Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Советского Союза
Но пригодились и казненные власовцы, казаки. Пригодились именно мертвыми. Пройдет всего несколько лет, и те же самые государства, которые выдавали их, произведут их в героев «антисталинского сопротивления». В 1959 г. Конгресс США примет закон о «порабощенных нациях» — и очень озаботится судьбами многострадальных казаков, включит их в перечень народов, порабощенных «русским коммунизмом».
Язва семнадцатая. ЖАРКИЕ СХВАТКИ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Грандиозные победы Советского Союза над гитлеровской коалицией и Японией очередной раз перетряхнули русскую эмиграцию. Те, кто сотрудничал с нацистами и их сателлитами, погибли или скрывались. В Восточной Европе и Маньчжурии армейские особисты и органы госбезопасности провели масштабные операции, вычищая антисоветские организации. В разных странах ликвидировали структуры белогвардейцев, арестовали более 100 активистов НТС, в Праге захватили руководство Трудовой Крестьянской партии. Именно тогда в архивах ТКП были найдены сверхсекретные советские документы 1930-х годов. Но через кого осуществлялась утечка информации за границу, выяснить не удалось. Лидер ТКП А.Л. Бем во время допроса покончил с собой, выбросившись из окна. Или… не сам выбросился?
Ну а для остальных эмигрантов исчез основной стержень, определявший их жизнь на чужбине, — дождаться падения коммунистической власти, возрождать «прежнюю» великую Россию. Теперь-то было очевидно: эта власть гораздо прочнее, чем представлялось кому бы то ни было. Советский Союз выдержал чудовищные испытания. Не развалился, не ослабел. Наоборот, усилился. Добился таких успехов, до которых «прежней» России было далеко.
Многие эмигранты переосмысливали свои взгляды. Тысячи людей выразили желание получить советское гражданство, возвращались на родину. Москва пошла навстречу: Президиум Верховного Совета объявил для них амнистию, предоставил право на получение советского гражданства «лицам, имевшим российское гражданство к 7 ноября 1917 г.». Такое же право получали «лица, утратившие советское гражданство, и их дети». Другие оставались за рубежом, но уже понимали: перемен в России, о которых они мечтали долгие годы, не произойдет. Они остаются навсегда. Еще сохраняли память о былом, но их дети и внуки ассимилировались среди французов, бельгийцев, американцев, австралийцев, вступали в браки с иностранцами, перенимали их взгляды, менталитет.
Но в ходе войны за рубеж выплеснулась «вторая эмиграция». Не вернулась на родину часть пленных, «остар-байтеров». Добавлялись беженцы, ушедшие с немцами, всякого рода перебежчики, избежавшие выдачи остатки солдат «Остгруппен», власовцев, казаков, получившие убежище на Западе националисты. Численность «второй эмиграции» неизвестна. Называют цифру 100 тыс. человек, но она весьма условна. Потому что многие из таких беженцев, опасаясь выдачи Советскому Союзу, жили по чужим или поддельным документам, выдавали себя за поляков, болгар, чехов. У этих людей была уже совершенно иная психология, другой настрой, чем у «первой эмиграции». Беженцы Гражданской войны жили надеждами на возвращение, сберегали в себе именно русское. Новые эмигранты, наоборот, стремились как можно скорее стать «настоящими нерусскими» — приспособиться к жизни в тех или иных странах, пользоваться их материальными благами, получить гражданство. Поэтому они гораздо быстрее, чем «первая эмиграция», начали растворяться в других народах.
Но эйфория послевоенной дружбы СССР и западных союзников очень быстро оборвалась. Уже с 1946 г. началась «холодная война». В средствах массовой информации развернулись кампании о «коммунистической угрозе», против русских нагнетались страхи и озлобление. Противостояние постепенно приобретало мировые масштабы, возник мощный блок НАТО, нацеленный на СССР.
И вот в этой обстановке антисоветские организации снова понадобились. Причем можно отметить: они заметно отличались от старых. Прежние формы эмигрантских партий, варившихся в своей среде и споривших о политических программах, о путях развития России, оказались для США и их партнеров мало интересны. Тратить на них деньги не считали нужным. Подобная «мелочь» могла потребоваться только для того, чтобы устраивать пикеты и демонстрации перед международными конференциями, выставками, издавать несколько газетенок. Главным направлением подрывной работы стала пропаганда. На Советский Союз нацелилось вещание мощных радиостанций: «Голос Америки», «Би-би-си», «Свобода», «Свободная Европа» и др. В СССР переправлялась агитационная литература.
Отличался и качественный состав, который привлекали к антисоветской деятельности. Большинство «старых» белогвардейцев отождествляли себя с Россией. Так или иначе, старались взвешивать взаимоотношения с иностранцами — не нанесет ли оно вреда русскому народу? Российской государственности? Новые «борцы» такими вопросами не задавались, просто передавали себя в фактическое подчинение иноземцам. Как сообщает одна из брошюр НТС, «если кто и думал о возобновлении борьбы, то разве что о новом власовском движении без Власова на стороне американцев». Представляется закономерным, что в условиях «холодной войны» американцы и их союзники использовали главным образом кадры из новой эмиграции, считали их «более реалистичными».
Например, русскую службу «Голоса Америки» возглавил не монархист или белогвардеец, а невозвращенец Бармин. Советский дипломат и разведчик, сбежавший на Запад — и принятый в Управление Стратегических Служб (разведку) США. Правда, в 1944 г. он опубликовал в «Ридерс дайджест» статью о «коммунистической опасности», и за это его уволили. Рано было публиковать такие статьи. Но затем пришло время, и его снова взяли на службу, дали высокое назначение. Кстати, устроившись в «Голосе Америки», Бармин принялся чисто по-советски стучать в комитет Маккарти на своих американских коллег и начальников. Строчил доносы, что они «саботировали ценные предложения по усилению антисоветской пропаганды».
Оказалась востребованной и такая организация, как НТС. Однако в изменившихся условиях она существенно пересмотрела свои программные установки. Тоже на «более реалистичные». Термин «народно-трудового строя» сохранился, но ключевые идеи об особенностях русского исторического пути уже исчезли. Теперь под «народнотрудовым строем» фактически подразумевалась демократия по западным образцам. Ради национальных особенностей ее лишь дополнили православием, земствами. НТС во все времена отрицал свою связь с зарубежными спецслужбами. Подчеркивал, будто работает сам по себе, даже позволял себе по отдельным вопросам не соглашаться с политикой Америки и НАТО. Но ведь именно такие были нужны! Пусть действует от своего лица, неофициально. Западные державы остаются как бы ни при чем. Хотя в любом случае без их содействия такие операции были бы невозможны.
К 1948 г. НТС восстановил свои разгромленные структуры, значительно пополнился за счет «второй эмиграции». Откуда-то потекли деньги, начали издаваться журналы «Посев», «Грани», газеты «Эхо» и «Новости». Потом у НТС появилась и собственная радиостанция «Свободная Россия». Для работы среди советских солдат были созданы агитационные центры в Германии и Австрии. В расположение воинских частей забрасывалась литература, агенты НТС старались завязать с ними личные знакомства. Аналогичная деятельность велась в зарубежных портах, куда заходили советские корабли и торговые суда.
С 1951 г. НТС организовал очень масштабную операцию по заброске пропагандистских материалов в СССР с помощью воздушных аэростатов. Всего таким способом было отправлено 97 млн листовок, около 8 млн газет, более 900 тыс. брошюр и журналов. Средства на это требовались более чем солидные, членских взносов энтузиастов явно не хватило бы. Однако можно отметить «совпадение»: в 1952 г. в ЦРУ была разработана операция «Моби Дик». В советское воздушное пространство запускались тысячи воздушных шаров с разведывательной аппаратурой. А для прикрытия объявлялось о широкой программе метеорологических исследований. Так что аэростаты НТС и аэростаты ЦРУ поднимались в небеса и летели в нашу страну в одно и то же время, по одним и тем же направлениям господствующих ветров.
Советские спецслужбы отвечали контрударами. Несколько активистов НТС было похищено в Западном Берлине и Вене, вывезено в Советский Союз и осуждено на различные сроки заключения. Предпринимались попытки ликвидировать руководителей НТС, внедрить в его структуры своих агентов. Прогремело несколько взрывов в домах, где располагалась радиостанция «Свободная Россия», издательство «Посев». Но эта организация оказалась куда более серьезным противником, чем старые эмигрантские сообщества. Судя по всему, и западные «друзья» поддерживали ее более серьезно. У НТС вдруг появлялись свои осведомители в советской и восточногерманской разведке. Организация получала предупреждения о готовившихся против нее операциях. Покушения срывались. Засылаемые агенты разоблачались, их арестовывали и осуждали за шпионаж или перевербовывали.
