Станислав Белковский - Новейший Путин. Что ждёт Россию?
А потом — вывести под уздцы на подиум всего мира Самое Маленькое Зло (СМЗ), Либеральнейшее из Возможных — нового премьер-министра и преемника Дмитрия Анатольевича Медведева. Чтобы у цивилизованных народов, уже запасающих соль и спички на случай третьесрочной ядерной атаки, отлегло от сердца и других жизненно важных органов.
Получается, что у Путина в настоящем его положении почти не остаётся других вариантов, кроме как убрать кровавую КГБ-шную клику. Этого, вы хотите сказать, добивался именно Сечин? Нет, не он? А кто?
Страхи Владимира Путина
У президента РФ есть ещё друзья. Давние, добрые. Знающие Путина хорошо. Не одним Сечиным, право слово, жив человек.
Эти друзья (7 стабилизационных лет назад и порекомендовавшие В. В. на главную водевильную роль) понимают, что Путин — создание чрезвычайно мнительное. И особо боящееся, что вдруг какие-то силовики, вооружённые сверхзвуковыми базуками и ядерными портпледами, выйдут из-под контроля и начнут размахивать оголтелыми руками на свой страх и риск. Без превентивного монаршего благословения.
Вот когда Путин заподозрил (и, в общем, небеспричинно) в чём-то таком экс-генпрокурора В. В. Устинова — то сразу же и отправил оного в юстиционное небытие. Практически за одну ночь. Благо спикер Совфеда С. М. Миронов живёт неподалёку от президентской дачи и смог быстро поймать зеленоглазое такси.
Теперь же, после мерцающих смертей А. П. и А. Л. (на фоне вдвое похудевшего Е. Г), Путину прямо предписано понимать: Сечин со чекисты совсем распоясался. Убивает, понимаешь, не спросив у руководства, всемирно подставляет нашего Главнокомандующего почём зря. Ещё немного — и отравят, того гляди, Лабрадора возлюбленного. А там — уже и Вашему Превосходительству никогда не придётся безмятежно пить чай, если в Кремле. Честное слово.
А ведь когда с вами что случится, то… Правильно, по матушке-Конституции и. о. президента становится круглолысый сечинский холопец Фрадков. Тут и наступает конец наших противоречивых, но всё же очень до некоторой степени удачных времён. Значит, есть у сечиновиков мотив для Главного Преступления (ГП). Есть.
Потому. Пока не поздно. Надо определённых должностных лиц незамедлительно удалить. Каких лиц — совершенно, впрочем, понятно. Тех самых, которые всё ещё мешают кандидату СМЗ стать 100 %-ным премьером и благодатным преемником президента.
Ну а либеральной общественности место завсегда найдётся. Для неё приуготовлен на праздничном утреннике отдельный прозаический номер. Выйти, чтобы сказать: мы никогда не любили Путина, особенно по эстетической части, но Совсем Маленькое Зло всё же много, много лучше чего-то очень большого. И потому — поддержим это Зло. Овации растроганных родителей. Занавес. Апельсиновый сок.
Правило неучастия
Дело не в том, скоро ли уволят пустоместного Фрадкова и кто залезет с ногами в его запотевшее кресло (СМЗ Медведев, а может быть, доктор Жуков или вовсе генерал Иванов). И даже совсем не в том, когда президент решит погнать бамбуковыми палками старейшего и блаженнейшего друга своего. Игоря, блин, Иваныча.
А в том дело, что взыскующее порядочной и даже либеральной поддержки маленькое зло вновь пошло своим привычным путём. 7 лет назад оно взрывало безвестные окраинные дома. Сейчас, недавно — хорошо известных на Западе, но подзабытых Россией людей. И в том, и в другом случае маленькое зло убивает тех, кого ему не жалко. (Потому, кстати, и в настоящее отравление Гайдара автор этих строчек никогда совершенно не верил. Таких ценных пацанов в рекламных целях не травят.)
Это зло будет и дальше действовать по своей программе. Ему, по большому счёту, наплевать и на уходящего старика Путина, и на остающихся бесприютных нас.
А как же мы?.. А что мы? Мы не так много и можем. Кажется, мы не способны остановить зло. Но мы всё ещё способны не ехать в его обозе. Главное, как говорится, не победа. Главное — неучастие.
Гайдаромор, или восстание рвотных масс
Почти весь постсоветский народ с робким частым придыханием следит сейчас за судьбой отравленной врагами России (вариант: врагами российской власти) глыбы русского либерализма — Егора Тимуровича Гайдара.
И я тоже — не могу не следить. Ибо по собственному опыту знаю, что такое — быть Гайдаром. То есть человеком не слишком молодым, вполне лояльным к алкоголю, сверх меры упитанным, в неполном расцвете сил. Бывает, проснёшься утром — и понимаешь, что точно Березовский с Сечиным тебя неизвестным ядом траванули. Мне ли не знать, что смерть русской демократии покоится на дне зеленовато-золотистой, как утреннее лицо правильного реформатора, бутылки Tullamore Dew!
Так что я всемерно сочувствую Егору Тимуровичу. Конечно, у меня, как у многих обыкновенных смертных, возникают порой отдельные нетипичные вопросы, как-то:
• Почему проф. Гайдар, ощущая себя смертельно отравленным врагами-интервентами, столь поспешно покинул шикарное (как и всё на Руси) медицинское учреждение в Дублине и отправился в заведение совсем немедицинское — посольство РФ (где, как известно, провёл целую ночь)? Да ещё после этого 5 часов рискованно летел из Дублина в Москву, в душноватом самолёте без врача и медсестры?
• Как же так ирландские врачи-убийцы, прежде известные своим внелиберальным гуманизмом, бестрепетно отпустили Егора Тимурыча умирать на стороне?
• Отчего ни один медик — ни ирландский, ни русский — до сих пор ни полсловом не обмолвился об отравлении?
• Куда стремительно исчез из Е.Т.-организма тот самый токсин, столь же неведомый, сколь и смертоносный?
• Почему, претерпев от секретных отравителей, Егор Тимурыч нисколько не обратился в правоохранительные органы — хоть ирландские, хоть русские?
• Если профессора отравили прямо в университете, где он презентовал гибель советской империи, то почему в этом учёном заведении до сих никого не допросили и ничего не обыскали?
• Выдвинута ли уже на Нобелевскую премию по формальной логике пророческая фраза Егора Гайдара: «Быстрота восстановления организма показывает: задачей было не искалечить, а именно убить!» (Из классической статьи Е.Т. в газете «Ведомости», 07.12.2006)?
А главное:
• Кто всё-таки, чёрт возьми, осмелился покуситься на наше пастозное святое? В раннем постотравительном интервью «Русскому Newsweek» святое полупрозрачно намекало на «спецслужбы России», которые «по природе своей организация закрытая», а значит, «далеко не очевидно, что их руководители выполняют лишь чётко сформулированную волю российских властей». Но чуть позже, видимо, убоявшись объектов своих намёков (Игоря Сечина и Николая Патрушева, если называть эти вещи своими именами), Егор Тимурович вроде бы решил скоцентрироваться на действительно плохом человеке — бывшем олигархе Б. Березовском, а также ядерном лаборанте последнего А. Гольдфарбе. Правда, намёки при этом стали такими тонкими, что мы, одутловатые постсоветские люди, вообще перестали их разбирать.
Но я гоню, гоню мелкого беса дурацких сомнений. 100 % — было гайдаропокушение посредством гайдароотравления. Тут один известный в 1990-е годы журналист-заказушник (а ещё ранее известный также как самый бесперспективный из младших научных сотрудников Института США и Канады АН СССР), вызвавшийся быть неформальным пресс-секретарём отравления, чётко пояснил нам, почему Егору Тимурычу надо безоговорочно верить. Потому что (цитирую):
«Е. Т. Гайдар — не авантюрист и не интриган, охваченный жаждой личной мести на почве оскорблённого тщеславия. Е. Т. Гайдар — макроэкономист мирового класса. И при этом — смелый до потери инстинкта самосохранения политик-реформатор. Он — человек, гражданин и учёный с давно устоявшейся высокой репутацией».
И мы, конечно, верим. Ой, верим.
Не пропьёшь
Репутацию мирового класса, действительно, не пропьёшь. Сколько бы возлюбленного «Тулламора Дью» не наливали в VIP-салоне самолёта «Москва — Дублин».
Мы помним эту мегарепутацию ещё по 1980-м годам, когда молодой (тридцать с копейками!) к. э. н. Гайдар возглавлял отделы экономики в журнале ЦК КПСС «Коммунист», а потом и в главной газете ЦК КПСС «Правда». Уже тогда, балансируя на бритвенной грани инстинкта аппаратного самосохранения, тайный суперагент либеральной трансформации отчаянно писал:
«Революции в России выявили и острые социальные конфликты, связанные с развитием здесь капитализма, и неспособность власти их урегулировать. История не оставила шанса повторить английскую модель социального развития. Идея же, что сегодня можно выбросить из памяти семьдесят лет истории, попробовать переиграть сыгранную партию (очевидно, КПСС, действительным членом которой Гайдар стал в двадцать с немногим лет. — С.Б.), обеспечить общественное соглаcue, передав средства производства в руки нуворишей теневой экономики, наиболее разворотливых начальников и международных корпораций, лишь демонстрирует силу утопических традиций в нашей стране. Программа реформы, не предусматривающая упрочения таких ценностей, как равенство условий жизненного старта вне зависимости от имущественного положения, общественное регулирование дифференциации доходов, активное участие трудящихся в управлении производством, просто нежизнеспособна. Курс на обновление социализма, включающий и демократизацию общественной жизни, и создание гибкой, динамичной, многосекторной экономики, и развитие системы социальных гарантий, не дань верности идеологическим ориентирам прошлого, а просто результат здравого анализа реальной расстановки общественных сил».
