Дмитрий Валовой - Человечество: вчера, сегодня, завтра
Или, возьмем, например, даже моего мужа. Он по всем их параметрам относится к элите, но не читал даже самой знаменитой в Америке книги Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Впервые прочитал ее в Москве. У меня она была на русском и на английском. И он читал ее в порядке освоения русского языка, сверяя непонятные фразы с английским. Он смотрел фильм по книге и считал, что знает ее суть, не подозревая, что в фильме все поставлено с ног на голову.
— Спасибо, Даша! — поблагодарил Петров.
— А теперь я предлагаю выпить за здоровье Александра Александровича Васильева. Не могу не сказать об этом человеке несколько слов. Это не только талантливый ученый и хороший управленец или, как теперь модно называть, топ-менеджер высшего класса, но и мужественный гражданин. В конце 70-х годов в ЦК КПСС была подготовлена очередная реформа системы управления социалистической экономикой. Он опубликовал в «Правде» три статьи, в которых от предстоящей реформы не оставил камня на камне. Убедительно показал, что ее реализация не только не устраняет пороков планирования, но и усугубляет их, и внес конструктивные предложения для новой реформы, раскрывающей огромные преимущества социализма. Много бед тогда свалилось на Александра Александровича. Одной из них было то, что ЦК КПСС ликвидировал свое «добро» на избрание его членом-корреспондентом Академии наук СССР. Тогда для избрания академиков или членов-корреспондентов прежде всего необходимы были две галочки — Отдела науки ЦК КПСС и профильного отдела ЦК по тематике. Теперь эта система упростилась: деньги на бочку, и чем больше, тем быстрее владелец денег станет пожизненным титулованным «ученым».
Травля Александра Александровича могла бы закончиться весьма печально, но его решительно поддержал глава правительства Алексей Николаевич Косыгин. Он привлек Александра Александровича к подготовке новой реформы, которая в июле 1979 года была одобрена ЦК КПСС и Советом Министров. После трагедии, болезни и смерти Алексея Николаевича Косыгина эта реформа оказалась бесхозной. Если бы она была реализована, то сегодня Советский Союз значительно опережал бы США по всем социально-экономическим показателям и благодаря его миролюбивой политике в международных отношениях не было бы такого хаоса.
Когда Горбачев вкупе с Ельциным тянули нас в рынок, Александр Александрович регулярно публиковал статьи, в которых убедительно показывал, что рыночная риторика — это маскировка реставрации капитализма вековой давности.
И сегодня Александр Александрович на самых передовых позициях мирового прогресса. Я много лет трудился, образно выражаясь, в Генеральном штабе мира по вопросам науки и культуры — ЮНЕСКО. Новая парадигма возникновения и развития человечества, научные основы которой были изложены в Деловом клубе, для меня стала неожиданным откровением. Размышляя об этом, я прихожу к выводу, что официальная мировая наука вместе с ЮНЕСКО защищая честь мундира, торпедирует альтернативную, более реальную картину мироздания в негласном союзе с религиями.
Итак, тост за Александра Александровича и благополучие его замечательного семейства, пополнившегося столь неожиданным, но приятным образом!
— Пока вы закусываете, я расскажу вам анекдот в связи с упоминанием Иваном Дмитриевичем рынка, — демонстративно допив рюмку вина, сказала Ольга.
— Когда я уже оканчивала школу, много было разговоров о введении нового, в ту пору модного предмета «половое воспитание». Сразу же на эту тему появилась масса анекдотов. Один из них запомнился: «Приходит учительница и объявляет: «Отныне мы с вами будем изучать новую дисциплину — половое воспитание. Начнем с того, что есть четыре вида любви. Любовь между мужчиной и женщиной — это вам проходить пока еще рано. Второй вид любви — между мужчиной и мужчиной, третий вид любви — между женщиной и женщиной. Эти типы любви мы с вами никогда изучать не будем. Есть четвертый тип любви — любовь к нашей социалистической Родине. Этот четвертый тип любви мы и будем с вами изучать!»
Учительница оказалась плохой прорицательницей. Когда тогдашние первоклашки пришли в десятый класс, первые три вида любви не только изучались, но и широко рекламировались в средствах массовой информации, а четвертый — любовь к социалистической Родине — приказал долго жить. И наша учительница вынуждена была перестраиваться.
Теперь концовка ее выступления стала звучать так:
«Есть малоизученный вид любви — любовь к... рынку». «Разве можно любить спекулянтов и мошенников?» — дружно зашумели ученики. «Речь идет о другом рынке». — «О каком же?» — «Вот изучением этого вопроса мы с вами и займемся...»
— Закусывая икрой и севрюгой, я тоже вспомнил анекдот той эпохи, — заговорил Юрий. — «Зашел в магазин пожилой человек и попросил севрюгу горячего копчения, белужий бок, икры паюсной и зернистой. Когда он несолоно хлебавши ушел, продавщица подруге говорит: «Псих какой-то!» — «Псих-то псих, но память какая?! Мы с тобой эти названия недавно в техникуме изучали, а он все это помнит с тех времен, когда всего этого было навалом», — резюмировала другая продавщица.
— Иван Дмитриевич! — обратился к нему Алексей. — Вы в своем выступлении в Деловом клубе сказали, а сейчас еще в более четкой форме повторили, что предложения о новой парадигме мироздания были откровением. Но представьте, каким оно было для нас. Не меньшим, чем для выступившего там Сергея Каверина. Я все время размышляю над тем, как изощренно ведется оболванивание масс. Книги Дэникена и Ситчина свободно продаются. Налицо свобода слова и печати. Но книги по половому воспитанию с соответствующими иллюстрациями, наставления, как стать миллионером, и библии издаются огромными тиражами и благодаря агрессивно-навязчивой рекламе раскупаются. А вокруг книг по альтернативной истории человечества полный «чок-молчок». Я сразу же поехал в Дом книги, купил «Двенадцатую планету» Ситчина и прочитал ее запоем.
А тост мой — за Ольгу, Олечку. Она мне нравилась как невеста, но не меньше нравится и как сестра. Я буду ее по-братски опекать и найду для нее достойного жениха...
С развратным городом не лучше ль нам проститься.
Где все продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?
А. С. Пушкин
Часть вторая. ЦЕНА «ДЕМОКРАТИИ», ЛОРДОВ, СЕНАТОРОВ И... ДЕВСТВЕННОСТИ
— Ну наконец я могу выбраться в твой любимый Закавказск, — раздеваясь на ходу, заговорила Ольга с отцом. — Завтра мы с Алексеем туда вылетаем. Вот зашли к тебе за напутствием. Я открываю там уже четырнадцатое зарубежное отделение своего Фонда. Алексей меня сопровождает и надеется уговорить маму переехать к нему в Москву.
— Передавай маме, — обратился Васильев к Алексею, — мой низкий поклон и к своей просьбе добавь мою. Я очень прошу ее перебраться к нам в Москву...
— Обязательно передам. Надеюсь, ваша просьба окажется более эффективной, чем моя. А теперь я хотел бы узнать ваши любимые места в Закавказске, которые обязательно покажу Оле.
— Достопримечательности этого прекрасного города ты знаешь не хуже меня. Конечно же, Старый город, Девичья башня, Морской бульвар, в Марданьянах дача, где жил Есенин и написал свои «Персидские мотивы». В то время дача была на берегу Каспия, а теперь до моря не менее километра. Надеюсь, ты там бывал?
— Когда маму назначили министром, нам дали госдачу в Марданьянах на Есенинской улице, но ближе от той дачи к морю...
— Что же касается любимых моих мест, то прошу сфотографировать самое нелюбимое место...
— А где оно находится?
— Если ехать из поселка Баладжары, то дорога идет на крутой подъем, а после начинается спуск в Баку. Пятьсот метров, не доезжая до Шемахинки, въезд » Сальянские казармы. В двадцати метрах от ворот справа от дороги трехэтажное здание, в нем находился штаб 226 танкового полка. Через сто метров площадки параллельно штабу длинное одноэтажное здание. За его дверью под дулом автомата Калашникова я встретил свое 20-летие.
— А почему вы там оказались?
— В здании располагались полковые склады, которыми заведовал мой хороший друг Иван Уваров. Склады ограбили. Недостача была огромной. Уварову грозил расстрел. В его невиновности я был убежден. Мы долго обсуждали ситуацию и пришли к выводу, что грабили ночью под прикрытием часовых, которые стояли у склада с 18 часов до 8 утра. И тогда я попросил Уварова тайно закрывать меня на ночь в складах. На одиннадцатые сутки в два часа ночи грабители пришли за новой добычей. Главаря я застрелил. Часовой догадался о засаде, выпустил в склад весь диск автомата, но я вовремя и надежно укрылся. Скандал был грандиозный, так как к банде были причастны многие офицеры полка. На беседу в этой связи меня приглашал и командующий Закавказским военным округом маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин.
— А где находится более приятное любимое место?
