Олег Мороз - Главная ошибка Ельцина
* * *
Итак, Путин -- президент...
В "Президентском марафоне" Ельцин пишет, что когда он узнал об этом фактически уже свершившемся событии 26 марта 2000 года, то пришел в восторг: "Я от волнения не мог усидеть на месте. Победа! Быть может, главная моя победа! Господи, как долго я этого ждал!"
На самом деле это была не главная победа, а главная ошибка его жизни. В результате этой ошибки в российской истории открылась очередная трагическая страница.
Дрезденский шпион
"Демократ", "Юрист до мозга костей"
"Если бы я знал, что он станет президентом…"
О Путине написано немало книжной продукции -- и вполне аллилуйской, и претендующей на объективность. В книге Усольцева "Сослуживец" (Усольцев -- псевдоним) будущий российский президент показан с самой лучшей стороны. Но при этом автор не устает повторять, что пишет правду, одну только правду и ничего, кроме правды.
Впрочем, хотя книга не так уж мала -- пятнадцать авторских листов, -- относящегося непосредственно к Путину в ней, в общем-то, не так уж много. Это притом, что автор просидел со своим сослуживцем вдвоем в одной комнате более двух лет. "Если бы я мог предполагать, -- сокрушается Усольцев, -- что Володя Путин станет в скором будущем президентом России, я бы вел в Дрездене подробный дневник, который помог бы мне в написании данного текста. Но НИКАКИХ НАМЕКОВ НА БУДУЩИЙ КАРЬЕРНЫЙ ВЗЛЕТ ВОЛОДИ В ДРЕЗДЕНЕ НЕ УСМАТРИВАЛОСЬ (выделено мной. -- О.М.)"
Возможно, такого фантастического карьерного взлета ни сам он, ни его окружающие не ожидали еще и потому, что Володя, как пишет Усольцев, "был из простой семьи", "никаких влиятельных родственников у него не было". Как известно, наличие таких родственников или хотя бы друзей-покровителей -- условие почти стопроцентно необходимое для карьерного продвижения. Таким оно было в Советском Союзе, таковым остается и теперь, в постсоветской России.
Правда, один выдающийся родственник в семье Путиных все же был, -- его дед служил поваром у вождя мирового пролетариата товарища Ленина. Однако это, по-своему любопытное, обстоятельство, сами понимаете, никакой подмоги Путину на жизненной стезе уже оказать не могло…
"Симпатичный спортивный блондин"
Путина "органы" "подобрали" сразу же после того, как он защитил диплом на юрфаке Ленинградского университета в 1975 году. Это было, как замечает Усольцев, не совсем обычное кадровое решение: чаще "подбирали" не раньше, чем через два года после окончания вуза.
Деятельность Путина в дрезденской разведгруппе, состоявшей из шести человек, включая начальника, началась в августе 1985 года. Усольцев так об этом пишет:
"Борис (предшественник Путина на дрезденском шпионском посту. -- О.М.) сразу (после того, как в Берлин, в гэдээровское Представительство КГБ прибыла новая партия "командированных" из "Центра". -- О.М.) стал уговаривать шефа, что надо подсуетиться и выбрать из всей группы новичков его давнего знакомого по работе в контрразведке в Ленинграде, классного парня, за которого Борис ручается, что лучшего в группе новичков просто быть не может. Борис напирал очень сильно, и Лазарь Лазаревич ("шеф" разведгруппы. -- О.М.) "подсуетился". Так в нашей группе появился симпатичный спортивный блондин Володя Путин, воинское звание -- майор".
"Симпатичный спортивный блондин" -- это первое, что и сейчас можно сказать о бывшем российском президенте, ныне премьере. Думаю, этому своему имиджу он во многом обязан тем, что столь большая часть российского населения его поддерживала, голосовала за него на выборах, не особенно задумываясь, что, собственно говоря, этот спортивный блондин творил во вверенной ему стране.
Усольцев нас уверяет, что "Володя Путин пришел в КГБ за героической романтикой". Никакой такой романтики ни в Ленинграде, ни в Дрездене он не нашел, -- на семьдесят процентов работа тамошних "романтиков разведки" состояла из "писанины", -- но все же, как пишет его сослуживец, "находил в своем труде определенное удовлетворение".
Основное, чем надлежало заниматься Путину в Дрездене, -- искать "талантливых, убежденных в правоте социалистических идеалов молодых людей", то есть своего рода сырье, из которого в дальнейшем могут получиться агенты-нелегалы. При этом он отдавал себе отчет в том, что, скорее всего, все его труды закончатся сдачей в архив всех наработанных им материалов.
Тем не менее, он "добросовестно выполнял" свою часть этой "разведработы". А позже, будучи уже без пяти минут президентом, в книге "От первого лица" изображал ее как вполне солидную, фундаментально налаженную. На вопрос, в чем же все-таки заключалась его работа в ГДР, Путин ответил так:
-- Обыкновенная разведдеятельность: вербовка источников информации, получение информации, обработка ее и отправка в центр. Речь шла об информации о политических партиях, тенденциях внутри этих партий, о лидерах -- и сегодняшних, и возможных завтрашних, о продвижении людей на определенные посты в партиях и государственном аппарате. Важно было знать, кто, как и что делает, что творится в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или -- какова будет позиция наших партнеров на переговорах по разоружению, например.
Что касается Усольцева, то по его свидетельству, вся тамошняя "солидная" и "разносторонняя" деятельность лубянских шпионов была, по существу, имитацией деятельности.
"Если быть честным, -- пишет он, -- то это была видимость разведработы, игра в разведку. Если бы какой-нибудь американский шпион проник в оперсостав КГБ и попал бы в какую-нибудь разведгруппу в ГДР, он был бы несказанно изумлен тем, что грозный КГБ на самом деле играет в бирюльки и никакой опасности для своих противников не представляет".
В статье, появившейся в октябре 2004 года в немецком журнале "Цицеро", приводятся слова Усольцева: за пять лет работы в Дрездене -- с 1985-го по 1990 год -- Путин сумел завербовать всего двух агентов. Один из них, будучи впоследствии арестованным в объединенной Германии, выдал, по крайней мере, пятнадцать агентов КГБ, в том числе большинство тех, кто работал на дрезденское подразделение.
Впрочем, к этому утверждению Усольцева, наверное, следует отнестись с осторожностью: он уехал из Дрездена в октябре 1987 года и вряд ли мог доподлинно знать, что происходило там позже.
"Это все байки, этого не могло быть!"
Путин не слишком вдохновлялся, когда его коллега, -- а это уже были перестроечные годы, -- начинал с возмущением говорить о позорном прошлом и не слишком привлекательном настоящем "органов".
И рассказам о былых фантастических зверствах Чека, ГПУ, НКВД, МГБ Путин не слишком верил. Усольцев, уроженец Сибири, рассказал ему как-то о вполне реальном случае, который услышал от ветеранов госбезопасности. Во времена Ежова начальник Минусинского райотдела НКВД получил команду подготовить арест и расстрел четырехсот китайцев. На каком основании это следовало осуществить, было совершенно непонятно. "Ужаснувшись" этой команде (по-видимому, до той поры он с такими делами не сталкивался), человек отправился к начальству в Красноярск, чтобы уточнить, нет ли тут какой ошибки. По прибытии в краевой центр он был арестован и сам в тот же день расстрелян. Надо полагать, в назидание другим: выполняй приказ, не задавай лишних вопросов! Расстреляли, естественно, и четыре сотни ни в чем не повинных китайцев. Так в то время обеспечивалась "госбезопасность"… Так вот Путин не поверил этому рассказу. Категорически заявил сослуживцу, что "такого не могло быть, это, мол, ваши сибирские байки".
Это довольно странное неверие. Странное неведение. О том, что в тридцатые годы по городам и весям нередко рассылалась разнарядка, где сколько "шпионов" и "вредителей" следует арестовать и расстрелять, -- факт общеизвестный. И вот человек, сам работающий в "органах", который, наверное, не хуже других должен быть осведомлен об их истории, вдруг проявляет такое поразительное незнание…
"Он понимал, что никогда не станет генералом"
То, что никаких признаков будущего путинского президентства не предугадывалось, Усольцев в разных вариантах повторяет не однажды:
…"Володя совершенно не стремился к карьере и не "суетился" перед начальством".
…"Володя не имел никаких признаков карьериста. Это был обычный трудяга-конформист, смирившийся с системой".
…"Уровень притязаний в карьере у Володи был вполне реалистичный. Он понимал, что никогда не станет генералом, и никакого рвения в своей карьере не проявлял. Работал добросовестно и не более того".
Жизненная философия, жизненное кредо Володи Путина в ту пору, о которой пишет Усольцев, в основном были направлены в противоположную от карьеры, от активной общественной и государственной деятельности сторону:
