать допрос, но уже не для того, чтобы выудить дополнительную информацию, а для того, чтобы вселить в человека ужас, чтобы в дальнейшем он и не помышлял заниматься подрывной деятельностью. Это своего рода профилактическое политическое оружие.
Еще Митрионе сказал, что перед допросом арестованного нужно подвергнуть тщательному медицинскому обследованию, чтобы определить его физическое состояние, степень его выносливости.
— Преждевременная смерть арестованного, — подчеркнул он, — промах специалиста.
Другой важный вопрос, говорил Митрионе, заключается в том, чтобы точно знать, исходя из политической обстановки и личности задержанного, насколько далеко можно заходить в своих действиях. Дэн держал свою вдохновенную речь, считая, что нашел во мне подходящего слушателя. Он продолжал: — Очень важно заранее знать, позволена ли нам роскошь замучить арестованного насмерть. — Единственный раз за все месяцы нашего знакомства пластмассовые глаза Митрионе приобрели какой‑то блеск. — Но прежде всего — эффективность. Наносить только точно рассчитанные увечья, и ни на йоту больше. Никогда не позволять, чтобы тобой руководил гнев. Действовать с точностью и чистотой хирурга, с мастерством артиста. Это война не на жизнь, а на смерть. Эти люди — мои враги. Это тяжелая работа, но кто‑то ее должен делать. Раз мне поручено ее делать, я буду ее делать на отлично. Если бы я был боксером, я добился бы звания чемпиона мира. Но я не боксер. У меня другая профессия, однако в своей профессии я — лучший.
Это была наша последняя беседа. До отъезда я еще раз увидел Дэна Митрионе, но нам больше не о чем было говорить.
Гавана, июнь 1972 г.
Примечания
1
Статья Е. Бентаберры в журнале «Estudios», № 73, р. 15.
2
Родней Арисменди. Народная весна в Никарагуа. — «Estudios», № 74, р. 15.
3
Массовая политическая революционная организация. Получила свое название в честь героического штурма казарм Монкадо в Сантьяго‑де — Куба, осуществленного 26 июля 1953 года группой революционной молодежи во главе с Фиделем Кастро и ставшего прологом кубинской революции. — Прим. ред.
4
Так в Латинской Америке называют реакционных военных. — Прим. ред.
5
Президент палаты депутатов и брат Альберто Эбера, лидера эрреристской фракции Национальной партии. Эта фракция демонстрирует противоречия, характерные для всех популистских движений, которые включают в себя носителей самых различных идей — от явных ретроградов до отдельных прогрессивных политических деятелей.
6
Каждая фракция в политической партии имела свой номер, соответствующий номеру бюллетеня, или «списка», на выборах. «15–й список» принадлежал ведущей фракции в партии «Колорадо».
7
Партия «Колорадо» (Батльистская) основана в первой половине XIX века. Выражает интересы крупной торгово — финансовой буржуазии и помещиков. — Прим. ред.
8
Депутат от партии «Колорадо» до 1966 года. Поставил под свой контроль «15–й список» (избрав в качестве девиза лозунг «Единство и реформа»). Был выдвинут кандидатом в президенты республики на выборах 1966 года. Потерпев поражение от генерала Хестидо, вновь выдвинул свою кандидатуру на выборах 1971 года и вновь потерпел поражение, на этот раз от своего товарища по блоку Вордаберри, который вместе с Пачеко Ареко и другими членами партии «Колорадо» искусно провел предвыборную интригу.
9
Бывший президент Национального правительственного совета. Основатель и лидер ведущей фракции партии «Колорадо». Фигура спорная, однако не вызывает сомнения его противодействие экономическому проникновению, предпринятому Международным валютным фондом. После его смерти фракция распалась на части, самую многочисленную из которых возглавил его сын Хорхе.
10
Национальная партия «Бланко» основана в первой половине XIX века. Выражает интересы крупных землевладельцев, крупной и мелкой буржуазии, части средних слоев и интеллигенции. — Прим. ред.
11
В те времени являлся национальным советником от фракции партии «Колорадо». Был одним из самых доверенных лиц Луиса Батлье и пользовался большим авторитетом в Батльистской партии.
Являлся горячим сторонником конституционной линии и по ряду вопросов занимал прогрессивные позиции: например, упорно выступал против политического и экономического проникновения США в Уругвай. После того как Хорхе Батлье практически изгнал его из группировки «15–го списка», основал новую фракцию — «список 315». Выставлял свою кандидатуру на президентских выборах в 1966 году. Был избран сенатором на этих выборах.
12
Бывший журналист, политический деятель из Демократического союза «Бланко» («список 97»).
13
Владелец большой фабрики прохладительных напитков и «сельский» политический деятель партии «Бланко». Министр внутренних дел в первом правительстве партии «Бланко». Доверенное лицо Эбера, в 1966 году выставлял свою кандидатуру на пост вице — президента.
14
Альберто Абдала, бывший национальный советник от фракции «Колорадо». С 1967 года сенатор от «15–го списка». Согласно конституции, он, как сенатор, имеющий наибольшее число голосов, заменял вице — президента Пачеко (должности вице — президента не существовало в связи с тем, что Пачеко, будучи вице — президентом, сменил президента Хестидо). Во время правительственных кризисов, когда власть находилась в шатком положении, всегда в поисках компромиссного решения всплывало имя Альберто Абдалы.
15
Генерал Хестидо был кандидатом крайне правого крыла партии «Колорадо». Второй советник от меньшинства тридцать лет назад был командующим ВВС. Его главными сторонниками были члены Батльистского союза «Колорадо» и те, кто группировался вокруг архиреакционной газеты «Эль Диа» (одним из директоров ее был Хорхе Пачеко Ареко — не имевший какой‑либо политической силы, просто компаньон по избирательному блоку и наследник Хестидо). В результате борьбы за контроль над фракцией «15–го списка» группа потерпевших поражение руководителей во главе с сенаторами Глауко Сеговиа, Мануэлем Флоресом Морой, Каррере Саптисой и доктором Альбой Робальо поддержали кандидатуру генерала, который благодаря этому превратился в мощного соперника Хорхе. Голоса, набранные сенаторами, и социальное происхождение их сторонников заставляли его быть более осторожным в переговорах по выработке соглашения. В частности, сенатор Робальо твердо занимала националистические позиции. В 1971 году она порвала с партией «Колорадо» и присоединилась к Широкому фронту.
