Веслав Гурницкий - Песочные часы
С. Вместе со всей семьей, которая состояла из жены, четырех сыновей и престарелого тестя, Ким был выброшен из своей квартиры в Пномпене 20 апреля 1975 года в три часа утра. Командир патруля дал им пять минут, чтобы освободить квартиру, и предупредил, что в случае опоздания откроет автоматный огонь. Им не позволили взять с собой ничего, буквально ничего: ни часов, ни смены белья, ни даже пачки сигарет. На сборном пункте жена, трое младших сыновей и тесть были отделены и высланы в (удаленные «коммуны». Только сейчас, после освобождения, Ким узнал, что жена умерла во время перехода (у нее было больное сердце), а все трое сыновей были при разных обстоятельствах убиты полпотовцами в трех разных «коммунах» провинций Баттамбанг и Кампонгтхом.
Ким и его старший сын, двадцати четырех лет, были арестованы, так как полпотовская разведка располагала исчерпывающим досье на них, и доставлены во временную тюрьму в здании французского лицея. Короткий допрос выявил бездну грехов, которые нельзя было отрицать: работа на заграничных капиталистов, знание двух иностранных языков, роскошная вилла, автомашина, а к тому же еще катер, счет в банке и небольшое владение около озера Тонлесап. Сперва объявили, что Ким и его старший сын будут отправлены в штрафную «коммуну», но потом, как всегда бывало у полпотовцев, что-то внезапно изменилось.
Пятого мая Кима и его сына погнали в составе колонны из сорока человек в город Прейвенг. Их сотоварищами были исключительно офицеры армии Лон Нола, директора банков, сотрудники иностранных посольств, какой-то журналист. Люди вне закона и милосердия. Один раз в день они получали стакан воды и горсть сырого риса. За четыре дня форсированного марша семь человек умерли, двоих застрелили конвоиры.
Девятого мая колонна добралась до Прейвенга и была отправлена в начальную школу на окраине города, которую в спешном порядке переоборудовали под тюрьму для опасных политических преступников. Самый просторный из классов был поделен на шесть прямоугольных боксов, похожих на стойла для скота. Между стенами класса был вделан на высоте пяти сантиметров от пола стальной стержень диаметром 30 миллиметров, в трех местах поддерживаемый подпорками. Концы его были забетонированы в стене. Я видел позже эту школу, трогал этот стержень и знаю, что нет человека, которому удалось бы его выломать или по крайней мере расшатать.
Заключенным приказали сесть на корточки. Охранники принесли корзину с горячим углем и большой кузнечный молот. Заключенных поделили на пары и сковали друг с другом таким образом, что правая рука одного была прикована к левой руке другого. Заковывали, конечно, в раскаленное железо. Это было четыре года назад, но у Ким Тень И и сейчас на сгибе правой руки глубоко выжженный шрам, из-под которого просвечивает затянутая розовой кожей кость. В нескольких местах процесс заживления еще не закончился.
Затем левые ноги заключенных были прикованы кандалами к стержню, торчащему из пола. Неизвестно, откуда полпотовцы взяли такое количество кандалов, запиравшихся на висячий замок. Но это и не имело значения, так как комендант после того, как заключенных заковали, со смехом выбросил все ключи за окно.
Два раза в день заключенным подавали миску с водой, из которой можно было только лакать по-собачьи, потому что одной свободной рукой миску трудно было удержать. Раз в день охранник приносил миску с заплесневелым рисом, кусочками жира, в котором кишели черви, и горстью острого перца, который возбуждает жажду. Тут же удовлетворялись и естественные потребности. Вскоре одежда, в которой они вышли из дома, превратилась в вонючие прелые лохмотья. На ягодицах появились пролежни. Насекомые безнаказанно ползали по их телам, ящерицы и москиты день ото дня наглели. Спустя две недели кожа у сына начала гноиться. От него шел настолько ужасный запах, что Ким несколько раз терял сознание и, падая, увлекал сына за собою на пол. Потом парень стал терять силы, непроизвольно опирался на закованную руку отца, который ничем не мог ему помочь, но каждым движением причинял дополнительную боль. Самые ужасные мучения начинались ночью. Спать в столь непривычном положении поначалу было совершенно невозможно, кандалы при каждой попытке расправить мышцы больно впивались в тело и тянули к стержню, нельзя было шевельнуть скованнымц руками, не дергая при этом замлевших ног.
В этих условиях Ким Тень И вместе со своим старшим сыном провел сто восемь дней.
28 февраля сменился начальник специальной тюрьмы в Прейвенге. На следующий день — по причинам, которых Ким никогда не мог понять, — некоторым из заключенных, в том числе Киму и его сыну, были вручены металлические пилки, чтобы они перепилили кандалы. Это заняло два дня и ночь, потому что каждый мог пользоваться только одной рукой, а железо хорошо закалилось. Когда на третий день утром цепи около стержня лопнули, обнаружилось, что оба они не умеют стоять. Отвыкли от такой позиции, позвоночник у обоих деформировался. Прошло еще три дня, прежде чем они сумели собственными силами добраться до стены и сделать несколько шагов.
В тот же самый день в школьный зал вошел новый начальник в сопровождении двух палачей с мотыгами в руках. Он на минуту задержался около сына Кима и указал на него пальцем. Палачи набросились на парня и под руки вывели из зала. Через несколько минут Ким услышал пронзительный крик сына и глухой звук падающего тела. На следующий день он увидел неглубокий ров, где его сын был похоронен.
Кима, поминутно шатавшегося и падавшего, включили в колонну из 120 человек, собранных из различных тюрем Прейвенга. Почти все они выглядели точно так же. Ким сам не знает, как он выдержал этот очередной марш смерти. На новое место поселения, которое находилось в 120 километрах от Прейвенга, прибыло 7 сентября всего 40 человек. Остальные погибли по дороге от истощения и гноящихся ран или были убиты конвоирами.
Рассказ Кима о жизни в «коммуне» Прэахлеап не слишком отличается от всех других рассказов, которые я слышал от людей четвертой категории. Видимо, только исключительная физическая выносливость спасла Кима. Но под конец 1976 года у него стали выпадать зубы, опухло тело, ноги отказывались служить. Временами он терял сознание от невыносимой боли в позвоночнике. Ким был убежден, что скоро умрет. Он не сомневался, что власть полпотовцев будет существовать вечно, не рассчитывал ни на какие перемены. Его душа, как он говорит, была уже по ту сторону.
В начале мая 1977 года по «коммуне» разошлась весть, что все, кто имеет четвертую категорию, будут ликвидированы в течение ближайших недель. Действительно, однажды ночью из спальни вывели двоих людей, которые больше уже не вернулись. Один из них был буддийским монахом. Потом еще двоих. И еще. Спальня начала пустеть.
18 мая во время перерыва для приема пищи с Кимом произошло что-то вроде голодной галлюцинации. Обезумев от голода и боли, он пошел прямо вперед, на глазах охранника, в редкие заросли на краю рисового поля. Никто на это не реагировал; почему — неизвестно, хотя уход Кима был замечен несколькими лицами, в том числе и стражей. Видимо, решили, что Ким хочет покончить жизнь самоубийством, потому что при нем не было никакого узелка, а идти сквозь джунгли без спичек и запаса продовольствия никто в здравом уме не решится.
Ким сам не знает, как долго он шел вслепую сквозь кустарники, а потом сквозь джунгли. Не стоит рассказывать, как произошла встреча с другими беглецами, которые что есть духу удирали из взбунтовавшейся соседней «коммуны». Достаточно сказать, что бывший инспектор фирмы «Эссо» стал командиром небольшой партизанской группы. Через неделю была проведена первая боевая операция: голыми руками задушили охранника в ближайшей «коммуне». Так группа добыла первый автомат и небольшой запас патронов. В ноябре 1978 года, через полтора года, после бегства Кима из «коммуны» Прэахлеап, партизанский отряд насчитывал уже триста человек. Во главе его стал бывший полпотовский офицер, имевший опыт партизанской борьбы. В джунглях была создана база, намечен эвакуационный путь во Вьетнам, собран запас продовольствия. Два раза дело дошло до стычек с преследовавшими их полпотовскими бригадами, один раз — до случайной перестрелки с отрядом местной самообороны на вьетнамской стороне границы. Отряд, в котором Ким Тень И вел свою частную войну с полпотовцами, состоял из бойцов самого разного происхождения и взглядов.
Согласно европейской терминологии, если б она сюда подходила, в отряде были люди от крайне правых до крайне левых. Но о политике разговаривали редко. Задача была в том, чтобы выжить и помочь выжить другим. Сегодня бывший инспектор «Эссо» придерживается мнения, что восстановление страны важнее всех политических различий. Богатых и счастливых тут и так никогда больше не будет. Может быть, через два поколения. Поэтому Ким принял пост заместителя председателя от новой власти.
