Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии
1. Хан Батый (Саин) — (1238–1250 годы),
2. Хан Сартак — (1250–1257 годы),
3. Хан Берке — (1257–1266 годы),
4. Хан Менгу-Тимур — (1266–1282 годы),
5. Хан Туда-Менгу — (1282–1287 годы),
6. Хан Талабуга — (1287–1290 годы),
7. Хан Тохта — (1291–1312 годы),
8. Хан Узбек — (1312–1342 годы),
9. Хан Джанибек — (1342–1357 годы).
Именно эти люди явились прародителями так называемой русской державности. При этом Ростово-Суздальские и Московские князья были у Золотоордынских Ханов всего лишь «мальчиками на побегушках». Здесь великороссам нечего лукавить. Как Ханы, так и Рюриковичи были для коренного населения земли Моксель, а впоследствии — Московии, людьми пришлыми.
Часть третья
Первоначальное «собирание земли русской»
Русская историческая наука, и, естественно, советская, вдохновенно внушала всем слушателям о великом предначертании Москвы, о ее исторической миссии по «собиранию земли русской», о величайшем благе для покоренных народов, «собранных» в «земли русские».
Русские до такой степени уверовали в эту ложь, что и сегодня, в начале ХХI века, продолжают все те же «песни» об интеграции, о совместной защите границ, о военных базах на землях суверенных государств, о собственных, весьма поношенных, геополитических интересах.
Давайте поглядим, приоткроем пыльный занавес лживых мифов, как же все проделывалось; какими методами и средствами происходило «собирание земли русской»; насколько эта «собранная земля» действительно «великорусская»; есть ли в этих мифических «песнях» хоть толика правды; установим при помощи имперских источников всю хронологическую цепочку величайшего мирового разбоя, совершенного Московскими правителями.
Итак, мы знаем, что до нашествия татаро-монголов, Москвы, как поселения и как княжества не существовало. Именно татаро-монголы, как владельцы покоренной земли, в знак величайшей благодарности Александру Невскому, разрешили его сыновьям основать Московское княжество где-то к концу ХIII — жестокого века. Даже в Суздальской земле Московский князь не мог питать иллюзий по поводу получения стола великокняжеского. С тех пор, с конца ХIII века, московские князья начали действовать, как очень мягко сказано у профессора В.О. Ключевского, «иными средствами».
Вот эти «иные средства»:
«Первый московский князь Александрова племени Даниил, по рассказу летописца… врасплох напал на своего рязанского соседа князя Константина, победил его «некоей хитростью», т. е. обманом, взял его в плен и отнял у него Коломну. Сын этого Даниила Юрий в 1303 г., напав на другого соседа, князя можайского, также взял его в плен и захватил Можайский удел в самых верховьях р. Москвы, потом убил отцова пленника Константина и удержал за собой Коломну… Московский князь — враг всякому великому князю, кто бы он ни был: казалось, самаяя почва Москвы питала в ее князьях неуважение к прежним понятиям и отношениям старшинства».[149]
Каково, уважаемый читатель? Вот они, повадки волка, рыскающего по лесу, выискивающего ослабевшего и слабо защищенного.
Но интересно иное. Ни один из русских историков не задумался над этим явлением московского бандитизма и не дал ему объяснения. А ларчик открывается очень просто: все потомство Александра Невского, его сыновья, внуки, правнуки и т. д. отчетливо помнили, что они являются породненными родичами, ведущими свое начало от Хана Батыя и его сына — Сартака. Они могли надеть ярмо, получая ярлык, могли валяться в пыли у ног Хана, но не могли считать равным себе другого Рюриковича. Таков парадокс поведения московского князя.
А сейчас послушаем русских историков и понаблюдаем, как дальше повел себя Юрий… князь Московского Улуса.
Вот что по этому поводу написал Н.М. Карамзин:
«Как жизнь, так и кончина Андреева (1304 год. — В.Б.) была несчастием для России (напоминаю читателю — речь идет всего лишь о Суздальской земле. — В.Б.). Два князя объявили себя его наследниками: Михаил (Ярославич. — В.Б.) Тверской и Георгий (Юрий. — В.Б.) Даниилович Московский».[150]
Естественно, первый из упомянутых князей приходился Юрию дядей и по существующим в те времена законам должен был заполучить ярлык на Владимирский великокняжеский стол. Но, как мы уже говорили выше, в конце ХIII века появился новый тип князей Рюриковичей, так называемые московиты, по иному — москвитяне. А для себя они считали приемлемыми только законы Чингисидов.
Все же, как ни пыжился Юрий Даниилович Московский, но ярлык на великокняжеский стол был отдан татаро-монголами Михаилу Тверскому. Глядя с высоты нашего времени, мы понимаем, если бы князь Михаил Ярославич знал, какая жестокая кончина ожидает его, он не стал бы перечить князю-московиту.
Но Хан Золотой Орды Тохта, умудренный опытом, пытался сохранять существовавшие в Империи законы и по традиции отдал ярлык на стол великого князя старейшему в Суздальской ветви Рюриковичей — Михаилу Тверскому. Однако вскоре хан Тохта умер (1312 год), и «на Ханском престоле воцарился сын его, юный Узбек». И снова запылали селения в земле Моксель, начались новые дрязги.
Пока великий князь Михаил находился в Орде, где принимал участие в торжествах по поводу вступления на престол нового Хана, приносил ему клятву и дары, пока заводил знакомства среди новой свиты Хана Узбека, московский князь Юрий Даниилович поднял мятеж в Новгороде против Михаила Тверского. Причиной мятежа стал навет князя-московита на Михаила, мол, тот завышает количество собираемой дани для татаро-монголов. Взбунтовав новгородцев и сведав о том, что Михаил Тверской идет вместе с татаро-монголами усмирять бунтующих, князь Юрий срочно убежал к Хану Узбеку, дабы плести интригу дальше:
«…взяв с собою богатые дары, надеялся быть правым в таком судилище, где председательствовало алчное корыстолюбие».
Глядите, даже в этих словах, казалось бы, осуждавших князя-московита, которые я привожу из книги Н.М. Карамзина, сей «писатель истории» с этаким жестоким ехидством осуждает Хана за мздоимство, позабыв заклеймить князя интригана и склочника.
И пока в землях Суздальской и Новгородской рекой лилась кровь людей, пока в бескомпромиссной сечи сходились рати, князь Юрий все годы сидел в Орде, охотился и пировал возле Хана, лизоблюдствовал, унижался, да все нашептывал. И нашептал!
«Между тем Георгий (Юрий. — В.Б.) жил в Орде, три года кланялся, дарил и приобрел наконец столь великую милость, что юный Узбек, дав ему старейшинство между Князьями…, женил его на своей любимой сестре Кончаке».[151]
Здесь необходимо напомнить читателю, что именно Хан Узбек принудительно ввел мусульманскую веру в Улусах Золотой Орды. Поэтому, как ни пытались нас убедить «сказатели истории» о принятии Кончакой при венчании православной веры, это всего лишь миф и пожелание. Скорее князь-московит, дабы окончательно склонить Хана на свою сторону, принял мусульманскую веру.
Нам не стоит думать, что князь Юрий Даниилович совершил что-то противоестественное. Суздальская земля в начале XIV века имела одного Царя (Хана) совместно со всеми Улусами Золотой Орды. То было единое государство, в нем был единый Повелитель от Бога данный, и воспевали Хана Узбека, как в мусульманских, так и в Православных храмах. Поэтому Хан Узбек не притеснял Православную церковь в Суздальской земле: «ибо сии люди молитвою своею блюдут нас и наше воинство укрепляют. Да будут они подсудны единому Митрополиту, согласно с древним законом их и грамотами прежних Царей Ордынских».[152]
А нас пытались сотни лет убеждать, что Московия развивалась самостоятельно, вне власти и вне единого государства Золотой Орды!..
Однако даже такое внезапное возвеличивание Юрия не ублажило князя-московита. Теперь ему понадобилась голова собственного дяди, князя Михаила Тверского.
Получив татаро-монгольское войско, возглавляемое темником Кавгадыем, Юрий Московский двинулся на Тверь.
Пошел процесс «собирания земли русской» Московией. Запылала в огне земля тверская, полилась, как всегда, невинная, человеческая кровь.
«Михаил (Тверской. — В.Б.) отправил к нему (Юрию московскому. — В.Б.) Послов. «Будь Великим Князем, если так угодно царю (Хану Узбеку. — В.Б.), — сказали они…, - только оставь Михаила спокойно княжить в его наследии…». Ответом Князя Московского было опустошение Тверских сел и городов до самых берегов Волги».[153]
В изложенных выше писаниях Н.М. Карамзина очень сильно просматривается величайшая уверенность князя-московита в ордынском всесилии и в собственном преимуществе. Думаю, что за этим, как всегда, скрывалась та запрятанная истина, о которой «великоросс-сказатель» пытался умолчать.
По всей вероятности Московский князь Юрий не так легко, всего лишь по прихоти Хана Узбека, заполучил в жены женщину из рода Чингисидов. Браки такого уровня всегда были обоснованы. Здесь прихоть главенствующую роль сыграть не могла. Да и принятие Юрием Московским исламских обычаев и канонов служило всего лишь предпосылкой к браку, не иначе. В самом факте женитьбы Юрия на сестре Хана — Кончаке, существовала более тонкая подоплека. Ведь брак для всех, знающих обычаи и правила тех времен, выглядит очень унизительным для Чингисидов — выдать сестру за собственного раба. Московиту, прислуживая Хану три года к ряду, пришлось очень много попотеть. Через подкупленных приближенных к Хану лиц, пришлось напомнить Узбеку о первородстве в земле Моксель потомства Александрова, так называемого Невского. Пришлось через придворную знать напомнить Хану, что сие первородство даровано Ханом Сартаком, с величайшего дозволения Великого Батыя, чьим родственником являлся и сам Хан Узбек. Я надеюсь, что Хану Узбеку также поведали о его далеком, идущем с андовой клятвы Сартака и Александра, родстве с Юрием Московским. Только в случае полного доказательства сравнительного «величия рода князя Юрия», монгольская правящая знать позволила ему взять в жены сестру Хана Узбека. Именно в том оказалось преимущество внука Александра Невского перед собственным дядей. А дары возить да задабривать Хана, умели все князья Суздальской земли.
