Рон Пол - Покончить с ФРС
Экономические последствия инфляционной политики ФРС бесконечны. Из-за легких кредитов цены на жилье выросли до неприемлемых высот. Заимствования при такой завышенной стоимости как раз таки и поощряли денежнокредитные власти для роста потребления. Разумеется, в результате сформировался пузырь, который рано или поздно должен был лопнуть. Теперь ФРС, Министерство финансов и Конгресс тратят триллионы долларов на попытки стимулировать жилищное строительство, чтобы цены на жилье вновь повысились. И это происходит вопреки тому, что рыночные силы требуют обратного ввиду того, что жилья уже построено слишком много.
Главные плановики давно уже стали фиксировать цены. Такая практика не слишком отличается от регулирования цен и заработных плат, которое вводилось в разные времена для корректировки инфляции. В одном случае власти пытаются сдерживать обвал цен, в другом — их рост. Так или иначе, тем самым они исключают важнейший механизм, необходимый для согласования спроса и предложения с текущей ситуацией на восстанавливающихся рынках. Это очень опасно. Когда сторонники государственного вмешательства слишком настойчиво вторгаются в свободное рыночное ценообразование, мы все больше приближаемся к социализму, который в XX веке доказал свою несостоятельность.
Дело об афере Бернарда Мейдоффа имело широкий общественный резонанс, и небезосновательно. Адекватные законы против мошенничества существуют, и каждое государство должно обладать возможностями противодействовать ему. Мошенничество, раскрытое в результате скандала с Enron, преследовалось по закону штата Техас. Однако в результате расследования был сделан вывод, что у Комиссии по ценным бумагам нет достаточных рычагов для регулирования такого рода деятельности, даже несмотря на то, компания Enron была активным трейдером, а не регулятором, которые первыми вскрывали бы подобные проблемы. Конгресс согласовал и быстро принял закон Сарбейнза — Оксли. Но как введенные в 1930-х годах нормы Комиссии по ценным бумагам лишь усугубили и затянули депрессию, так и закон Сарбейнза — Оксли только ухудшил ситуацию на «медвежьем» рынке, наступившую в 2000 году.
После разоблачения аферы Бернарда Мейдоффа, которая позволила ему присвоить 50 миллиардов долларов с помощью финансовой пирамиды по схеме Понци, стали раздаваться возмущенные возгласы о том, что Комиссия по ценным бумагам недостаточно контролирует ситуацию и нужно больше проверок с ее стороны. В Комиссии по ценным бумагам и так работают три с половиной тысячи бюрократов, а говорят, что этого мало. Конечно, этого достаточно, хотя, честно говоря, и 20 тысяч регуляторов — это капля в море, поскольку они просто физически не смогут контролировать все коммерческие операции и предотвращать мошенничество. Мы же не просим, чтобы перед каждым домом в Соединенных Штатах дежурил полицейский на случай потенциального взлома.
Надежда на то, что Комиссия по ценным бумагам и закон Сарбейнза — Оксли защитят нас от мошенников на рынке, совершенно несостоятельна. Эта надежда существенно увеличивает риски недобросовестности, поскольку вера в то, что правительство убережет нас, притупляет бдительность и побуждает больше рисковать.
Легкие кредиты, предоставляемые ФРС, создают предпосылки для всевозможных излишеств, как честных, так и нечестных по своей сути. Государственное страхование, в частности страхование вкладов и ипотечной задолженности, убеждает нас и банки в том, что мы защищены от рисков и все будет в порядке. Современные программы антикризисной поддержки всем и каждому дают прекрасный стимул для принятия рисков, которых большинство из нас в иной ситуации не стали бы на себя брать.
Даже если правительство может предоставлять гарантии по вкладам до 250 тысяч долларов, оно не в силах защитить нас от разорения, к которому приводят крах финансовых пузырей и обесценивание валюты. Дефляция финансовых пузырей и инфляция стоимости жизни — это проблемы, единственными первоисточниками которых являются подлецы из ФРС. Никакие распоряжения Совета управляющих Федеральной резервной системы США не помогут нашей экономике. Регулировать нужно более заслуживающие того сферы — деятельность ФРС, Министерства финансов, Федеральной корпорации страхования банковских вкладов, Комиссии по ценным бумагам и Валютного стабилизационного фонда.
Вся система фиатных денег и частичного банковского резервирования очень сильно напоминает пирамиду по схеме Понци (если мы не можем выплатить деньги, давайте просто напечатаем их больше!) и является источником наших проблем. А раз правительство действует по схеме Понци, чему тогда удивляться, что некоторые наши сограждане считают своим моральным правом делать то же самое? Если мы принимаем концепцию того, что власти вольны поступать, как им вздумается, без каких бы то ни было нравственных ограничений, почему общество должно жить по иным стандартам? Разумеется, правительство должно соблюдать те же моральные нормы, выполнения которых оно ждет от граждан.
Одна из главнейших опасностей, возникающих после взрыва финансовых пузырей, заключается в призывах к протекционизму. Ярким примером тому служит закон Смута — Хоули от 1930 года, который ввел протекционистские тарифы, что усугубило и затянуло Великую депрессию.
Сегодня протекционистские лозунги считаются неприличными, и никто не делает своей политической платформой тезис о повышении таможенных пошлин, как это делал Гувер в 1928 году. Это не значит, что не лоббируются протекционистские меры поддержки сталелитейной, текстильной промышленности, автомобилестроения или сельского хозяйства, но будем надеяться, что значительных повышений каких-либо тарифных ставок не будет.
Дело в том, что проблемы нарушения торгового баланса тоже являются следствием политики Федеральной резервной системы. Наш внешнеторговый дефицит — проблема очень серьезная — усугубляется нашим монопольным правом на выпуск резервной валюты мира. Оно дает нам возможность осуществлять инфляцию и экспортировать доллары как золото. Это вкупе с непомерными налогами, чрезмерными нормативными требованиями и завышенной стоимостью труда вынуждает нас экспортировать рабочие места.
Внешнеторговые проблемы Соединенных Штатов нельзя решить с помощью тарифов. Так мы лишь усугубим ситуацию. Мы не можем восстановить нарушенный торговый баланс без рассмотрения вопроса денег и власти Федеральной резервной системы над экономикой.
Чтобы понять, в чем заключается суть таможенных тарифов, следует помнить, что в свободной стране граждане имеют право тратить деньги так, как им хочется. Если людям небогатым удобнее покупать теннисные туфли, сделанные в Китае, у них должна быть такая возможность.
Тарифы по Конституции законны. Если бы размер нашего правительственного аппарата соответствовал Конституции и мы бы не тратились на социальное обеспечение и войну, для повышения годового дохода, пожалуй, лучше всего было бы повысить единый тариф, чем подоходный налог и налог на добавленную стоимость.
Тарифы, которые защищают чрезмерно высокие зарплаты руководителей и сотрудников, бизнес, который страдает от непомерно высоких налогов и излишне жестких нормативных требований, и недальновидные решения вовсе не способствуют эффективности. Причины неэффективности следует устранить. Не стоит усугублять ситуацию новыми проблемами и новыми налогами. А тарифы — это налог.
Однако сегодня тарифы вряд ли будут сильно повышаться; девальвация в целях повышения конкурентоспособности экспортных товаров стала распространенным явлением. Обеспеченные деньги и отсутствие центрального банка предотвратили бы подобные проблемы и сократили необходимость в протекционизме.
Существует множество экономических последствий деятельности центрального банка типа Федеральной резервной системы в полностью фиатной денежной системе. Соблазн заниматься централизованным планированием в экономике слишком велик для инвестиционных менеджеров, чтобы ему можно было сопротивляться, а непомерное самомнение председателя ФРС это лишь поощряет.
Следствием легкости, с которой ФРС финансирует расходы Конгресса, неизбежно становятся огромные дефициты. В краткосрочном плане дешевле вызвать инфляцию, чем занимать деньги, к тому же это намного более приемлемый для большинства путь, чем непосредственное налогообложение. Если страна не имеет возможности брать кредиты или увеличивать денежную массу, ее правительственный аппарат не разрастается, а страна процветает. Никто не ведет и не может вести ненужные войны.
В долгосрочном плане этот соблазнительный способ финансирования непомерных расходов правительства заканчивается плохо. Реальные издержки оказываются значительно более высокими. Сначала кажется, что это ловкий трюк, более приемлемый с политической точкой зрения, но вскоре выясняется, что расплачиваться за него приходится всем и экономический хаос, возникающий вследствие инфляционных пузырей и необходимой коррекции, оказывается более тяжелым, чем кто-либо ожидал. Когда наступает кризис, за бесплатный сыр приходится платить сполна.
