Юрий Шалыганов - Проект Россия. Большая идея
Во времена Христа еврейские священники жили на десятину и добровольные пожертвования. Когда Рим оккупировал Израиль, с пожертвованием возникли трудности. Иудейские жрецы разрешили храмовую торговлю. На возражения Христа не обращали внимания.
У христиан высший авторитет Христос. Его слова имеют абсолютное значение. Но это в теории. На практике в большинстве христианских храмов торгуют и утварью церковной, и таинствами. Священноначалие откаты берет, благословения и должности продает. При этом все знают цену этих поступков.
Все христианские священники, от приходского батюшки до епископа, знают: на храмовую торговлю существует такой же прямой запрет, как на убийство и воровство. Но что толку от этого знания, если торговля составляет основной источник дохода?
В церкви две позиции по этому вопросу. Одна позиция придерживается логики иудейского священства, поощрявшего и оправдывавшего торговлю. Таких большинство. Другая, меньшая часть, выступает против иудейского взгляда на торговлю. Судя по тенденции, иудейская позиция в торговом вопросе одерживает верх. Некоторые оправдывают ее тем, что доходы идут на благотворительность. Допустим, все до копейки идет на благие дела, а не на бронированные лимузины. Ну и что с того? Запрет на храмовую торговлю так же абсолютен, как на занятие проституцией.
Торговля, не важно чем, церковной ли утварью или таинствами, путевками в пансионат или услугами по найму квартир сама по себе плоха, независимо от того, на что идут вырученные средства.
Как быть конкретному священнику в такой ситуации? С одной стороны, слова Христа о запрете. С другой стороны, правда жизни — обязанность содержать семью. Кроме того, все кругом торгуют. Священноначалие благословляет. Ситуация щекотливая. Оправдывать прямое нарушение запрета на торговлю нельзя. Осуждать священника, попавшего в тупиковое положение, тоже, кажется, нельзя.
Одни плюют на все и делают как все. Другие пытаются лукавить, выдавая торговлю за пожертвование. На ценнике пишут, мол, это не ценник, а рекомендуемое пожертвование. «Когда видишь на вольере со слоном надпись жираф — не верь глазам своим» (Козьма Прутков). Пока не дадите «рекомендуемого пожертвования», товар не получите. Знакомая история: торговый волк упакован в жертвенную шкуру овцы.
Ради справедливости отметим: если вы подойдете к продавцу и скажете, что ребенка нужно окрестить, а денег нет, вам в большинстве храмов пойдут навстречу и батюшка все сделает бесплатно. Так же в некоторых храмах вы можете подойти и попросить бесплатно дать свечку (или дать денег меньше «рекомендуемого пожертвования»).
Но если вопрос встанет о более дорогом товаре, например, о золотом крестике, который «не продается, а отдается за рекомендованное пожертвование», тут уже возникнет заминка. Пока не купите, товар вам не отдадут. Так что как ни крути, а в наших православных храмах торгуют.
Как определиться верующему по вопросу торговли в храме? Принять сторону Христа и осудить? Или принять сторону епископа и закрыть глаза на торговлю? Каждый сам выбирает, ведь вопрос, при всей свой ясности, не такой простой.
Глупо просить людей, чье благополучие зависит от храмовой торговли, оценить ситуацию. Объективности не получится. Мы не осуждаем. Ведь если бы сами выросли и пропитались установками современной церковной среды, скорее всего, занимали бы оправдательную позицию. Благо, уловок много придумано, одна благочестивее другой. Только Христос против.
Человеку свойственно защищать источник своего существования. И если даже защита очевидно неуклюжая, на такой случай предусмотрен набор дежурных фраз в стиле «Бог управит». Извиним слабость зависимых людей. Но не будем забывать уроки истории, которые учат: разложение никогда не останавливается, пока не достигнет предела.
Глава 7. Надежда
Мы прекрасно отдаем себе отчет, какую тему поднимаем. Читатель спросит: а зачем это вам? Лучше не касаться прошлого, не ворошить ушедшие интересы. Раз уж храмовая торговля стала неотъемлемым атрибутом церковной жизни, пусть будет. Раз «Константинов дар» пустил корни, пусть живет. Кажется, самое верное: жить по принципу «чтобы была тишь и не скреблась мышь».
Наверное, так и следовало сделать, если бы не один нюанс — система не стоит на месте. Она развивается. Уловить направление развития так же легко, как предсказать судьбу дома, фундамент которого местами исчез, местами провалился. Что делать жильцам? Тихо сидеть и ждать, когда он рухнет?
Мы считаем теплохладную позицию неприемлемой. Прятать от проблем голову в песок — путь в никуда. Отцы Церкви не прятались от сложных ситуаций, а формировали по ним свою позицию.
За 1300 лет накопилось множество острых вопросов и противоречий. Мы затронули лишь некоторые. Но в идеале нужно назвать все своими именами и дать на них однозначные ответы. Не общие слова, а конкретные ответы. Например, если монах нарушает обет нестяжания, объясняя это такими-то словами, значит, это не нарушение. Если есть храмовая торговля, и церковь находит ее допустимой, нужно сказать открыто. Позиция, когда формально торговля осуждается, а фактически процветает, неприемлема. Разумный человек не может предположить, что священноначалие, осуждающее это явление, не знает о нем. Знает. Но что дальше? Наша власть сегодня борется со взятками, а сама насквозь пронизана системой взяток.
Надеемся, высказанные мысли будут поняты не как попытка расшатать церковный институт, а как желание найти выход из сложившейся ситуации. Если каждый будет стоять на своей позиции только потому, что она привычна, разрушение не просто продолжится, оно будет идти с нарастающей скоростью.
Проблема указана в «Великом инквизиторе» Достоевского, описывающем второй приход Христа в христианское государство: «Старик великий инквизитор со светильником в руке медленно входит в тюрьму. Дверь за ним тотчас же запирается. Он останавливается при входе и долго, минуту или две, всматривается в лицо Его. Наконец тихо подходит, ставит светильник на стол и говорит: «Это Ты? Ты?.. Не отвечай, молчи. Да и что бы Ты мог сказать? Я слишком знаю, что ты скажешь. Да Ты и права не имеешь ничего прибавлять к тому, что уже сказано Тобой прежде. Зачем же Ты пришел нам мешать? Ибо Ты пришел нам мешать и сам это знаешь. Но, знаешь ли, что будет завтра? Я не знаю, кто Ты, и знать не хочу: Ты ли это или только подобие Его, но завтра же я осужу и сожгу Тебя на костре, как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который сегодня целовал Твои ноги, завтра же по одному моему мановению бросится подгребать к Твоему костру угли, знаешь Ты это? Да, Ты, может быть, это знаешь…
Имеешь ли Ты право возвестить нам хоть одну из тайн того мира, из которого Ты пришел?…нет, не имеешь, чтобы не прибавлять к тому, что уже было прежде сказано, и чтобы не отнять у людей свободы, за которую Ты так стоял, когда был на земле. Все, что Ты возвестишь, посягнет на свободу веры людей, ибо явятся как чудо, а свобода их веры Тебе была дороже всего еще тогда, полторы тысячи лет назад. Не Ты ли так часто тогда говорил: «Хочу сделать вас свободными». Но вот Ты теперь увидел этих «свободных» людей… Да это дело нам дорого стоило… но мы докончили наконец это дело во имя Твое. Пятнадцать веков мучились мы с этою свободой, но теперь это кончено, и кончено крепко… Теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим. Но это сделали мы, а того ль Ты желал, такой ли свободы?..
Ибо теперь только стало возможным помыслить в первый раз о счастье людей. Человек был устроен бунтовщиком; разве бунтовщики могут быть счастливыми? Тебя предупреждали… Ты не имел недостатка в предупреждениях и указаниях, но Ты не послушал предупреждений, Ты отверг единственный путь, которым можно было устроить людей счастливыми, но, к счастью, уходя, Ты передал дело нам. Ты обещал, Ты утвердил своим словом, Ты дал нам право связывать и развязывать и уж, конечно, не можешь и думать отнять у нас право теперь. Зачем же Ты пришел нам мешать?»
Часть шестая. Выход
«Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее…».
(Мф. 16:18)Глава 1. Размышления
В христианстве много вопросов, которых не принято касаться. Их принято заговаривать, хотя все понимают — это лицемерие. Всем очевидно, что закрывать глаза на проблему в итоге — себе дороже. И все равно закрывают. Потому что менталитет. Не принято, открыто говорить о недугах больного (хотя ему становится все хуже). Искать корни болезни вообще считается чем-то вроде попытки придумать новую ересь.
Чудовищно, но это так. В области религии и в патриотизме похожие ситуации. «Сегодня подавляющее большинство христиан считает, что участвовать в судьбе своей Родины — это политика, грязное дело. А посему Родиной должен заниматься кто угодно, только не христиане. Если наши предки считали показателем веры участие в судьбе своего Отечества, то наши современники показателем веры считают неучастие». (Проект Россия. Первая книга).
