И. Смирнов - А чем Россия не Нигерия?
Рядовые члены и сторонники КПРФ и СПС (ДВР) могли по своей наивности или, скорее, зашоренности этого не понимать. Но верхушка обеих партий состоит не из оторванных от жизни людей, она всё прекрасно знала. А это значит, что те и другие сознательно дурачили публику. Фактически же весь этот спор представлял собой «классовую борьбу» продавцов земли (КПРФ) с её покупателями (СПС). Покупатели считали для себя полезной легализацию сделок, а продавцов вполне устраивал теневой характер операций. Одна из причин, по которой теневой характер сделок казался руководителям хозяйств «общественного сектора» более выгодным, это возможность ничем не делиться с рядовыми работниками своего хозяйства.
После того как Путин ввёл Земельный кодекс с узаконенной куплей-продажей земли, делиться с рядовыми работниками всё же пришлось. В последнее время эта самая забитая и бесправная часть населения России имеет возможность выручить за проданный земельный пай кое-какие деньги. Но своё право владеть землёй они при этом теряют. И куда эти люди денутся, пока неясно. Ведь при новом законодательстве фирмы стали скупать уже не отдельные участки земли, а целые хозяйства с потрохами! Например, по свидетельству фермера Г.Ф. Дмитриева, в Рузском районе Московской области компания «Русское молоко» скупила 7 бывших колхозов. Компания «Союзснаб» скупила два развалившихся совхоза в Людиновском районе Калужской области. О деятельности компании «Интеко» по скупке земель в Белгородской области теперь знают все, поскольку эта фирма принадлежит родственникам Ю. Лужкова. И это далеко не единичные примеры.
То есть все бывшие совхозы и колхозы по их состоянию на текущий момент можно разделить на четыре группы. Очень немногие остались государственной собственностью, как «Непецино». Доля таких с.-х. предприятий не превышает 1/8 от их общего числа. Другие фактически перешли в собственность своих директоров (председателей) или в коллективную собственность администрации и бухгалтерии в целом. Но при этом они сохраняют не соответствующую действительности кооперативную (колхоз, СХПК) или акционерную (ЗАО, ОАО) форму с видимостью большого числа мелких пайщиков — рядовых работников. Как показывает весь мировой опыт, такое состояние крайне вредно и опасно для любого предприятия. Во всех акционерных обществах, где ни у кого нет контрольного или блокирующего пакета, наблюдается одна и та же картина: администрация обманывает и облапошивает рядовых (мелких) акционеров. И неважно, где это происходит: в огромной американской корпорации «Энрон» или у чёрта на куличках, в ЗАО (бывшем колхозе) «Красный лапоть». Хотя размеры воровства могут различаться в тысячи и десятки тысяч раз, в обоих случаях усилия управляющих направлены не на благо акционерного общества, а на присвоение чужой собственности.
Яркий пример — бывший совхоз «Заветы Ленина» в Подмосковье. Его председатель Михаил Лапшин путём таинственной эмиссии в 1998 году, о которой односельчане знать не знали и слышать не слышали, сосредоточил в своих руках 30,28% акций хозяйства. А ещё 34,23% акций перешли к его родственникам («Новая газета», 6-12 мая 2004 года). В данном случае самое смешное в том, что г-н Лапшин по совместительству ещё состоял председателем Аграрной партии России, которая годами проливала крокодиловы слёзы по поводу тяжёлой участи российского крестьянства. Да и теперь, когда Лапшина выгнали с должности главного агрария, он сохраняет пост губернатора Республики Алтай. И от стыда не краснеет. Это вообще руководителям левых сил несвойственно: они и без того красные. Лапшин, бесспорно, передовик колхозно-совхозной «прихватизации». Но важно то, что процесс пошёл. И в тысячах хозяйств он уже пришёл или скоро придёт примерно к тем же самым результатам, что и в «Заветах Ленина». Отсюда следует сделать ещё один не слишком утешительный вывод: реформирование колхозов и совхозов, которое предлагали в своё время Гулов и другие «постепеновцы», в громадном большинстве случаев уже запоздало.
Третья группа бывших колхозов и совхозов на деле превратилась в собственность коммерческих фирм. Причём одни из них оформляют такую приватизацию юридически («Русское молоко»), а другие этого избегают («Разгуляй»). Точно исчислить размеры этой группы по указанной причине сложно, но она быстро растёт. Наконец, четвёртая группа хозяйств «общественного сектора» попросту развалилась. Одни из них даже юридически прекратили существование, а другие на бумаге ещё числятся, а на деле уже ничего не производят. По оценке президента АККОР В.Ф. Башмачникова, доля официально и фактически развалившихся хозяйств «общественного сектора» к февралю 2004 года достигла 35%[53].
Будет ли «Русское молоко» на самом деле производить молоко? Едва ли. Скорее всего, эта фирма продаст купленную ею землю под коттеджи и дачи. Но это занятие особенно выгодно в Подмосковье. Может быть, на остальной территории России такие коммерческие фирмы станут вкладывать капиталы в сельское хозяйство и тем самым поднимут его?
Именно такой путь развития сельского хозяйства в России отстаивает Путин. Он сделал ставку на агрохолдинги, то есть на «Интеко», «Разгуляй», «Русское молоко» и им подобных. Действующее законодательство требует от собственников земельных паёв до 2007 года либо продать их, либо сдать в аренду, либо самим пойти в фермеры. Но последний вариант практически неосуществим из-за полной недоступности кредитов. Таким образом, многократно обманутые и ограбленные государством селяне поставлены перед безрадостным выбором: либо продавать свои паи коммерческим фирмам и, получая небольшие деньги, терять право на землю, либо сдавать паи в аренду всяким переименованным бывшим колхозам и совхозам и вообще ничего не получать.
Но этот путь создания земельной олигархии ведёт в тупик. Олигархи (вообще-то, правильнее называть их плутократами, да оно и по-русски звучит выразительнее) ещё способны качать нефть, добывать никель и платину и, при условии низких цен на электроэнергию, выплавлять алюминий. Однако с сельским хозяйством им не справиться. При выборе между долгосрочными инвестициями и скорейшим получением прибыли они наверняка выберут второе. Выберут ещё и потому, что не уверены в своём будущем. А что, если их завтра раскулачат, как Ходорковского с Лебедевым? Но путь скорейшего получения максимальной прибыли в сельском хозяйстве к добру не приводит никогда.
Вдобавок далёкие от сельского хозяйства хозяева агрохолдингов сами руководить производством не будут. А найдут ли они толковых специалистов? Ведь из хозяйств Московской и нескольких соседних областей значительная часть агрономов уже сбежала в Белокаменную — озеленять дачи чиновников и «новых русских». И по силам ли хозяевам агрохолдингов вернуть их на село?
К тому же рядовые работники при этой системе отношений остаются на положении батраков. И у них нет никаких побуждений работать лучше и пить меньше, чем при колхозном строе. Так что агрохолдинги не смогут решить проблему повышения производительности труда. А если в отдельных случаях у них это и выйдет, то лишь за счёт крупных капвложений. Однако, как мы уже доказали выше, склонность агрохолдингов к значительным инвестициям не стоит преувеличивать. Получается заколдованный круг...
Выйти из него можно только одним способом: земля должна принадлежать тем, кто её обрабатывает. Но не государству (читай: чиновничеству) и не крупному капиталу.
СКОЛЬКО ПРОИЗВОДЯТ ФЕРМЕРЫ?Ни для кого не секрет, что большинство стран мира кормят в основном фермеры или крестьяне-единоличники (называйте, как хотите). Исключений немного: страны СНГ, некоторые другие государства бывшего соцлагеря и в какой-то степени Израиль. Прежде исключение составляли ещё латиноамериканские страны, где львиная доля земли принадлежала немногим крупным латифундистам и иностранным компаниям. Но аграрные реформы последних десятилетий изменили положение в большинстве этих стран, и главным образом по этой причине бывший «пылающий континент» перестал пылать.
Известно также, что большинство крестьян очень хорошо работают на своей земле. А те, кто работает плохо, быстро разоряются. Менее известно, что трудовое крестьянское хозяйство отличается ещё и высокой энергетической эффективностью. Например, по отношению выработки энергии к её затратам мелкие крестьянские хозяйства Китая превосходят весь остальной мир[54].
Но, может быть, Россия составляет какое-то исключение из общего правила? Ведь все противники фермерского движения в нашей стране — от красных до бурых — любят козырять якобы очень низкой производительностью фермерских хозяйств в России. Действительно, согласно официальной статистике российские фермеры в 2002 году произвели лишь 3,7% с.-х. продукции (по стоимости). Правда, на их долю пришлось 12,2% сбора зерна и 19,9% урожая подсолнечника. Но по большинству других видов продукции доля фермеров ничтожна. Если доверять официальным цифрам, они произвели всего 2,6% овощей, 2,1% молока, 1,9% скота и птицы на убой, 1,3% картофеля. При этом фермерам принадлежит 11% российской пашни и 5% кормовых угодий. На основании этих данных проправительственные и левые экономисты делают радостный для себя вывод, что фермерские хозяйства в России крайне неэффективны.
