Тарик Али - Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
В ту же самую «черную пятницу» 9 июня плачущий Насер обратился к египетскому народу по телевидению с речью по случаю его ухода в отставку. Эту речь транслировали во всем арабском мире. Насер выглядел совершенно разбитым, но не искал «козлов отпущения» и полностью признавал свою ответственность за поражение. Его враги радовались и готовились к переменам, но они и не предполагали, что потерпевший поражение народ может восстать вновь.
То, что последовало, не имеет прецедента, и не только в арабском мире. Лирическое описание египетского историка Анвара Абдель-Малика того, как на арабских улицах ответили на отставку Насера, до сих пор производит сильное впечатление:
«После минутного колебания вся страна пришла в движение. На улицы Каира, заполнив их до отказа, вышло более двух с половиной миллионов людей; все население Танты, города в центре дельты, маршем отправилось в столицу; то же самое случилось в Порт-Саиде, где людей, однако, убедили не покидать в порыве безрассудства город. Из каждого города, городка или деревни, от Александрии до Асуана, от Западной пустыни (египетская часть Ливийской пустыни) до Суэца на улицы вышла вся нация. Ее лозунг нельзя было понять никак иначе: «Нет империализму! Нет доллару! Нет лидера, кроме Гамаля!» Уже после майского кризиса 1967 года люди в Каире и Александрии инстинктивно подхватывали гимн народной революционной битвы 1919 года: «Билади, билади, фидаки дами!» («Мое отечество, о, мое отечество, твоя кровь — это моя кровь!»), теперь он взорвался, как гроза, прорвался через интриги и заговоры и проложил себе дорогу к национальной радиостанции, заявляя о существовании египетской нации и ее решительности…
Кончилось время пассивности. Исчезло ощущение неприкаянности. Люди и их отечество стали наконец едины»[57].
Насеру не позволили уйти в отставку, но он знал, что эта война стала поворотным пунктом в жизни страны. Будучи военным историком, он осознавал масштабы поражения. Будучи политиком, понимал, что в арабском мире что-то должно круто измениться.
Через три года он умер. На его похороны пришли миллионы людей, которые смутно осознавали, что прощаются не только с Насером, но и с его мечтой об арабском единстве.
Советский Союз вновь вооружил египетскую армию и восстановил ее ВВС. Преемник Насера Анвар ас-Садат в 1973 году поразил Израиль, отбросив его назад и нейтрализовав его воздушные силы. Израиль оправился от поражения, однако именно в этот момент Соединенные Штаты и Советский Союз попали в патовую ситуацию. Каждая великая держава не могла позволить другой разгромить себя. Арабам помогало также редкое единство и временное введение нефтяного эмбарго.
Однако дело было не только в более продвинутом оружии, проданном великими державами. В арабском мире существовала более фундаментальная проблема. Это было послание великого сирийского поэта Низара Каббани, стихи которого читались как на базарах, так и в салонах. В стихах, написанных в 1956 году, Каббани восхищался героизмом обычного солдата. Несмотря на военное поражение, которое потерпел Египет, политическое настроение в стране было оптимистичным. Десять лет спустя политический ландшафт изменился.
Сразу после войны 1967 года Каббани сочинил двадцать стихов под названием «Заметки на полях Книги неудач». Он бичевал все арабское руководство, не щадя ни султана, ни полковников. Вторжения поэтов в политику не редки в культурах, которые наказывают несогласных, однако редко отдельное стихотворение производит такое впечатление. Семнадцатый стих особенно разгневал наемных государственных литераторов и тайную полицию всех арабских столиц, но его декламировали и пели по всему арабскому миру.
Осужденный критиками, как справа, так и слева, поэт так и не раскаялся. Он знал, что он не одинок. Он выразил желание миллионов, но не поддался их настроению. Он знал, что безнадежность рождает пассивность или бессмысленную жестокость. Надежда, всегда присутствующая в его политических стихах, вызывает оптимистичные образы, побуждающие к творчеству. Образы, порождающие надежду, в творчестве Каббани всегда сильны и молоды, они обращены к будущим поколениям. Он пишет:
1
Друзья,
Старый мир мертв.
Старые книги мертвы.
Наша речь мертва, она изношена, как старые туфли.
Мозг, приведший к поражению, тоже мертв.
2
Наша поэзия прокисла.
Женские волосы, ночи, уютные шторы и диваны
Прокисли.
Все прокисло.
3
Моя убитая горем страна,
В один миг
Ты превратила меня из поэта, который писал любовные стихи,
В поэта, который пишет с ножом в руке.
4
То, что мы чувствуем, не выразить словами:
Мы должны стыдиться наших стихов.
5
С восточной напыщенностью,
С хвастливым важным видом, но не убив и мухи,
Со скрипками и барабанами
Мы отправились на войну
И проиграли.
6
Наши крики значительнее, чем наши действия,
Наши мечи выше, чем мы сами,
Это наша трагедия.
7
Короче говоря,
Мы носим одежды цивилизации,
Но наши души живут в каменном веке.
8
Невозможно выиграть войну
С помощью дудочки и флейты.
9
Наша нетерпимость
Стоила нам пятидесяти тысяч новых жилищ.
10
Не проклинайте небеса,
Если они оставили вас,
Не проклинайте обстоятельства.
Бог дарует победу тому, кому ее хочет.
Но Бог не кузнец, чтобы ковать мечи.
11
Больно слышать новости по утрам.
Больно слышать вой собак.
12
Наши враги не пересекли наши границы,
Они проползли, как муравьи, через нашу слабость.
13
Пять тысяч лет Отращиваем мы бороды В пещерах.
Наша ценность сомнительна,
Наши глаза — пристанище мух.
Друзья,
Сломайте двери,
Прочистите свои мозги,
Выстирайте свои одежды.
Друзья,
Читайте книги,
Пишите книги,
Выращивайте слова, гранатовые деревья и виноградные лозы, Отправляйтесь в страну тумана и снега.
Никто не знает о вашей жизни в глубине пещер,
И люди считают вас нечистивцами.
14
Мы толстокожие люди
С пустыми душами.
Мы проводим наши дни, занимаясь черной магией,
Играем в шахматы и спим.
Разве мы «нация, которой Бог благословил человечество»?
15
Нефть нашей пустыни могла бы стать
Кинжалами славы и огня.
Мы позорим наших благородных предков:
Мы позволяем нашей нефти утекать сквозь пальцы на ногах продажных женщин.
16
Мы носимся по улицам,
Волоча людей на веревках,
Бьем окна и вырываем замки.
Мы хвастаемся как лягушки,
Ругаемся как лягушки,
Превращаем карликов в героев,
А героев в подлецов:
Мы никогда не останавливаемся и не думаем.
В мечетях
Мы лениво припадаем к земле,
Пишем плохие стихи и Пословицы
И молим Бога о победе Над нашими врагами.
17
Если бы я знал, что это не принесет никакого вреда,
И мог бы увидеться с султаном,
Вот что я бы ему сказал:
«Султан,
Твои дикие собаки рвут мою одежду,
Твои шпионы травят меня,
Их глаза преследуют меня,
Их носы преследуют меня,
Их стопы преследуют меня.
Они преследуют меня, как Рок,
Унижают мою жену И оскорбляют имена моих друзей.
Султан,
Когда я подхожу к стенам твоего дворца И говорю о своей боли,
Твои воины бьют меня своими башмаками И заставляют меня есть мои туфли.
Султан,
Ты проиграл две войны.
Султан,
У половины наших людей нет языков.
Какая польза от людей без языков?
Половина наших людей
Находится в ловушке, как муравьи или крысы, Спрятавшиеся между стенами».
Если бы я знал, что это не принесет вреда,
Я бы сказал ему:
«Ты проиграл две войны,
Ты потерял контакт с детьми».
18
Если бы мы не похоронили наше единство,
Если бы мы не разорвали его юное тело штыками, Если бы мы сохранили свои глаза,
Собаки не терзали бы нашу плоть.
19
Мы хотим, чтобы молодое сердитое поколение Распахало небо,
Взорвало историю,
Взорвало наши мысли.
Мы хотим получить новое поколение,
Которое не простит ошибок,
Которое не согнется,
Мы хотим получить поколение гигантов.
20
Дети арабской нации,
Растите колосья будущего,
Вы разорвете цепи.
Уничтожьте в головах опиум,
Истребите иллюзии.
Дети арабской нации,
Не читайте о нашем задушенном поколении,
Наше дело безнадежно.
Мы ничего не стоим, как арбузная корка.
Не читайте о нас,
Не подражайте нам,
Не принимайте нас,
Не принимайте наших идей,
Мы поколение уродов и фигляров.
Дети арабской нации,
Вы — весенний дождь,
Растите колосья будущего.
Вы — то поколение,
Которое преодолеет поражение[58].
Это стихотворение вызвало бурю в арабском мире. Египетское правительство, как бы подтверждая слова Каббани, запретило все его книги, в том числе и стихи, которые пела Ум Культум. Поэту было запрещено въезжать в эту страну. Несколько стран, заискивающих перед Египтом, потребовали, чтобы Каббани был осужден заочно. Через несколько месяцев поэт апеллировал прямо к Насеру, все запреты на его творчество были сняты, и это положило конец делу.
