Вера Кондратенко - ПОД МАСКОЙ ОБЪЕКТИВНОСТИ
Редакционная политика «Нью-Йорк таймс» отнюдь не была направлена на содействие установлению равноправных отношений между США и Советским Союзом. Газета выступала за возврат к политике времён «холодной войны» со всеми её атрибутами.
Одним из средств осуществления таких планов для «Нью-Йорк таймс» стало требование проведения «ограниченной разрядки», которая, с её точки зрения, означала
«сведение условий соперничества в определённую систему, из чего не следует, что конкуренция окончена и что два общества имеют общие цели или ценности или что мы одобряем друг друга»[184],
– утверждала газета.
За этим расплывчатым определением «Нью-Йорк таймс» стояла чётко выраженная позиция: воспрепятствовать взаимовыгодному сотрудничеству между СССР и США. Газета настойчиво призывала к сдержанному и контролируемому развитию экономических отношений между ними. По замыслам «Нью-Йорк таймс» СССР постепенно должен был бы оказаться в зависимости от США. Пропагандируя тезис об «ограниченной разрядке», газета подвергала нападкам ряд американских фирм и компаний, выступавших за развитие советско-американского сотрудничества и находивших его весьма выгодным для обеих сторон.
«Нью-Йорк таймс» требовала, чтобы американская политика определялась
«не аргументами о прибылях, рабочих местах, платёжном балансе или потере рынка в других странах… а чётким осознанием, что экономические мотивы гарантируют сдержанность в условиях соперничества»[185].
Иными словами, она желала, чтобы «экономические мотивы» наложили односторонние обязательства на Советский Союз, вынуждая его к «сдержанности». Добиться этого для газеты и стоящих за ней кругов представлялось важнее, чем, например, обеспечить рабочие места для тысяч американцев, которые могли бы найти работу, выполняя заказы, полученные американскими фирмами в результате заключения взаимовыгодных договоров с советскими организациями.
Позиция газеты по данному вопросу вновь ярко раскрывает классовую сущность её редакционной политики: «Нью-Йорк таймс» защищает прежде всего глобальные интересы американского империализма. В этом главная цель её стратегической пропаганды.
«Ограниченная разрядка» у «Нью-Йорк таймс» имеет некоторые общие черты с концепцией «экспериментальной разрядки», изложенной в обширном труде американского теоретика Д. Ерджина. Эта концепция
«предполагает более чёткое соглашение о правилах конкуренции; включает определённое число совместных проектов, среди которых контроль над вооружением, основанный на принятии паритета, является наиболее важным, а также увеличение связей и контактов на разных уровнях и уменьшение состояния перманентной тревоги с обеих сторон»[186].
Как видно из сопоставления вышеприведённых определений разрядки, и прагматическая интерпретация «Нью-Йорк таймс», и теоретическая трактовка Д. Ерджина отличаются ограниченностью и крайним субъективизмом. Они весьма далеки от диалектического подхода и раскрытия подлинного значения разрядки как процесса взаимовыгодного и имеющего в качестве альтернативы лишь конфронтацию, наносящую ущерб обеим сторонам.
Однако «Нью-Йорк таймс» не довольствовалась лишь теорией «ограниченной разрядки». Она ратовала за устранение из советско-американских отношений «идеологического накала», тщетно доказывая, что это было бы «одним из проявлений разрядки». Более того, газета постоянно, то в демагогической, то в ультимативной форме, выдвигала тезис о том, что непременным условием проведения политики разрядки якобы является прекращение идеологической борьбы. Для большей убедительности «качественная» «Нью-Йорк таймс» даже использовала отдельные положения марксистско-ленинского учения, преподносимые, однако, в искажённом виде. Например, она ставила перед своими читателями вопрос в такой форме:
«Разве нет противоречия между провозглашением „мирного сосуществования“ и „детанта“ и марксистско-ленинским учением о необходимости постоянного конфликта между силами социализма и капитализма?»[187]
В. И. Ленин в своих работах, как известно, не только не отрицал желательность и возможность мирного сосуществования государств с различным социальным строем, но и всячески одобрял деловое сотрудничество между ними. Так, в «Беседе с корреспондентом американской газеты „The World“ Линкольном Эйром» он, в частности, сказал:
«Я не вижу никаких причин, почему такое социалистическое государство, как наше, не может иметь неограниченные деловые отношения с капиталистическими странами»[188].
Препятствия для таких деловых отношений возникали, как свидетельствует история, именно по вине капиталистических государств. «Нью-Йорк таймс», видимо, не понимает или не хочет понять, каким образом мирное соревнование и экономическое сотрудничество между двумя противоположными общественными системами могут сочетаться с борьбой идей и почему она неотвратима. Газета, исходя из своей классовой позиции, не заинтересована в том, чтобы показать подлинную сущность происходящих в мире событий.
Борьба идеологий является в настоящее время неизбежной, поскольку в мире продолжается противоборство между классом буржуазии и рабочим классом. После возникновения первого в мире социалистического государства оно ведётся уже не только внутри капиталистических стран, но и на мировой арене, между государствами с различным социальным и политическим строем.
Внешняя политика социализма, выступая за перестройку международных отношений на базе принципа мирного сосуществования, рассматривает разрядку как важный составной элемент в решении самой жгучей задачи современности – исключения войны из жизни человеческого общества, утверждения на Земле прочного, справедливого мира.
Однако «Нью-Йорк таймс» старалась убедить своих читателей в ином. Приведя на своих страницах высказывание советской стороны о том, что «разрядка… ни в коей мере не отменяет законов классовой борьбы», газета сопроводила его следующим выводом:
«Несомненно, что многие американцы будут поэтому видеть в разрядке просто удобное прикрытие для Советского Союза и его союзников, с помощью которого они пытаются разрушить некоммунистический мир, нацию за нацией»[189].
Согласно «Нью-Йорк таймс», раз классовая борьба не отменяется, то такая разрядка плоха, она, мол, на руку коммунистам.
Боязнь классовой борьбы у представителей буржуазной газеты, на наш взгляд, является признанием того, что капиталистический строй обречён на поражение. Заявления же «Нью-Йорк таймс» о необходимости «идеологического обезвреживания» политической атмосферы или её аргументы о том, что Запад должен настаивать на том, чтобы «подлинная разрядка или хотя бы расширение экономического сотрудничества стали возможны лишь в смягчённом климате»[190], являются по сути обращённым к Советскому Союзу требованием отказа от идеологической борьбы. Иногда газета выражала его в виде лицемерного сожаления о том, что «золотой век в советско-американских отношениях ещё не наступил», а виной всему, мол, то, что Советский Союз «не отказался от своих идеологических целей»[191].
Скрывается за этим не политически наивное мнение, будто идеологическое противоборство – главное препятствие на пути разрядки, а аргумент, которым часто демагогически прикрывается «Нью-Йорк таймс». Такую редакционную политику газеты, которая в «обмен» на разрядку требует идейного разоружения, можно назвать политикой «идеологического шантажа».
В наши дни, как считает Советский Союз, в сохранении мира и разрядки одинаково заинтересованы все. Поэтому по меньшей мере несерьёзно звучат заявления, в которых готовность к нормализации отношений связывается с требованием, чтобы СССР платил за это какими-то предварительными уступками в самых разных областях, в том числе в идеологической.
Если проследить за редакционной политикой «Нью-Йорк таймс», то бросается в глаза тот факт, что газета не проводила различия, а часто намеренно смешивала идеологическую борьбу с «психологической войной». При этом она преследовала цель скомпрометировать первую, придав ей негативную окраску в представлении читателей. Осуждая идеологическую борьбу, газета на практике развёртывала «психологическую войну» против Советского Союза и других социалистических стран.
Газета не только сама распространяла угодную империализму информацию, способствуя формированию у американцев негативного стереотипа Советского государства и изображая нашу страну как «старого заклятого врага» США, но и побуждала к нападкам на политику СССР другие буржуазные пропагандистские организации, среди них главный орган официального аппарата внешнеполитической пропаганды – ЮСИА. Когда в 1974 г. радиостанция «Голос Америки», входящая в состав Информационного агентства Соединённых Штатов (ЮСИА), прекратила в своих передачах на Советский Союз чтение отрывков одной из многочисленных антисоветских публикаций, издаваемых на Западе, «Нью-Йорк таймс» решительно возразила: «ЮСИА не должно было приглушать свой голос»[192]. Другим примером ведения «психологической войны» является создание на страницах газеты стереотипа «коварного, вооружённого до зубов» Советского Союза, угрожающего всему миру, и прежде всего Соединённым Штатам. «Нью-Йорк таймс» неоднократно помещала крупные статьи и комментарии, в которых вполне серьёзно говорила о возможности войны между двумя странами и приводила рассуждения о предполагаемой «советской ядерной атаке против США».
