Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
На работе было спокойно, народ потихоньку приходил в себя после затянувшихся гуляний и по магазинам пока не шлялся.
Я решила выйти в «подсобку» покурить. Там уже была женщина, работавшая в том же магазине, только в продуктовом отделе. Она стояла рядом, покуривая и разглядывая мой бэйджик:
– И что это за фамилия у тебя такая? – спросила она, как мне показалось, с издевкой.
– Муж – американец, – ответила я.
– О-о-о! Повезло! Богатый, наверное. А чего тут работаешь?
– Он – не богатый. Он – военный. В Америке служит. А работаю я потому, что мне нравится.
– А почему ты вообще тут, а он – там?
– Визу оформляем, – я старалась отвечать как можно короче, так как и тетка и сам разговор были мне неприятны.
– Так вообще хорошо! Муж фиг пойми где, а тут – любовник, поди, – «понимающе» усмехнулась она.
– Нет у меня любовника.
– А чего так?!
– Я мужа люблю, – спокойствие таяло, я начинала закипать, но не знала, как прервать этот дурацкий разговор. Да и сигарету было жалко бросать, чтобы просто развернуться и уйти.
– Я своего тоже люблю, но любовник – это святое!
– А я так не считаю. У всех свои понятия о святости, – отрезала я.
– Ой-ой! Можно подумать! Да что я, не баба, что ли?! Я понимаю, – всем жить красиво охота. Выскочила замуж за американца, лишь бы за бугор свалить. Я бы тоже не отказалась. Предложил бы только кто!
– Да уж, – пожала я плечами, затушила едва начатую сигарету и вышла из «подсобки».
На глаза навернулись слезы: «Ну почему все считают, что за иностранца можно выйти замуж только ради „за бугор свалить“? Почему никто не верит, что можно еще и по любви?».
Тут же, как по заказу проснулась вторая «я» с заранее готовым ответом: «А чему ты удивляешься? Посмотри, сколько девчонок знакомится с иностранцами по Интернету! И сколькие из них в конечном итоге выходят замуж, по-настоящему полюбив своего избранника? Может быть, одна из нескольких тысяч! И это при самом хорошем раскладе. Так с чего тебя должны воспринимать как-то иначе? Чем ты лучше?! И доказывать кому-то что-либо – бесполезно. Так что ЗАТКНИСЬ И ПЕРЕСТАНЬ НЫТЬ!».
После такой резкой отповеди самой себе вроде бы полегчало.Вскоре, как раз когда документы наши были готовы для отправки в консульство, и адвокат их одобрил, появились неожиданные известия:
– Меня снова в Корею направляют, через десять месяцев, – «обрадовал» меня муж однажды вечером.
– Вот так новости! И что теперь с визой делать? Я же, скорее всего, невыездная буду. Даже если я и получу визу, мне придется остаться в Америке, а тебе в Корею ехать! – запаниковала я. Насчет «невыездной» поясню: выехать-то я из США смогу, отправившись следом за мужем в Корею, но вот для повторного въезда в Штаты мне пришлось бы начинать все заново – собирать документы, подавать их в консульство, проходить унизительные собеседования… в общем – приятного мало.
– Да, точно. Вот поэтому я и подумал: может, не будем сейчас подавать документы на визу, а подадим, когда приедем в Корею? Я слышал, там их проще дают. Да и расставаться, опять же, не придется. Все равно, даже если мы сейчас и подадим на визу, то раньше, чем месяцев через восемь тебе ее не дадут. А еще через два месяца и мне уезжать. Так что смысла не много.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась я, но радости мне это не прибавило. Ведь раньше, чем через десять месяцев я его не увижу. В целом получается, что в течение двух лет мы проведем вместе что-то около месяца. Весело, ничего не скажешь!Мы решили, что отложим подачу документов до поездки в Корею, поболтали еще немного и распрощались до завтра.
С одной стороны, я обрадовалась перспективе возвращения в страну, ставшую мне почти родной. Мне там нравилось, да и жить сейчас будет там намного веселее: уже не нужно будет прятаться от «мамы» и встречаться с «костюмерами», можно будет спокойно ездить в Осан и не бояться останавливаться в гостиницах, да и просто быть вместе с любимым человеком. Но… десять месяцев ожидания!
На меня опять навалились тоска и слезы.
Мне кажется, что за те два года я наревела годовой запас воды какой-нибудь маленькой банановой республики! Вот вроде бы все нормально, держишься, а потом раз! – и накатит. И так крепко накатит, что можно плакать часами, несколько дней подряд. Меня утешали подруги, мама, брат…, но все – без толку. Я чувствовала, что уже надоела им разговорами о Санни, но ни о чем другом думать больше не могла. Потом они и сами признавались, что не узнавали меня: обычно веселая, способная поддержать разговор на любую тему, в последнее время я превратилась в настоящую «размазню». Дни, когда я улыбалась, тонули в море слез из-за разлуки с любимым человеком. Все вокруг меня «понимали», но по-настоящему понять не могли. Этого никто не поймет, пока не расстанется с любимым так надолго.
Как-то я позвонила Ольге и рассказала о том, что мы с Санни вернемся в Корею и подавать документы на визу пока не будем:
– Слушай, а тебе не кажется все это немного странным? – решила высказать свои сомнения Оля. – То визу невесты делал-делал – недоделал. Сейчас опять что-то… Кать, не обижайся только, но тебе не приходило в голову, что может быть он передумал или еще что?
– Оль, ну что за глупости! Уж, наверное, сказал бы тогда, что «наш брак был ошибкой» или что там еще говорят в таких случаях.
– Ну а так, по разговору, по интонации ничего не изменилось?
– Абсолютно! – обиделась я на такие предположения и чтобы сменить тему начала расспрашивать о ее сыне, о муже и так далее.
После разговора с Ольгой я и сама задумалась: «А что, если Санни действительно меня обманывает? Ведь был же случай, когда парень женился на русской только ради пособия. Она ребенка родила и он, как женатый военный с маленьким ребенком, стал получать на них дополнительную материальную помощь, и достаточно большую. Но вот про них обоих сразу же после свадьбы забыл. Санни тоже на меня деньги стал получать, причем немаленькие, а снимала я с его банковской карты гораздо меньше, чем пособие… Да нет! Не может такого быть! Он же каждый день мне звонит. Я бы что-нибудь эдакое обязательно почувствовала».
Помаявшись, я решила поделиться этими мыслями с мамой, рассчитывая получить от нее поддержку и услышать какие-то дежурные утешительные фразы, вроде «не говори глупостей, он тебя любит».
Вместо этого услышала следующее:
– Катя, он тебя, конечно, любит, иначе бы не приехал жениться. Но и ты не будь наивной, у него наверняка там любовница есть. Мужики все изменяют, надо просто уметь закрывать на это глаза. Хорошо, если у него хоть ума хватит скрывать от тебя это в будущем. Но сейчас-то он Бог знает где! Ты же не думаешь, что он «святой» и по бабам не шляется? Я повторяю: не будь такой наивной!!! При всем при этом я не думаю, что он стал бы ехать в такую даль и жениться на тебе только ради какой-то там денежной выгоды…
– Замолчи! – выкрикнула я, не сдержавшись. – Он мне не изменяет! Санни меня любит, и никогда со мной так не поступит! Лучше вообще ничего мне не говори, чем такие гадости!
– Ладно, с тобой все понятно. Со временем сама все поймешь, вот тогда и вспомнишь мои слова, – махнула рукой мама.
Я наспех оделась и пулей вылетела на улицу. Мне было трудно дышать. В голове крутились слова мамы, жалящие в самое сердце. Я никак не ожидала от нее такого. Да, я могла понять, откуда у нее такое мнение о мужчинах, но говорить подобные вещи МНЕ, зная, как Я к этому отношусь?!
Я добрела до Таньки, поплакалась ей в жилетку и попросила остаться у нее ночевать. Потом мы с ней дружно напились, излили друг другу душу и, утерев слезы, спокойно уснули.
На следующий день я вернулась домой, но общения с мамой старалась избегать. К вечеру она не выдержала и все-таки сказала, что сожалеет о своих словах. Мы помирились, и жизнь потекла своим чередом.
Шли недели, месяцы.
Иногда звонила из Японии Лена, жалуясь на скучных, даже по сравнению с корейцами, японцев:
– У них чувство юмора напрочь отсутствует! Ты не поверишь, какие у них анекдоты. Хочешь, расскажу один?
– Валяй, если денег на карточку не жалко, – разрешила я.
– Не жалко. Так вот: «Приходит японец в ресторан, заказывает суп и просит принести стакан воды», – произнесла она и выжидающе замолчала.
– Ну и? – не поняла я. – Дальше-то что?
– А ничего. «Хохма» в том, что в Японии всегда, в любом ресторане, прежде всего, даже раньше меню, приносят стакан воды. Это у них анекдот такой. После «стакан воды» полагалось смеяться.
– Ясно, – усмехнулась я. – Я-то думала, что корейцы странные, а, оказывается, японцы еще хуже.
– Не то слово!
– Ну а так-то что нового? Как работа? – спросила я.
– Честно говоря, плохо. Клуб – в портовом городе, так что ничего хорошего. Хотя, на следующей неделе обещают перевести в Токио, а там посмотрим.
– Понятно. Хорошо, что позвонила, а то я уже соскучилась.
