Александр Дугин - Евразийский реванш России
Атака на американское посольство при других обстоятельствах могла бы стать предлогом для начала войны против Сирии, к которой в Вашингтоне готовились заведомо. Понимая это, власти Дамаска осмотрительно не давали никаких поводов США для прямого вторжения. Сирийские войска из Ливана были выведены. В конфликт Хезболлы и Израиля Сирия также открыто не вмешивалась, и для защиты американской дипмиссии своих людей сирийцы не пощадили. Поэтому-то США сквозь зубы поблагодарили-таки Асада, на что сирийцы справедливо ответили: «вы заварили эту кашу, а нам теперь расхлебывать». Прошло немного времени, и США начали действовать против Сирии не прямым образом, а руками тех самых террористических сетей, в создании которых сирийские власти обвинили американскую сторону. Если американцы будут действовать в таком духе и дальше, то нападения на них и их представительства станут самым обычным делом, и удержать от этого никто никого не сможет.
Одним словом: проект «Великого Ближнего Востока» — не что иное, как стремление посеять вражду между объективными союзниками и переложить проблему с «больной головы на здоровую». Если США не справляются с бременем «мирового господства», то это можно понять и помочь им в разделе зон ответственности. На это готовы и Европа, и Россия, и исламский мир, и Турция, и Израиль. Но если США продолжат упорствовать, то им придется столкнуться с совершенно новой — евразийской — формой антиамериканской коалиции: сам того не ведая, Вашингтон заставляет искать общие точки соприкосновения те геополитические силы, которые ранее и не помышляли о сотрудничестве и общей стратегии.
Пять смыслов войны в Ираке
Кампания, которую США и их сателлиты вели в Ираке в 2003–2011 гг., является в определенном роде «модельной» ситуацией, позволяющий понять и специфику современных войн, которые Запад ведет в Третьем мире, причину этих войн, их геополитические последствия, и то, каким образом, страны — участницы евразийских «осей» могут выстраивать свои констратегии. Можно тезисно выделить пять аспектов этой войны, пять ее смыслов.
1) Экономический смысл — это фактор нефти. Сейчас мы должны начать осваивать язык нефти, которым многие международные эксперты объясняют все происходящее в мире. От цены на нефть и от ее конъюнктуры зависит очень многое: положение России, отношения между Россией и Европой, отношения между Россией и США. Война в Ираке ставит в центр нашего внимания такие сделки, какие совершила «British Petroleum» с Тюменской нефтяной компанией, прокладывание новых нефтепроводов и т. д. Эти вещи настолько уже взаимосвязаны — откуда пойдет нефть, куда и по какой цене, что мы просто должны говорить на нефтяном языке. И если раньше мы учитывали много разных факторов, среди которых была и нефть, то сегодня фактор нефти становится доминирующим.
Война в Ираке, безусловно, ведется за нефть. Значит, формы, объемы, маршруты поставки нефти, ее качество, ее цена могут стать причиной для военных конфликтов и в других ситуациях и раскладах. Из этого можно сделать следующий вывод: топливно-энергетическая политика России теснейшим образом связана с ее геополитикой. Очевидно, что геополитика целого государства не может быть частной и руководствоваться исключительно интересами бизнеса. Следовательно, в той или иной форме, но российский крупный нефтяной бизнес должен быть безотлагательно поставлен под контроль тех инстанций, которые отвечают за национальную безопасность России и стоят на страже ее суверенитета.
Мы знаем теперь, что нефть весомей международного права. Значит, нефть — это язык и оружие. Также это значит, что позволить развиваться нефтяному российскому бизнесу по закону рынка — все равно что позволить частным компаниям свободно торговать ядерным оружием с тем, кто больше заплатит.
2) Геополитический смысл: Америка стремится установить однополярный мир. Вне зависимости от исхода войны, в ходе этого конфликта и после него, Америка все равно будет сталкиваться с тем, что этому начинанию будет оказано сопротивление. У многополярного мира есть сторонники, и они полны решимости его отстаивать, как показали Франция, Германия, Россия и Китай.
Какова будет окончательная коалиция многополярного мира — в дальнейшем выяснится. Кое-кто не устоит перед американским давлением, кое-кто, наоборот, примкнет к этим рядам.
Франко-германская Европа очень резко выступила, особенно в начале американо-британской кампании, в качестве претендента на авангард этого многополярного строительства, и для многих это было неожиданно. Соответственно, однополярный мир на деле устанавливается отнюдь не «как по маслу». Будет борьба, ожесточенная борьба между американским проектом и сторонниками многополярного мира.
Понятно, что ялтинская реальность ушла в прошлое, но системы антагонизмов не упразднены. ООН должна поменять свое качество: в той форме, в какой она существует, это анахронизм. Она должна либо стать зародышем антиамериканской многополярной коалиции, либо просто упраздниться. В любом случае она обречена.
3) Цивилизационный смысл войны. Совершенно очевидно, что либерально-демократическая система, об окончательной победе которой объявил Фукуяма в статье «Конец истории», не состоялась, как это планировалась в планетарном масштабе.
История не закончилась. Сегодня мы можем окончательно констатировать: Хантингтон оказался прав — мы имеем дело со столкновением цивилизаций.
Холодная война кончилась, началась эпоха иных войн с иными правилами. С этим мы будем иметь дело и впредь.
Оказывается мир не стал «единым», как поспешили объявить глобалисты, он остался «различным», и, скорее всего, на попытку искусственного сплавления народы и цивилизации ответят еще большим погружением внутрь себя, в свою идентичность.
Вместе с тем, эта идентичность едва ли станет прямым продолжением государств-наций XIX–XX веков. Это уходит в прошлое, но на освобождающемся месте возникает не «brave new world» с улыбающимся Бенеттоном, но хмурое поле цивилизаций, разламывающих привычные границы рамки. Идентичность всех стран, культур, религий, наций сегодня под вопросом. Раскол по линии ценностей проходит не только между Западом и Востоком, но и в самом Западе. Оказывается, и Запад состоит из разных цивилизаций — европейской и американской. В них много общего, но они далеко не тождественны. Все люди похожи чем-то друг на друга, но многим они отличаются.
США видит себя как глобальный полюс либерализма. Европе ближе демократия и даже социал-демократия. России ближе евразийство. Чем дальше в Азию, тем сложнее. Китаю нравится реформированный коммунизм. Корее — нереформированный коммунизм. Японии — особый вид национал-капитализма. А арабскому миру, Ирану, Пакистану и Индонезии нравится исламская цивилизация.
Идет битва за трактовку смысла современности, и оказывается, мнения на сей счет разделились.
На повестке дня диалог цивилизаций, конфликт цивилизаций, спор цивилизаций, и никак не «конец истории». Фукуямовский тезис окончательно снят с повестки дня.
4) Военный аспект. США играли по праву силы и мощи. Вне зависимости от военной победы в первой половине 2000-х (и то относительной, учитывая послевоенный хаос, партизанскую войну, террористическую активность «Аль-Каиды» и необходимость военного присутствия даже после «победы»), Америка действовала слишком дерзко и без оглядки на остальной мир. США приступили к изъятию суверенитета у стран мира. Этого суверенитета стало меньше не только у Ирака, но и у России, Франции, Германии, Китая, Ирана. Это значит, военный вызов брошен каждой из стран, стремящихся проводить независимую политику. Очевидно, это не замедлит сказаться на военной стратегии наиболее крупных из них. США противопоставили себя миру военным образом.
Система НАТО продемонстрировала свою несогласованность, так же как и система ООН. Война показала: есть только вооруженные силы англо-американской коалиции и ВС всех остальных стран. Явно напрашивается идея о новом сценарии организации системы коллективной безопасности, с включением стран Европы и Азии. Война в Ираке и ее жестокая откровенность поставила на повестку дня до сих пор в полной мере не разрешенный вопрос о структуре Евразийской коллективной безопасности.
5) Этноконфессиональный аспект. Одним из итогов войны стало исчезновение — уничтожение или эмиграция — общины иракских христиан и других религиозных меньшинств. Партизанская война, которую в 2003–2008 гг. вела шиитская «Армия Махди» (пользовавшаяся поддержкой единоверного Ирана), восстание, которое в апреле 2013 года подняли сунниты против действий премьера-шиита Нури аль-Малики, существование полунезависимого иракского Курдистана, провоцирующее курдский сепаратизм в сопредельных странах, — все это свидетельствует о том, что этнический и конфессиональный баланс, существовавший при режиме Саддама Хусейна, был непоправимо нарушен, причем исключительно из-за вмешательства США.
