Арсен Мартиросян - Сталин и Великая Отечественная война
Несмотря на предпринятые меры, 17-18 сентября 1939 г. в ряде мест советская авиация подвергла атакам германские части. В результате германское командование ускорило отвод своих войск на указанный советским руководством рубеж. И к 19 сентября этот процесс в основном был завершен. Лишь в районе Львова германское командование продолжало держать свои войска восточнее указанной линии. Причем оно оправдывало это необходимостью разгрома окруженной в этом городе группировки польских войск. При этом 18 сентября 1939 г. официальные представители германского правительства продемонстрировали советским дипломатическим представителям в Берлине карту, на которой Львов, нефтедобывающие районы Западной Украины - Дрогобыч и Борислав, а также район г. Коломыя, обладание которым позволяло Германии установить прямое железнодорожное сообщение с Румынией, были обозначены как относящиеся к германской сфере интересов. Поскольку это было серьезным нарушением условий секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении, советское правительство заявило решительный протест. Передовым частям Красной Армии был отдан приказ овладеть Львовом и районами Западной Украины, на которые незаконно претендовала Германия.
19 сентября 1939 г., когда передовые части РККА подошли к Львову, они были встречены артиллерийским огнем германских частей. Затем произошло боевое столкновение между танковыми частями вермахта и РККА, в котором обе стороны понесли потери. Командующий советской группировкой войск потребовал от немцев немедленно отвести войска, так как подчиненные ему части имеют приказ штурмовать город. Немцы ответили отказом. И одновременно по дипломатическим каналам попытались оказать нажим на Советский Союз. Однако жесткая позиция Кремля была неизменна - только немедленный отвод германских войск и прекращение всяких попыток продвижения в восточном направлении явятся гарантией, исключающей нежелательные инциденты.
Жесткая и решительная позиция советского руководства вынудила Гитлера во избежание серьезных осложнений отдать 20 сентября 1939 г. приказ о немедленном отводе германских войск от Львова. Их отвод тем не менее сопровождался неоднократными стычками и артиллерийскими дуэлями. Как бы там ни было, однако к 21 сентября, когда польский гарнизон капитулировал перед частями РККА, в городе не было ни одной германской воинской части - они все были отведены на 10 км западнее Львова и готовились к отходу на рубеж р. Сан. Германский генералитет квалифицировал решение Гитлера об отводе войск как «день позора немецкого политического руководства» и даже проявлял готовность пойти на открытое военное столкновение с СССР.
То же самое и в отношении так называемого совместного парада в Бресте. Это такая же околесица. Потомукак, во-первых, никакого совместного парада в Бресте не было и в помине. Во-вторых, имело место всего лишь торжественное, но раздельное прохождение германских и советских войск. Германские войска прошли торжественным маршем после согласования и подписания соглашения о передаче Бреста под контроль Красной Армии.
Кстати говоря, именно с этим соглашением связана мистификация о том, что-де советские офицеры совместно с германскими офицерами в полевых условиях делили на карте Польшу. В качестве якобы документального доказательства достоверности мифа используют, как правило, снимок с подписью - «Советские и немецкие офицеры делят Польшу. 1939 г.».
Однако, как свидетельствует О. Вишлёв, опирающийся на данные германских архивов, в действительности этот снимок был сделан в момент обсуждения советским представителем с командованием одной из германских частей порядка отвода этой части с территории, на которую должны были вступить подразделения РККА. Военные всегда все обсуждают на картах и на них же отмечают достигнутые договоренности. Это их обычная испокон веку существующая практика. Кому это привиделось, что обычные офицеры двух армий «делят Польшу». - попробуй, догадайся.
Итак, германский марш был «торжественным» выходом из Бреста. Таков военный протокол. Тем более при разводе войск. Во время этого «торжественного» выхода германских войск из Бреста действительно присутствовал советский уполномоченный по контролю выполнения немцами условий достигнутого соглашения. Кстати говоря, им был не комбриг Кривошеий, а советский уполномоченный Боровенский.
Когда же торжественным маршем в Брест вошли советские войска, то ни одного германского солдата или офицера на улицах этого города не было.
Как видим, реальные факты реальной истории ясно свидетельствуют, что никто ничего не делил на картах, а для «проведения совместного парада» во Львове и в Бресте не было ни оснований, ни возможностей, ни тем более желания!
Миф № 10. Настоятельно необходимо стыдиться Пакта Молотова-Риббентропа потому, что, подписав этот пакт, Сталин якобы санкционировал тесное сотрудничество между НКВД и РСХА, в том числе и заключение между НКВД и РСХА некоего «антипольского соглашения».
Кто автор мифа - неизвестно. Является важным компонентом при доказательстве мифа о «дружбе, скрепленной кровью» и вообще всего комплекса предыдущих мифов на тему о договоре о ненападении. Миф построен на злоумышленном передергивании и фантастическом извращении реальных фактов и рассчитан на полное неведение простыми гражданами специфики взаимоотношений спецслужб граничащих между собой государств. Однако при проявлении самого элементарного любопытства любой может самостоятельно установить, что в этом мифе к чему. Попробуем сделать это и мы. Но прежде всего отметим, что в состав НКВД СССР входили как органы государственной безопасности, пограничные войска, так и внутренних дел и даже загсы. Для правильного понимания излагаемого ниже это очень важно.
Итак, в 1939-1940 гг. граница СССР была вынесена на запад. В состав Советского Союза вошли территории Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Литвы, Латвии и Эстонии. В связи с установлением новой границы возник комплекс многочисленных проблем гуманитарного и имущественного порядка. Естественно, что в такой ситуации сотрудникам НКВД неоднократно приходилось вступать в различные контакты с представителями германских спецслужб как Имперского управления безопасности (РСХА), так и пограничной полиции, входившей в его состав.
Это делалось только по поручению советского правительства. Прежде всего, при урегулировании пограничных инцидентов, при высылке из СССР арестованных германских граждан и при приеме высылавшихся из Германии советских граждан, при выполнении соглашений о переселении и эвакуации населения из пограничных зон, так как на территории СССР оказались граждане и этнические немцы, желавшие переселиться в Германию, а также их собственность. В свою очередь, на Западной Украине и в Западной Белоруссии было много поляков, бежавших от германских войск, а после окончания военных действий пожелавших вернуться к постоянному месту жительства, к своим родственникам и имуществу. В свою очередь, на оккупированной немцами территории находились украинцы, белорусы, русские, русины, литовцы и другие лица, желавшие переселиться в СССР. Для решения всех этих проблем правительствами СССР и Германии был подписан ряд соглашений и сформированы смешанные двусторонние комиссии.
Обе стороны были широко представлены в указанных комиссиях сотрудниками спецслужб. Это вполне естественно, так как те проблемы, которые вставали перед комиссиями, входили в их компетенцию. Например, проверка личности переселенцев и беженцев, выдача им разрешения на выезд или въезд, согласия на прием, их сбор и содержание в лагерях типа фильтрационных, организация перемещения через границу, персонального пограничного и таможенного контроля, в том числе за внешнеторговым грузооборотом в пограничных пунктах, изоляции и возвращения нежелательных лиц и т.д.
С другой стороны, сотрудникам советских спецслужб приходилось контактировать с представителями германских спецслужб при обеспечении безопасности визитов руководящих деятелей обоих государств - например, Риббентропа в Москву осенью 1939 г. и Молотова в Берлин в ноябре 1940 г., - а также различных делегаций двух стран. Совокупность всех этих контактов носила рутинный характер, не представляя собой ничего из ряда вон выходящего.
И тем и другим два граничащих между собой государства постоянно занимаются вне зависимости от сути господствующих в них общественно-политических систем, государственного устройства и политических режимов. Испокон веку это действительно рутинная практика. Подобного рода контакты и взаимодействие спецслужб разных, тем более граничащих между собой стран всегда были, есть и будут. Но делать из этого факта далеко идущие политические выводы, тем более столь очерняющего характера - нет ни малейшего основания. Надо обладать патологической склонностью к фальсификациям, чтобы подобные факты преподносить как некое доказательство сотрудничества между НКВД и РСХА, тем более в рамках некоей «дружбы, скрепленной кровью».
