Даниэль Гансер - Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе
К несчастью ЦРУ и администрации Никсона, сорванная операция «Тора Тора» не остановила итальянских левых. В ходе национальных выборов 1972 года поддерживаемая США ХДП с 39 % голосов получила только небольшое преимущество над коммунистической КПИ и социалистической ПСИ, которые вместе набрали 37 % голосов (85). И это несмотря на тот факт, что по приказу Никсона посол США в Риме Грэм Мартин инвестировал десять миллионов долларов на тайные операции, взятки и поддержку ХДП, что выявило расследование парламента США по делу ЦРУ под руководством конгрессмена Оттиса Пайка. В то время как Москва поддерживала в финансовом отношении КПИ, Вашингтон щедро поддерживал ХДП, как обнаружило расследование Пайка: «По отчетам ЦРУ общее финансирование выборов Соединенными Штатами за 20-летний период составило 65 миллионов долларов» (86).
Так как у итальянских коммунистов и социалистов остались очень сильные позиции, они контролировали большую часть итальянского парламента, было очевидно, что они должны были войти в правительство. Было совершенно ясно, что президент Никсон категорически против подобного поворота влево, поскольку боялся разоблачения секретов НАТО. После Уотергейтского скандала 8 августа 1974 года сторонник секретных операций Никсон был вынужден уйти в отставку и новый хозяин Белого Дома вице-президент Джеральд Форд объявил: «Наш долгий национальный кошмар закончен» (87). Его слова услышали в Италии, многие надеялись на новый старт, и поэтому действующий итальянский министр иностранных дел Италии Альдо Моро из партии ХДП вместе с итальянским президентом Джованни Леоне в сентябре 1974 года вылетели в Вашингтон, чтобы обсудить вхождение итальянских левых в правительство. Их надежды были разбиты. Форд простил Никсону все преступления, которые тот совершил за время пребывания в Белом Доме, и сохранил ключевых игроков в администрации Никсона на их постах. В тяжелом противостоянии с Генри Киссинджером, который во времена Никсона служил в качестве советника президента по национальной безопасности, а во время президентства Форда занимал влиятельную позицию министра иностранных дел, итальянские представители получили ответ: ни при каких обстоятельствах левые не должны войти в правительство. Италии пришлось считаться с правилами НАТО. Визит сильно повлиял на Альдо Моро, который уже пережил переворот Piano Solo и «Тора Тора» и поэтому не питал никаких иллюзий относительно влияния Соединенных Штатов на Первую итальянскую республику.
По возвращению в Италию Моро течение нескольких дней чувствовал себя плохо и обдумывал полный уход из политики. «Это был один из немногих случаев, когда мой муж передал мне в точности то, что было сказано ему, не упоминая имен, — позже свидетельствовала жена Моро Элеонора. — Я постараюсь повторить это сейчас: «Вы должны оставить свою политику объединения всех политических сил вашей страны для прямого сотрудничества. Вы либо заканчиваете с этим, либо дорого за это заплатите» (88). Во время всеобщих выборов в июне 1976 года КПИ показала свой лучший результат на выборах — 34,4 % и одержала полную победу над Христианско-демократической партией (ХДП). Следовательно, действующий глава ХДП Альдо Моро нашел в себе мужество, чтобы обойти вето, наложенное США. 16 марта 1978 года он положил документы «исторического компромисса» в свой портфель, и водитель довез его в сопровождении телохранителей во дворец итальянского парламента в Риме, где он был готов обнародовать план включения итальянских коммунистов в состав правительства. На перекрестке улиц Виа Марио Фани и Виа Стреса в пригороде Рима, где он жил, из-за угла неожиданно дал задний ход белый Фиат и заблокировал дорогу. Водителю Моро пришлось резко затормозить, и машина эскорта врезалась в автомобиль Моро. Два человека из белой машины и четверо подоспевших к ним с улицы открыли стрельбу по пяти телохранителям Моро… Моро после своего возвращения из Вашингтона испытывал чувство беспокойства и просил предоставить ему бронированный автомобиль, но его просьба была отвергнута. Поэтому выстрелы прошили машину, и телохранители были убиты. Один из телохранителей попытался дважды выстрелить в нападавших, но его вместе с двумя еще живыми телохранителями добили с близкого расстояния. Самого Моро похитили и держали в заложниках в Риме 55 дней. После этого прошитое пулями тело Альдо Моро было найдено в багажнике брошенного автомобиля в центре Рима, автомобиль был символически припаркован на полпути между штаб-квартирами ХДП и КПИ.
Италия была в шоке. Военные спецслужбы и действующий премьер-министр Джулио Андреотти сразу же бросили обвинение левому крылу террористической организации «Красные бригады» и приняли против левых крутые меры. Было воздвигнуто 72 тысячи блокпостов и в 37 тысячах домов прошли обыски. Более шести миллионов человек были допрошены менее чем за два месяца. Пока Моро был в заложниках, его жена Элеонора вместе со своими ближайшими родственниками проводила дни в мучениях и даже попросила помощи у Папы Павла VI, давнего друга ее мужа. «Он сказал мне, что сделает все возможное, и я знаю, что он попытался, но слишком велико сопротивление» (89). Сам Моро понимал, что стал заложником в политическом преступлении, в котором правые и Соединенные Штаты использовали «Красные бригады». В своем последнем письме он попросил, чтобы никто из коррумпированной партии ХДП не присутствовал на его похоронах. «Целую и люблю вас всех, ваши лица, глаза, волосы», — пишет он жене и детям, уверенный, что его ждет скорая смерть. «Через это письмо я шлю всем свою бесконечную нежность. Дорогая моя, будь сильной в этом беспредельном испытании. Это пути Господни. Передай от меня нежный привет всем родственникам, тебя и всех я тепло обнимаю в залог моей вечной любви. Есть что-то после смерти, и мы еще встретимся с тобой там» (90).
Сенатская комиссия по расследованию «Гладио» и массовых убийств подозревала ЦРУ и итальянские спецслужбы, включая боевые отряды «Гладио», в организации убийства Моро. Поэтому дело было возобновлено, но комиссия с огромным удивлением обнаружила, что почти все файлы по похищению и убийству Моро таинственным образом исчезли из архива Министерства внутренних дел. Файлы содержали все официальные отчеты телефонных звонков, письма, которыми Моро обменивался с правительством, контакты с силами безопасности и протоколы заседаний, сделанные за время 55 дней, пока Моро был похищен. Комиссия Сената сделала резкое заявление, что «документы кризисного комитета Министерства внутренних дел исчезли», подчеркнув, что «дело Моро должно рассматриваться более широко», так как «явления должны рассматриваться в контексте исторической реальности»; в результате пришли к заключению, что убийство Моро было уголовным делом, в котором «Красные бригады», вероятнее всего, были инструментом для более крупной политической игры» (91). Сенат критически заметил, что в 1978 году «администрация Соединенных Штатов поначалу отказалась помочь в расследовании по захвату заложников, но потом все же направила одного эксперта, который работал под руководством Министерства внутренних дел» (92).
Трагическая история Италии достигла своего апогея, когда во время президентства Никсона политические правые силы потопили страну в терроризме, крови и панике, поставив Италию на грань гражданской войны. Террористы закладывали бомбы в общественных местах и обвиняли в этом итальянских коммунистов с тем, чтобы ослабить позиции коммунистов и социалистов на выборах. «Предположение о связи с массовым убийством в Болонье — одно из наиболее серьезных обвинений, выдвинутых против «Гладио», — гласили заголовки британской прессы в 1991 году, когда итальянская парламентская комиссия по расследованию дела «Гладио» и массовых убийств получила анонимный меморандум, содержащий предположение, что следы бомб Болоньи ведут в арсенал «Гладио» (93). Генерал Джерардо Серравалле, командующий подразделениями «Гладио» внутри SID в Италии с 1971 по 1974 год, позже с большим сожалением подтвердил, что порой некоторые члены «Гладио» «могли перейти от оборонительного хода событий к наступательному, или к гражданской войне» (94). Когда в интервью Би-би-си ему задали вопрос о том, почему, видя опасность этого манифеста, он не прекратил работу сети, Серравалле ответил: «Ну, закрытие — это политическое решение, это находится вне моей компетенции, я не мог завершить операцию «Гладио» (95).
Итальянскую секретную армию контролировало ЦРУ и поскольку генерал Серравалле проявил озабоченность в отношении внутренних операций секретной армии, он столкнулся с ожесточенной оппозицией начальника резидентуры ЦРУ в Риме Говарда Стоуна, который остановил поставку снабжения ЦРУ. «Когда я принял командование, я заметил, что американское финансирование, согласованное двусторонним образом, и в частности, отправка нам материалов и вооружения, были приостановлены». Серравалле был рассержен и попросил Стоуна приехать в штаб-квартиру «Гладио» на Сардинии. Начальник резидентуры прибыл вместе с офицером ЦРУ Майком Седноуи, и Серравалле, по его собственным словам, сказал им: «Это наше обучение, и вы могли бы помочь нам взять все из нашего потенциала. Так зачем урезать помощь? Если это позиция вашего правительства, мы это принимаем. Но вы должны объяснить». После этого он понял, что «интересы ЦРУ, как было представлено этими людьми, лежали не совсем в сфере достижения определенного уровня тренировок, а дело было в контроле внутри страны. То есть нашем уровне готовности к оказанию противодействия уличным беспорядкам, урегулированию общенациональных забастовок и помимо этого контролю возможного усиления коммунистической партии. Мистер Стоун вполне четко заявил, что финансовая поддержка ЦРУ напрямую зависит от нашей готовности ввести в действие, планировать и реализовать — назовем их так — внутренние меры» (96).
