Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном - Акунин Борис "Чхартишвили Григорий Шалвович"
Судзиловский-Рассел-Каука мечтал сделать архипелаг независимой (а хорошо бы социалистической) республикой. Но американцам эти мечты были, скажем так, неблизки. В газетах началась травля председательствующего, ему настоятельно советовали убираться обратно в свою Лукини и строить социализм там. Судзиловский был вынужден уйти со своего поста, а затем (нечастый случай в истории США) его лишили американского гражданства.
После Гавайского периода своей жизни Николай Константинович еще много где скитался, и, кажется, отовсюду его рано или поздно изгоняли, но идеалам своей юности он не изменил до самой смерти. Умер в Китае, получая пенсию от советского Общества политкаторжан.
Симпатичная личность, по-моему. Таких людей на свете не должно быть слишком много, а то мир сойдет с ума, но совсем без них никак нельзя.
В 1993 году Конгресс США специальным актом извинился за насильственное присоединение островов перед гавайским народом, а стало быть, и перед Русским Доктором, боровшимся за независимость архипелага.
Ну, хоть так.
Страничка с официального сайта правительства штата Гавайи
Где мои верные наибы и магараджи?
Самая большая из когда-либо существовавших колониальных империй – Британия, к середине XX века расползшаяся на четверть земной суши, достигла могущества главным образом за счет Индии.
Метод управления этим субконтинентом у британцев был замысловат и многокомпонентен, но в конечном итоге он оказался неэффективным. Не буду углубляться в эту серьезную тему – затрону, и то с самого краешка, лишь один чрезвычайно занятный сюжет: причудливые обыкновения туземных владык, покорившихся Лондону. В обмен на покорность примерно шесть сотен князей и князьков могли жить в неге и роскоши, которая поражала воображение европейских писателей и журналистов. «Богат, как магараджа» – выражение из тех времен.
Не самый важный раджа со свитой – Бахадур-хан III нахиб Джунагадха
На самом деле баснословными богачами были лишь так называемые «полносалютные» владыки (они ранжировались по количеству пушечных выстрелов, которыми их полагалось приветствовать; «полный салют» состоял из двадцати одного ба-баха). Некоторые венценосцы достигали высоких званий в имперской иерархии, но никому из них не довелось занять истинно важной государственной или армейской должности. Высшее общество относилось к их высочествам и высокостепенствам как к экзотическим, немного забавным дикарям, хотя многие из них отучились в оксбриджах и сэндхерстах. Полагаю, что этот снобизм в конечном итоге и стал одной из причин краха империи, над которой никогда не заходило солнце.
Правда, впрочем, и то, что раджи, низамы, такуры и навабы, охотно пользуясь плодами западной цивилизации, даже в XX веке не желали отказываться от прелестей феодальной восточной жизни.
Я расскажу о двух наиболее колоритных персонажах, любимцах прессы межвоенной эпохи.
Его возвышенное высочество (официальное титулование) низам Хайдарабадский сэр Осман Али-хан (1886–1967) считался самым богатым человеком планеты.
Возвышенное высочество Осман Али Хан
Трудно не быть самым богатым человеком мира, когда имеешь в частной собственности княжество с населением 18 миллионов человек, и все они с утра до вечера работают исключительно на тебя. В начале сороковых состояние низама оценивалось в 2 миллиарда тогдашних долларов – в два раза больше, чем годовой бюджет всей Индии в первый год ее существования.
У сэра Османа было семь законных бегум и 42 официальные наложницы. Кроме того, низам любил, когда ему на день рождения дарили девушек с хорошим экстерьером. Августейший прайд произвел на свет не меньше полусотни принцев и принцесс.
Биографы пишут, что государь очень любил своих многочисленных детей, но себя драгоценного любил еще больше. Перед свадьбой его старшей, обожаемой дочери Шахазади-Паши некий бродячий прорицатель предсказал, что замужество принцессы сулит низаму преждевременную смерть. Брак отменили, и принцесса навечно осталась старой девой.
В качестве пресс-папье Осман Али-хан использовал этот алмаз размером с куриное яйцо
Однако любимый мой абрек и кунак – не хайдарабадский низам, а махараджа патиальский Бхупиндер Сингх (1891–1938), почетный генерал-лейтенант британской армии, первый в Индии обладатель аэроплана, владелец самой большой в мире коллекции медалей, мастер крикета и конного поло, 365-кратный супруг и 88-кратный отец.
Но главной любовью махараджи были «Роллс-Ройсы». Обыкновенно его кортеж состоял из двадцати лимузинов этой марки. Поэтому его высочество страшно обиделся на автомобильную компанию, когда та отказалась принять у него внеочередной заказ на новую модель.
Гнев монарха был ужасен, а кара сокрушительна. «Роллс-Ройсы» из дворцового гаража были откомандированы собирать навоз и возить на помойки мусор, о чем с удовольствием написали газеты всего мира. Скандализованное руководство концерна поспешило предоставить мстительному махарадже желанное авто, и конфликт был улажен.
Не возвышенное, а просто высочество Бхупиндер Сингх (на шее легендарное «Ожерелье Патьяла» – шедевр фирмы «Картье» и сюжет для авантюрного романа)
Справедливость восторжествовала. Бхупиндер Сингх на «Роллс-Ройсе»
Ах, почему я не вице-король Индии! Где вы, мои верные наибы и магараджи, где мой любимый слон?
Загадочное преступление и загадочное наказание
Самой прочной из империй нового и новейшего времени оказалась российская.
Она распалась лишь в конце XX века, позже остальных, и произошло это не столько под давлением национально-освободительных движений, сколько вследствие кризиса центральной власти. Российский способ колонизации оказался более надежным, чем испанский, английский или французский.
Может показаться, что причина в географии – в России колониальные территории примыкали к метрополии.
Но это заблуждение. Вплоть до конца 19 века добираться из столицы до окраин империи было и дольше, и дороже, и неизмеримо трудней, чем морем в Африку или даже Индию. Причина относительной устойчивости российско-советской империи вовсе не в сухопутности, а в ином принципе «собирания земель». Оргработа с руководящими кадрами национальных автономий всегда была сильной стороной наших национальных лидеров.
Если испанцы уничтожали туземные элиты, а французы с англичанами их снобировали, то Россия предпочитала туземную аристократию ассимилировать, делать частью собственного дворянства.
Эта практика сложилась естественным образом: для победы над Ордой и Казанским ханством Москве были необходимы татарские царевичи и мурзы, которых охотно приглашали на службу, наделяли вотчинами, брали в зятья. Впоследствии российскими дворянами стали и остзейцы, и шляхтичи, и украинская старшина, и крымские мурзаки, и родоплеменная знать ногайских, калмыцких, кавказских кланов.
Больше всего в этом смысле повезло грузинским «азнаури», которые при включении Грузии в состав империи получили права потомственного дворянства, хотя по своему статусу и имущественному положению скорее напоминали русское сословие однодворцев. Княжеский титул в 19 веке стал звучать менее пышно, чем графский, отчасти из-за того, что грузинским «тавади» (феодалам среднего ранга, вроде европейских баронов) было дозволено именоваться «князьями», и князей вдруг образовалась такая прорва, что во время Кавказской войны из них составилась целая «княжеская сотня» – для такого количества «сиятельств» не хватало офицерских должностей.
