Ян Кумминс - Shell шокирует мир
Разразившийся кризис запасов выставил пиарщиков компании в самом неприглядном свете, явив вниманию общественности созданную ими сеть обмана, в которую, как в ловушку, угодила и сама Shell.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Разбитое зеркало
ГЛАВА 6
КТО УПРАВЛЯЕТ СТРАНОЙ?
Последние два десятилетия XX века мы наблюдали растущее влияние, а во многих случаях – и доминирование, в государственной политике никем не избранного и никого, кроме себя самого не представляющего, корпоративного бизнеса. Особенно отвратительно в этом явлении выглядел способ, которым власть и влияние были сданы различными государственными администрациями, что можно расценить как предательство демократических ценностей. В первую очередь этот процесс проявился в Великобритании и Соединенных Штатах Америки, особенно в эпоху правления Тэтчер-Рейгана. Будущие поколения, несомненно, сочтут этот список уступок достаточным основанием, чтобы осудить и наказать тех, кто облегчил процесс корпоративного слияния, приведший к узурпации власти и ответственности избранных правительств, и утратил права, которыми они были наделены как члены правительства парламентского большинства. Если использовать жесткие термины, можно сказать, что это был государственный переворот бег привлечения танков, давший, особенно в Великобритании, стимул правительству новых лейбористов и Тони Блэру, под председательством которого происходило дальнейшее расширение корпоративного влияния на жизнь англичан, о каком Маргарет Тэтчер могла только мечтать.
Однако этот процесс длился невероятно долго. В своем письме полковнику Уильяму Элкинсу, написанному в 1864 г., за год до конца Гражданской войны между Севером и Югом, Авраам Линкольн со свойственным ему пафосом декларировал: «Я вижу в ближайшем будущем приближающийся кризис, который огорчает меня и заставляет переживать за безопасность моей страны… корпорации возведены на престол, и впереди нас ожидает эра коррупции на вершинах власти».
Дж. Д. Рокфеллер и его Standard Oil были показательным примером роста мощи крупных нефтяных корпораций: пришлось принять законодательные меры, чтобы ограничить столь необузданное влияние и гарантировать добросовестную конкуренцию через антимонопольные законы. Но с вступлением XX века на опасный путь очевидные следы успеха этой акции усмирения Рокфеллера стремительно растаяли. В результате некоторых «контрмер», которые многими были восприняты как «месть Рокфеллера», господство нефтедобывающей промышленности в американской политике было восстановлено. Таково положение дел в Америке, где в начале XXI века близость к нефтедобывающей индустрии действующего президента Джорджа Буша-младшего, его семьи и высокопоставленных сотрудников администрации стала причиной новых дебатов о степени влияния нефтяного лобби на национальную политику. Сейчас на повестке дня остро стоит вопрос о реальных причинах, побудивших Соединенные Штаты начать войну в Ираке в 2003 г.
В начале XX века по другую сторону Атлантики, в Великобритании, нефть и те, кто ее контролировал, привели к возникновению неприятностей. Истощение нефтяных запасов повысило уязвимость Британии. В отсутствии сколько-нибудь серьезных собственных источников и в условиях маячащей на горизонте ужасной угрозы войны, империя, простиравшаяся на океаны и континенты, оказалась перед лицом опасности попасть в полное и окончательное политическое подчинение к нефтяным гигантам. Такая перспектива представлялась лидерам страны кошмаром наяву. В июне 1914 г., всего за два месяца до начала Первой мировой войны, Уинстон Черчилль писал: «Посмотрите, сколько в мире областей, богатых нефтью! И всего две гигантские корпорации – по одной в каждом полушарии – контролируют это пространство…»
Основная забота правительства заключалась не только в реализации постоянной потребности в нахождении новых источников сырья, но и – поскольку месторождения чаще всего располагались в слабо доступных областях, отдаленных от проторенных путей сообщения, – в решении проблемы транспортировки нефти сразу после ее извлечения.
Эта задача становилась все более трудновыполнимой даже для государства, обладающего такой мощью и влиянием, как Великобритания, которой в начала 1900-х гг. пришлось призвать на помощь все свои возможности, запасы изобретательности и дипломатические навыки. Если индийский мятеж поколебал британскую уверенность в собственных силах, то англо-бурская война в Южной Африке, которая закончилась в 1902 г., ясно дала понять, что имперское правление, осуществляемое из Лондона, имеет существенные ограничения.
Несмотря на географические особенности Британской империи, раскинувшейся от обширных коралловых берегов до саванны и от знойных пустынь до тропических джунглей, все попытки обнаружить в этих границах нефтяные месторождения заканчивались неудачей. До тех самых пор, пока источник не был обнаружен в Бирме, нынешней Мьянме. Это было открытие, которое, наконец, предоставило британскому правительству шанс получить под свой контроль запасы стратегического сырья, столь необходимого для поддержания индустриальной и имперской мощи страны. Это был источник нефти, разработку которого правительство не собиралось поручать компании Shell с ее иностранными составляющими и связями, через которые вполне могло осуществляться чуждое влияние. Следуя политике, основанной на старых подозрениях, индийский офис, осуществлявший управление на территории Бирмы, категорически исключил возможность предоставления компании Shell любых концессий в том районе страны, где было сделано новое сенсационное открытие.
Такой подход стал причиной горькой обиды не только для Маркуса Сэмюэля, но и для Генри Детердинга, который обеспечил господство Shell на мировом рынке в первую очередь за счет реализации своей агрессивной политики захвата новых концессий везде и при всякой возможности. Но Shell и люди, ей управлявшие, никогда не отличались нерешительностью, поэтому компания немедленно приступила к серьезным атакам на правительство, которые велись неустанно и с все увеличивающейся энергией. Детердинг был в ярости, когда компания Burmah Oil, основанная шотландским бизнес-синдикатом, приступила к разработке нефтяных месторождений в Бирме и очень быстро вышла на действительно высокие уровни прибыли. Но на этом черная полоса для Shell не закончилась.
В 1910 г. правительство, наконец, приняло решение о переводе судов Королевского флота с угля на нефть – решение, которое, как уже было сказано выше, долгое время проталкивалось наверх Маркусом Сэмюэлем. И все же старые подозрения в отношении Shell активно муссировались в коридорах британской власти и получили серьезное подтверждение после недавнего слияния компании с Royal Dutch. Сложилось мнение, что теперь Shell может стать жертвой двух иностранных влияний: заокеанского гиганта Standard Oil, компании, политическая мощь которой у себя на родине ужасала многих высокопоставленных британских чиновников, и соседней Голландии. В сложившихся обстоятельствах для компании Shell – конечно, хорошо знавшей об имеющейся в отношении нее антипатии, – не должно было стать большой неожиданностью, что все основные контракты на поставку нефти для нужд флота ушли к Burmah Oil.
Однако всего год спустя ситуация изменилась. Уинстон Черчилль, будущий яркий политический деятель, в то время только начинал свою парламентскую карьеру, но уже проявлял себя, как мастер прагматичности. В 1911 г. он был назначен первым лордом Адмиралтейства, чему был несказанно рад его старый друг адмирал Фишер.
Адмиралу не пришлось долго тратить свой дар красноречия на то, чтобы на волнах своего необузданного энтузиазма донести до своего выдающегося коллеги информацию о тех преимуществах, которые будут получены в результате установления отношений с Shell. При этом он особенно рекомендовал Маркуса Сэмюэля как человека, с которым правительство непременно должно наладить бизнес-контакты. «Он из тех, кто хорошо заваривает чай, – писал Фишер Черчиллю, – хотя, возможно, и плохо его разливает». И далее в порыве удивительной искренности он сообщал: «Старик Маркус постоянно предлагает мне занять должность директора».
Черчилль серьезно отнесся к большей части представленных Фишером аргументов и поручил рассмотрение вопроса об официальных поставках нефти специальной комиссии Адмиралтейства. Маркус предстал перед Комиссией и в своем длинном и эмоциональном выступлении дал гарантии того, что «…никакой союз, никакое соглашение, никакой договор, касающийся любого вида сотрудничества между нами и Standard Oil Company, не будет заключен». Он также воспользовался возможностью, чтобы сказать Комиссии, что Великобритания может быть уверена в полной лояльности Shell, гарантией чего служат неоднократно преданные ранее гласности заявления Маркуса о том, что возможности, имеющиеся у Shell, должны использоваться только в интересах Империи.
