Александр Шевякин - Кто готовил развал СССР
Откуда взялась команда «питерских реформаторов» во главе с Чубайсом? В начале октября 1979 г. «на картошке» в совхозе «Бокситогорский» Ленинградской области в числе прочих находились три молодых сотрудника Ленинградского инженерно-экономического института им. П. Тольятти — А. Чубайс, Г. Глазков и Ю. Ярмагаев. Понимая всю бредовость ситуации, когда вместо того, чтобы заниматься научной работой, они горбатятся в поле, эти молодые экономисты стали ругать социалистическую экономику и обсуждать, каким путем ее можно усовершенствовать и даже реформировать. Заметим, что по меркам того времени разговоры о несовершенстве и необходимости реформирования социалистической экономики приравнивались к антисоветской агитации и пропаганде, за что имелась соответствующая статья в Уголовном кодексе РСФСР. КГБ СССР такие «разговорчики» всегда отслеживал и для начала проводил с «вольнодумцами» профилактические беседы, а если не помогало, и разговоры продолжались — возбуждалось уголовное дело. В том, что КГБ мог узнать про вольнодумные разговоры молодого экономиста Чубайса и его друзей о необходимости экономических реформ, сомневаться не приходится. В каждом советском вузе был «1-й отдел», где трудились товарищи из КГБ, и помимо 1-го отдела были специально прикомандированные товарищи из действующего резерва КГБ для наблюдения за состоянием умов преподавателей и студентов (пример: подполковник КГБ из ДР В.В. Путин, прикомандированный в 1990 г. к ЛГУ).
Плотность агентуры среди студенческо-преподавательского состава позволяла своевременно выявлять антисоветские настроения и реагировать на них надлежащим образом. А. Чубайс и его приятели обязательно «огребли» бы по полной программе, если бы КГБ не был заинтересован в их деятельности.
Следует учитывать, что в 1979 г. КГБ уже вовсю готовился к «перестройке», с 1976 г. в Москве уже действовал центр подготовки будущих экономистов-реформаторов (ВНИИСИ), поэтому ленинградским экономистам за антисоветские разговоры ничего не было.
А дальше начались такие странности, которые наводят на мысль, что КГБ не просто «закрыл глаза» на деятельность ленинградских молодых экономистов, но и начал опекать их, всячески помогать им в реформаторских изысканиях. Ведь советская экономика — это очень сложная система, и реформаторов требуется много, одного ВНИИСИ для их подготовки не хватит, а тут как раз в Ленинграде подходящие кадры сами объявились. Им надо только помочь.
Итак, в октябре 1979 в Ленинграде возникает кружок молодых экономистов во главе с А. Чубайсом, занимающийся обсуждением реформирования советской экономики, а в ноябре 1979 г. принимается решение о переводе в Ленинград особо доверенного человека Андропова — генерала О. Калугина. Для чего? Для организации работы по воспитанию будущих реформаторов?
В 1980 г. Чубайс и его друзья вступили в Совет молодых ученых своего института, а в 1981 г. Чубайс этот Совет возглавил и стал подыскивать молодых экономистов из других ленинградских вузов для участия в обсуждении экономических проблем. Под крышей Совета молодых ученых стали совершенно открыто проводиться семинары, на которых обсуждалось «как улучшить хозяйственный механизм социализма». Однако слово «социализм» в данном случае было чисто ритуальным — ни о каком социализме ленинградские молодые экономисты в реальности не говорили. Как сообщил в интервью журналу «Континент» А. Илларионов, «это был круг людей, говоривших не на жаргоне марксистско-ленинских политэкономов, а на профессиональном экономическом языке» [10.2].
А между тем во главе Ленинграда стоял Г.В. Романов, марксист-ленинец до мозга костей, не признававший никакого инакомыслия и уделявший особое внимание борьбе с диссидентами, лично занимаясь соответствующими вопросами (видимо, понимал, что если КГБ не подгонять и у кгбшников над душой не стоять, они диссидентов только плодить будут). По количеству арестованных диссидентов на душу населения Ленинград при Романове занимал первое место в стране. И вот в таких условиях при одном из ленинградских вузов совершенно открыто функционирует диссидентский кружок с экономическим уклоном!
Никаких логических объяснений этому феномену нет, кроме одного — кружок Чубайса был неприкосновенным по той причине, что его «крышевал» и защищал кто-то из руководителей ленинградского КГБ.
И, наконец, самое главное: когда Андропов стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, Чубайса совместно с Гайдаром включили в группу экономистов, которые в составе специальной комиссии Политбюро (Комиссия Тихонова-Рыжкова) готовили проект реформирования советской экономики!
Вот так! Чудеса не только в сказках бывают, но и в реальной советской действительности. 3 года Чубайс диссидентствовал, а потом вдруг этого экономического диссидента не кто-нибудь, а целая Комиссия Политбюро привлекла для разработки планов экономической «перестройки». Самый интересный вопрос, который в связи с этим возникает: откуда вообще Политбюро узнало про молодого Чубайса?
Возможно, Андропов получал хорошие отзывы о ленинградских «молодых экономистах» от своего доверенного лица тов. Калугина. Что бы там в постсоветское время ни говорили Гайдар и Чубайс о своем якобы случайном знакомстве, попасть в секретную Комиссию Политбюро в обход КГБ было абсолютно невозможно. Об этой Комиссии расскажем ниже. А пока несколько важных дополнений по теме КГБ и будущих реформ.
Во второй половине 1980-х гг. куратором от КГБ у команды «молодых реформаторов», возглавляемой Гайдаром и Чубайсом, был молодой офицер КГБ СВ. Кугушев. Именно он свел эту команду «молодых реформаторов» с Б. Ельциным.
В книге «Третий проект», написанной в соавторстве с М. Калашниковым, он сообщает, что «конце 1970-х гг. Андропов из особо приближенных лиц создал замкнутую, своего рода тайную организацию внутри КГБ СССР по образцу то ли оруэлловского Братства, то ли на манер народовольческого подполья, то ли в духе масонской ложи. Сам он общался всего с несколькими избранными, ближайшими соратниками. Они, в свою очередь, имели по пяти-семи «завербованных» каждый. Те же, в свою очередь, становились главами своих пятерок. И так далее. Получалась пирамидальная иерархическая структура, разбитая на пятерки, незнакомые между собой. Взаимодействие шло только через руководителей некоей «ложи» внутри уже аморфной компартии и постепенно костенеющего Комитета госбезопасности» [11].
Т.о., Андропов создал какой-то аналог масонской ложи внутри КГБ. Цель Андропова, по словам Кугушева, заключалась в том, чтобы «провести конвергенцию, интегрировать Россию в Запад на выгодных нам условиях». Это — одно из многих подтверждений того, что горбачевская «перестройка» была задумана в недрах КГБ, а М. Горбачев был простым исполнителем этих замыслов.
Сам Кугушев в книге делает только намеки на дальнейшую судьбу тайной организации Андропова: «У нас есть только гипотеза. Суть ее заключается в том, что тайная сеть Андропова по причинам, известным только ей, пришла к выводу о том, что в текущей реальности заключить сделку с реальными хозяевами мира на достойных для Советского Союза условиях не удастся. Поэтому главные усилия должны быть направлены не на сохранение, не на спасение страны, а на сохранение сети, на перекачку в нее наиболее важных ресурсов, на выведение ее из-под возможных ударов и рисков. На скорейшее распространение ее на наиболее перспективные и значимые центры единого победившего Западного мира. Для этого допускалось разграбление собственной страны. С этого момента спасение Империи и ее обломка, РФ, перестало быть целью для тайной андроповской структуры. Более того, контролируемый «сверху» распад СССР и демонтаж основных институтов стали питательной основой для закачки ресурсов в сеть. Вы вспомните, как крупные чины КГБ СССР стали уходить в олигархические структуры ельцинской России. Вспомните знаменитого Ф. Бобкова в «Мосте» В. Гусинского, например.
Кризис и последующая катастрофа скрыли от общества масштабы и эффективность этой работы, позволили провести ее незаметно, предотвратили возможное организованное сопротивление уводу из общества и народного хозяйства огромных финансов и инвестиционных ресурсов…
Еще один вопрос мучает нас: какова была первоначальная идеология андроповской сети, и что с ней стало с течением времени? Ради чего была осуществлена одна из крупнейших в истории операций по переброске крупномасштабных государственных средств сначала за рубеж, а потом и в избранные центры «олигархов» — финансово-промышленной власти внутри страны? От ответа на этот вопрос зависит многое — и наше ближайшее будущее, и перспективы конкретных политиков, и очертания тех сил, которые выйдут на политическую сцену России в ближайшие годы…» [11].
Входил ли генерал Калугин в эту андроповскую «ложу»? Неизвестно. Но не исключено. Кстати, в его книге встречаются такие фразы: «я не скрывал своих симпатий … к Ф. Бобкову (…) Вечером позвонил Филиппу Бобкову и попросился на прием. Он принял меня на следующий день. В длительной дружеской беседе…». Его приятельские отношения с О.Д. Калугиным наводят на размышления. Похоже на то, что андроповская «ложа» состояла в основном из сотрудников ПГУ и 5-го Управления — они и стали движущими силами в подготовке «перестройки». (С точки зрения аналитической науки это выполнено неверно. Стоило не только точечно указать на них, но еще и сделать выборку по всем подразделениям всего КГБ. Мы, например, еще можем добавить 6-е управление, курируемое Бобковым. — А.Ш.)
