Они руководили ГРУ - Залесская Мария Кирилловна
В сентябре 1936 года в Нюрнберге должен был состояться очередной съезд национал-социалистической партии. Давая оценку последним событиям и напряженным отношениям с Германией, Орлов писал в Москву: «Нюрнбергский партайтаг будет весь построен на выступлениях “против большевиков”, в требовании к германскому народу нести новые тяготы на 1,5-миллионную армию. И только при исключительном стечении обстоятельств, может быть, Гитлер пойдет ва-банк, т. е. на разрыв с нами… до Нюрнберга я не жду слишком острых моментов. Слухи о разрыве с нами усиленно пускают французские источники и их рупоры, но на 97 % объясняют это тем, что они ужасно боятся, как бы из-за конфликта между нами и Германией они не были втянуты в войну».
На нюрнбергском съезде был утвержден четырехлетний план развертывания военного производства, разработанный в 1935–1936 годах. За месяц до съезда Гитлер подписал секретный меморандум об экономической подготовке к войне, заканчивавшийся директивным указанием: «1) Через четыре года мы должны иметь боеспособную армию; 2) через четыре года Германия должна быть готова к войне». Таким образом, Германия должна была быть готова к большой войне к 1940 году.
После возвращения в Берлин Александр Григорьевич подготовил обстоятельный доклад в Москву с анализом всех вопросов, рассмотренных фашистским съездом. Он осветил все показанные в Нюрнберге достижения немецких оружейников, заметив в конце: «Я хотел бы подчеркнуть, что появление советского военного атташе было большим событием, которое с одной стороны весьма благодарно воспринято военным миром, а на правящую клику это произвело впечатление “нахальства большой силы’’, которая не постеснялась появиться в Нюрнберге и весьма хладнокровно продолжать изучение вооружений возможного будущего противника. Эффект был очень большой». Доклад вызвал несомненный интерес. Однако в Наркомате обороны, обладавшем всей полнотой информации о Германии, сложилось впечатление, что на это раз немцы «поскромничали», не показав всех своих новейших достижений. Расценивая само присутствие Орлова на съезде как правильный дипломатический шаг, Москва отметила: «По всей видимости, Ваше появление в стане будущего (слово было зачеркнуто. — Примеч. автора очерка.) противника произвело должный эффект: оно вызвало большое неудовольствие фашистских "вождей” и с удовлетворением было воспринято представителями германской армии».
В течение продолжительного времени между Германией и СССР сохранялись довольно напряженные отношения из-за испанских событий. 25 октября 1936 года была окончательно оформлена ось Берлин — Рим: Италия и Германия заключили соглашение о разграничении сфер экономической экспансии на Балканах и Дунайском бассейне, о совместной борьбе против Испанской республики и признании захвата Эфиопии Италией. 18 ноября 1936 года Германия и Италия заявили о признании правительства Франко. Через неделю — 25 ноября 1936 года — Германия, Италия и Япония заключили «антикоминтерновский пакт», направленный как против Коминтерна, так и против Советского Союза. Еще через несколько дней Италия подписала с Франко договор об оказании последнему военной помощи. Германия пока открыто об оказании франкистам помощи не заявила.
В такой сложной обстановке перед Александром Григорьевичем стояла задача организации непрерывного наблюдения за любыми малейшими изменениями во внешней политике Германии, способными повредить мадридскому правительству в борьбе с мятежниками. В связи с отсутствием сухопутной границы между Германией и Испанией важную роль в оказании помощи франкистам мог сыграть флот. «Хочу обратить Ваше внимание на одну из важнейших задач, которая перед нами стоит и которая должна быть разрешена в ближайшее время. Это изучение торгового флота Германии. История русско-японской войны показывает, что тщательное изучение деятельности торгового флота может помочь нам своевременно обнаружить активные намерения противника и своевременно обнаружить начало его мобилизации… О всех подозрительных фактах, обнаруженных Вами при изучении торгового флота, прошу сообщать немедленно».
Несмотря на то что Германия не подписала с Франко договор об оказании помощи, уже в декабре 1936 года войска мятежников использовали немецкое вооружение. Советский Союз, в свою очередь помогавший законному испанскому правительству вооружением, техникой и специалистами, был заинтересован в получении сведений об эффективности применяемого немецкого оружия. Значительный интерес вызывали сравнительные характеристики отечественного и немецкого вооружения. А.Г. Орлов, общаясь с военными представителями других государств и немецкими офицерами, получил информацию, что немецкая техника показала себя с весьма нехорошей стороны. Особенно это касалось танков и авиационных пулеметов, использующих синхронизацию для стрельбы через пропеллер. Кроме того, в конце декабря 1936 года в Москву было направлено сообщение о срочном переоборудовании на кораблестроительной фирме «Блюм унд Фосс» ряда старых немецких миноносцев, которые, очевидно, предназначались для Испании. Однако долго скрывать от всего мира свою помощь мятежникам Германия не могла. 20 марта 1937 года она официально подписала с генералом Франко договор об оказании последнему военной помощи.
Находясь за рубежом, Александр Григорьевич внимательно следил за внешнеполитическими событиями не только в Германии и Испании, но и в ряде других стран. Заметив, что правящие круги Венгрии начинают склоняться в сторону фашистской Германии, Орлов предложил руководству Наркомата обороны аккредитовать его по совместительству как военного атташе и в Венгрию. «Если сама эта страна, может быть, для нас интереса и не представляет, то… теперь… почти военная союзница Германии, она нас интересует больше, чем раньше». Наркомат обороны согласился с Орловым, и в конце июня 1937 года Отдел внешних сношений Наркомата обороны предложил ему выехать в Будапешт для оформления на должность военного атташе в Венгрии. Но сделать это Александр Григорьевич не успел, так как находился в отпуске в Советском Союзе и вскоре занял важный военный пост.
В это время в Советском Союзе происходили события, круто изменившие жизнь советских граждан. Именно май 1937 года положил начало крупномасштабным репрессиям, затронувшим все сферы жизни и деятельности граждан СССР.
В последний месяц работы в Берлине — в июне 1937 года — военный атташе в Берлине А.Г. Орлов подготовил для наркома обороны и Разведывательного управления РККА доклад, характеризующий общее военное положение Германии. По мнению Орлова, Генеральный штаб Германии в настоящее время являлся для Гитлера сдерживающим фактором, так как вермахт пока не был готов к крупномасштабным боевым действиям. «Полная готовность армии предполагается к осени 1938 года, а всего плана подготовки страны к войне — к 1940 году… В дальнейшем следует ожидать с началом войны — активной обороны на западе и основного удара на восток, главным образом в юго-восточном направлении и по прибалтам».
После отправления этого сообщения Александр Григорьевич выехал в Советский Союз в отпуск. Однако больше в Германию он не вернулся.
В августе 1937 года был отстранен от исполнения своих обязанностей начальник Разведывательного управления РККА армейский комиссар 2-го ранга Я. Берзин. Месяцем раньше в своем кабинете был арестован его заместитель, старший майор государственной безопасности М. Александровский. Таким образом, одно из главнейших управлений Наркомата обороны оказалось обезглавленным.
Приказом наркома К. Ворошилова от 8 сентября 1937 года военный атташе при полпредстве в Германии комбриг Орлов назначен на должность заместителя начальника управления, а 16 сентября он приступил к исполнению своих обязанностей. Эта работа была столь же ответственной, сколь и опасной, особенно теперь, в период массовых репрессий. Александр Григорьевич погрузился в сложную, трудную работу. От него требовалось своевременное и точное информирование военного и политического руководства о военном потенциале государств, напряженной международной обстановке.
