Леонид Мартынов - Загадки звездных островов. Книга 3
Заключительный этап монтажных операций Кизим и Соловьев должны были провести после посещения станции экспедицией, в составе которой мне довелось участвовать. Дело в том, что для завершения работ с двигательной установкой были созданы специальное приспособление, а также методика обращения с ним, которой экипаж еще не знал, и познакомить с ней Кизима должен был Владимир Джанибеков. И вот в один из последних дней пребывания нашего экипажа на «Салюте» самый большой отсек станции превратился в учеб-пый класс. На стенке были развешаны «наглядные пособия», которые мы привезли с собой, и Владимир Александрович, как заправский лектор, стал объяснять ход предстоящих работ. Специалисты по этим операциям, обычно проводящие подобные занятия, сидели на Земле у телеэкранов и пристрастно следили за ходом «урока». Судя по вырывающимся у них вопросам и замечаниям, они сами рвались «в бой» на педагогическое поприще. В конце «занятий» ребята посмотрели видеофильм о предстоящих операциях, привезенный на нашем корабле, который, по словам наших товарищей, тоже им очень пригодился.
Между прочим, этот видеофильм доставил всем нам несколько тревожных минут.
После того как наш корабль состыковался с «Салютом» и прошли первые мгновения радостной встречи двух экипажей, мы начали передавать «хозяевам» привезенные подарки, письма и другие «сувениры». Торжественно вручили и две видеокассеты — на одной была заснята маленькая дочка Кизима (которая появилась на свет через 3 месяца после его старта и которую он, естественно, еще не видел), а на второй был записан «видеоурок». Понимая, что смотреть эту пленку придется через неделю, Володя Соловьев у всех на глазах старательно закрепил кассету на видном месте («чтобы не потерялась»). Но то ли, пролетая мимо, кто-то случайно задел ее, и она, в невесомости унесенная потоком воздуха, забилась в какой-нибудь укромный уголок, то ли кто-то из нас, наводя порядок в рабочем отсеке, машинально спрятал ее по принципу «подальше положишь — поближе возьмешь», а потом забыл об этом — сейчас уже не определишь. Факт тот, что кассета исчезла. Вот здесь мы заволновались. Свойства безнадзорно брошенных в невесомости предметов давно известны. При целенаправленных поисках они зачастую не находятся и лишь спустя значительное время вдруг сами выплывают тебе навстречу, как бы говоря: «а вот и мы…»
Но такой вариант нас не устраивал — кассета нужна была именно сейчас. И мы все шестеро стали усердно ее искать. Олег Атьков первым делом подлетел к воздушному фильтру, через который идет поток воздуха, циркулирующий внутри станции, и около которого зачастую собираются потерянные предметы, — кассеты там не было. Проверили все углы станции, заглянули даже в спальные мешки и в контейнеры с пищей — результат был тот же. А специалисты из Центра управления полетом тем временем запрашивают, посмотрел ли экипаж видеозапись и все ли понятно. Нам, конечно, не очень хотелось выставлять себя растеряхами, и на Землю ушел уклончивый ответ — мол, Володя Джанибеков так попятно все объясняет, что пленку посмотрим потом, сейчас некогда. Ну, а к вечеру, к счастью, видеокассета все-таки нашлась. Леонид Кизим с Володей Соловьевым смогли увидеть все предстоящие им в открытом космосе операции. А через несколько дней после того, как наш экипаж уже вернулся на Землю, Кизим и Соловьев выполнили свой шестой выход в открытый космос.
К тому времени мы с Джанибековым и Волком были в Москве, в Центре управления полетом, и могли убедиться, что занятия, проведенные на орбите, не прошли даром. Космонавты работали уверенно, четко, и лишь беспристрастные медицинские параметры, поступающие на Землю, да частое дыхание, доносящееся до нас в сеансах связи, говорили о том, что задача у них тяжелая и трудятся они с максимальной отдачей сил. В ходе этой работы было полностью восстановлено и проверено функционирование резервной части двигательной установки станции.
Экипаж «Маяков» за время своего 237-суточного полета выполнил не только массу научных, технических, медицинских экспериментов, но и громадную работу за бортом станции. Леонид Кизим и Владимир Соловьев стали, бесспорно, самыми опытными работниками в открытом космосе. Именно их опыт оказал и нам с Владимиром Джанибековым неоценимую помощь при подготовке к испытаниям универсального ручного инструмента (УРИ), созданного замечательным коллективом киевского Института электросварки имени Е. О. Патона.
Перед тем как выйти с инструментом в открытый космос, нам надо было, как обычно, тщательно подготовить свои скафандры. Дело кропотливое, требующее точности и скрупулезности. Кизим как-то заметил, что это все равно что укладывать парашют перед прыжком. Так вот, когда мы с Джанибековым готовили свои «парашюты», Леонид Кизим и Владимир Соловьев трудились вместе с нами. Их рекомендации были очень полезны нам и, уверена, пригодятся еще не одному экипажу.
С другой стороны, думаю, что сама необходимость сделать шесть выходов в открытый космос помогла «Маякам» в выполнении ими самого продолжительного в истории космического полета. Все, кто принимал участие в такого рода экспедициях, единодушно говорят, что самое сложное, что может быть при этом, — отсутствие интересной и важной работы. Не надо понимать сказанное так, что в полете бывают периоды, когда экипажу нечего делать. Даже когда выполнены все намеченные на этот день эксперименты, то, как в любом доме у хорошей хозяйки, на станции всегда найдется работа для ее обитателей. Кроме того, необходимо ежедневно уделять время и физической подготовке — она обязательное условие сохранения достаточно хорошей спортивной формы, необходимой как для длительного пребывания в невесомости, так и для подготовки к спуску на Землю. Так что даже в официально запланированные дни отдыха экипаж никогда не пребывает в полном бездействии. Однако, когда в процессе ровной, многомесячной работы на орбите время от времени предстоят особо сложные, ответственные и интересные операции, требующие полной отдачи сил, это помогает выдержать разлуку с Землей.
Тут уместно сравнение с длительным походом, в процессе которого надо преодолеть ряд горных перевалов. Путь долог и труден, но зато весь он разбивается на отдельные участки, в конце каждого есть четкая, определенная цель. Добраться до нее нелегко, но зато после ее достижения может открыться «второе дыхание». Вот такими своеобразными «перевалами» на протяжении почти всего 237-суточного полета и стали для Кизима, Соловьева и Атькова выходы в открытый космос.
Чтобы осуществить каждый из них, нужна высокая психологическая нацеленность на успешное выполнение поставленной задачи и, что очень важно, должная физическая форма. А сохранить ее в невесомости не так просто. Отсутствие гравитации — приятное, но весьма коварное состояние. Если не заниматься физическими упражнениями, то человек слабеет, ухудшается ряд жизненно важных физиологических показателей состояния организма. Сам космонавт этого особенно не замечает — в невесомости перемещения по станции почти не требуют затрат энергии. И только после возвращения на Землю человек чувствует в полной мере результат длительного отсутствия силы тяжести. Так же, как надолго прикованный болезнью к постели замечает, насколько он ослабел, лишь встав на ноги и пытаясь сделать несколько шагов по комнате. Естественно, чтобы не произошло каких-либо осложнений, членам экипажей длительных космических экспедиций приходится регулярно, «до седьмого пота» крутить педали велоэргометра, тренироваться на бегущей дорожке и подолгу нагружать свои мышцы с помощью эспандеров.
Выход в открытый космос требует хорошего физического состояния, силы, выносливости. Сознание этой цели побуждает космонавта с еще большим энтузиазмом, целеустремленно тренироваться на космическом «стадионе». Как и всякому спортсмену, ему приходится вырабатывать свою тактику преодоления «космического марафона», каким является длительный полет. Причем результаты этой тактики сказываются иногда в самых неожиданных ситуациях.
Известно, что люди переносят невесомость по-разному: кто-то худеет, у кого-то ухудшается аппетит, меняются вкусы, а у кого-то, наоборот, аппетит остается прекрасным, что в определенной степени говорит и о хорошем самочувствии космонавта. Так вот, наш Леонид Кизим, к счастью, не страдал отсутствием аппетита в полете, что всегда радует медиков. А когда Олег Атьков, заботясь, чтобы Денисыч (как все ласково называли Кизима на станции) не набрал лишнего веса, советовал ему не открывать очередную банку с антрекотом — тот со знанием дела обычно отвечал: «Я к выходу готовлюсь, надо есть как следует, а то сил не будет». После чего невозмутимо заканчивал обед и мечтательно говорил, что неплохо бы сейчас все это еще закусить салом с чесночком. С этим последним его высказыванием все, как правило, выражали полную солидарность, тем более что осуществить такое желание было нельзя — подобное блюдо в нашем меню не предусматривалось.
