Александр Огнев - Правда против лжи. О Великой Отечественной войне
1943 г. показался Ж. Медведеву почему-то «наиболее острым и критическим периодом войны». Сталин верно назвал ею годом «коренного перелома в ходе войны»: немцы сдались в Сталинграде, проиграли битву под Орлом и Курском, потеряли Харьков, Киев, Смоленск, наши войска прорвали блокаду Ленинграда, форсировали Днепр. В «Истории войн» сказано, что в феврале-марте 1943 г. «ярким проявлением военного искусства и мудрости полководца было контрнаступление Манштеина, который сумел остановить натиск советских войск, несмотря на их численное превосходство 7:1» (Т.З. С.150). Этот контрудар привел к поражению наших войск в районе Харькова, но у них не было превосходства над немцами. В феврале 1943 г. немцы создали в полосе Юго-Западного фронта «трехкратное превосходство в авиации, а против подвижной группы — семикратное в танках…На харьковском направлении немцы превосходили в силах и средствах: в людях — в два раза, в артиллерии — в 2,6 раза и в танках — в 11,4 раза» (История второй мировой войны 1939–1945 гг. Т.З.С.118Д19).
Б. Соколов писал, что под Прохоровкой ныне «стоит памятник в честь мнимой победы советского оружия. Fie правильнее ли сделать его памятником скорби по нашим соотечественникам, погибшим в Курской битве?» (И3.12.07.2000). Он сослался на работу К. Фризера, писавшего, что 12.07.43 г, немцы безвозвратно потеряли под Прохоровкой «только 5 танков, а еще 43 танка и 12 штурмовых орудий были повреждены», а советские безвозвратные потери составили не менее 334 танков и самоходных орудий. По документам Военного архива ФРГ, «2 танковый корпус СС, наступавший на прохоровском направлении, 12 июля потерял 130 танков и 23 штурмовых орудия, правда, ни одно безвозвратно…Вся группа армий «Юг» потеряла за 12 июля 432 танка и штурмовых орудий, из которых 55 и 3…не полежали восстановлению» (Вж.2001.№ 6. С.70). В «Истории второй мировой войны» признано, что это сражение стоило нам «больших потерь в личном составе и до 400 танков» (Т.7. С.154). В книге «Великая Отечественная…»: «Несмотря на численное превосходство, 5-й гвардейской армии не удалось добиться решительного перелома во встречном сражении, и к вечеру ее соединения перешли к обороне, потеряв около 500 танков и САУ» (Т.2. С.269). Многие из них были отремонтированы. «Да, потери наши…были огромны, более 300 танков (по некоторым зарубежным данным до 400)», — писал И. Родимцев (СР.14.06.2001). Но они были большими и у врага. В комментариях к главе 14 книги Манштейна «Утерянные победы» говорится: потери советских войск «составили 300 танков. Гот потерял 400 танков». В сборнике «Правда о войне» (1998) Соколов уверял, что «с точки зрения военного искусства Красная Армия Курскую битву проиграла, поскольку при том огромном превосходстве, которым она обладала, достигнутые относительно скромные результаты не оправдывают понесенные ею чудовищные потери в людях и технике». Но можно ли говорить об огромном превосходстве нашей армии, если она бросила в сражение 800–850 танков, а немцы — более 600. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» признал, что в результате провала наступления «Цитадель» немцы «потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя» (431). За это Гота сняли с поста командующего 4-й танковой армией. Кимболл писал, что «после битвы под Курском… стало ясно, что советские войска в состоянии победить Германию и в одиночку». Именно тогда, в августе 1943-го, было принято реальное «решение о создании «второго фронта», «истинная цель которого заключалась в том, чтобы пресечь или хотя бы существенно ограничить вторжение России в Европу» (Зв. 2001. № 3О).
В «Истории войн» написано, что при взятии Севастополя «большинство войск немецкого гарнизона благополучно эвакуировалось по воде» (Т.З. 173). В «Великой Отечественной…» отмечено: «Из 260-тысячной группировки к началу операции противнику удалось эвакуировать морем и по воздуху 137 тыс. человек. По данным штаба 17 армии, с 3 по 13 мая в море погибли 42 тыс. человек. В советском плену оказались 53 тыс. солдат и офицеров» (Т.2 С.51). В «Истории Второй…»; «Крымская операция закончилась полным разгромом 17-й немецкой армии…. Ее потери на суше исчислялись в 100 тыс. человек, в том числе 61 587 пленными» (Т.8. С109). Типпельскирх писал, что в Крыму вспомогательные части немецкой армии были эвакуированы, но ее основные силы, оборонявшие Севастополь, были уничтожены или пленены: «Русские…, пожалуй, были правы, определив потери 17-и армии убитыми и пленными цифрой в 100 тыс. человек и сообщив об огромном количестве захваченного военного снаряжения».
В. Кулиш, осуждавший каше правительство за августовский пакт 1939 г., заявил, что Димитров «в период войны был полностью изолирован. Даже когда в 1944-м наши войска готовились вступить на территорию Болгарии, он не был своевременно информирован, хотя и являлся Генеральным секретарем Компартии Болгарии» (Кп.24.08. 1991). На самом деле 26.08.1944 г. «Болгарская рабочая партия приняла решение о непосредственной подготовке вооруженного восстания болгарского народа…На следующий день Г. М. Димитров, который многократно беседовал с И. В. Сталиным, направил директиву Главному штабу партизанских войск, предназначенную для ЦК БРП» (С. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн.2.1981. С161). Перед вступлением наших войск в Болгарию Сталин рекомендовал Жукову повидаться с Димитровым «и выслушать его советы. Предварительно он сам переговорил с Георгием Михайловичем по телефону относительно визита Жукова» (163). Встреча состоялась, Димитров сказал Жукову: «Хотя вы едете на 3-й Украинский фронт с задачей подготовить войска к войне с Болгарией, войны наверняка не будет. Болгарский народ с нетерпением ждет подхода Красной Армии» (Т.З. С. 160). Это предсказание сбылось. А. Трубицын заявил: «Вон, болгары — свои, славяне, казалось бы, пока турки их резали, кричали: «Иван, спаси!» А когда Иван спас, щедро оплатив спасение свой кровью, тут же напали на нас и в 1914-м, и в 1941-м» (С. Р. 13.01.2000). После освобождения русскими войсками Болгарии от владычества турок в 1877™-78 гг. ее руководство проявляло неблагодарность по отношению к России. Но Болгария в октябре 1915 г. напала не на Россию, а на ее союзницу Сербию, Во Вторую мировую войну она помогала немцам воевать, но ее правители не осмелились прямо выступить против нас 5.09.1944 г. СССР объявил войну Болгарии. Жуков писал о развитии событий 8 сентября после вступления наших войск на ее территорию: «…командующий 57 армией доложил, что одна из пехотных дивизий болгарской армии, построившись у дороги, встретила наши части с развернутыми красными знаменами и торжественной музыкой. Через некоторые время такие же события произошли и на других направлениях. Командармы доложили, что идет стихийное братание воинов с болгарским народом…Продвигаясь в глубь страны, советские войска везде и всюду встречали самое теплое отношение» (Т.З. С162,163). В феврале 1947 г. был заключен Мирный договор с Болгарией, он содержал пункт о выводе наших войск с ее территории в течение трех месяцев после его подписания. Но А. Ананичев решил, что они ушли оттуда потому, что «наши воины…либо быстро переженились на восхитительных болгарочках, либо все темпераментнее начинали злоупотреблять традиционными славянскими напитками, Содержать ограниченный контингент при таком раскладе стало бессмысленным занятием» (ЛР. 13.09.2002). Мне, служившему в Болгарии в 1945–47 гг., остается только усмехнуться и развести руками.
Г. Бакланов и В. Астафьев заключили, что Берлин не стоило брать, выходит, они были солидарны с Гитлером, выбросившим в дни падения немецкой столицы лозунг "Лучше сдать, Берлин американцам и англичанам» чем пустить в него русских". В Берлинской операции наши потери составили 352 475 человек, из них безвозвратно — 78 291. Бакланов же писал, что «мы положили полмиллиона под Берлином, который нам был совершенно не нужен» (Ег.1992.№ 1). Он не осознал огромного политического значения того, что Берлин был взят советской армией, не задумался над тем, почему Черчиллю очень хотелось, чтобы в него вошли английские и американские войска.
Кардину нравится, что «в современной Америке медаль «За плен» — одна из высших боевых наград». Не всё, что хорошо для США, приемлемо для нас. Жизнь показала бывают разные пленные, заслуживавшие разного отношения. Попавшие в плен генералы Д. Карбышев и М. Лукин были удостоены высшей воинской награды — звания Героя Советского Союза Летчик М. Девятаев, попав в 1944 г. в плен, в феврале 1945 г. с девятью советскими заключенными совершил побег на немецком бомбардировщике из лагеря Пенемюнде. Он стал Героем СССР. Иная судьба у предателя Власова 29.06.1941 г. совместным приказом НКГБ, НКВД и Генерального прокурора сдавшиеся в плен объявлялись изменниками родины, но на практике он бездумно не применялся. По официальным немецким данным, в плен попало 5,27 млн. наших воинов. Немцы объявляли пленными и тех советских людей, которые не служили в Красной Армии. Гудериан 11.05.43 г. отдал приказ по 2-й танковой группе: «При занятии населенных пунктов нужно немедленно захватить мужчин в возрасте от 15 до 65 лет и объявить им, что они впредь будут считаться военнопленными, а при попытке к бегству будут расстреливаться». В «Великой Отечественной…» отмечено, что в плену оказалось наших граждан: «в 1941 г. — 2 млн. (49 %), в 1942 г. — 1 млн. 339 (33 %), в 1943 г. — 487 тыс. (12 %), в 1944–203 тыс. (5 %), в 1945 -40,6 тыс. (1 %) (189). В «Русской литературе XX века» под ред. Кременцова написано: «Не домой, а в лагеря, в ссылку отправлялись бывшие военнопленные и граждане, угнанные на работу в Германию». Но более 1 млн. человек вернувшихся из плена направили «для прохождения службы в Красной Армии, 600 тыс. — для работы в промышленности в составе рабочих батальонов и 339 тыс, в том числе и часть гражданских лиц, — в лагеря НКВД» (Т.4. С.189). Значит, «в лагеря и ссылку» отправили менее пятой части советских военнопленных и сотрудничавших с врагом граждан СССР. В. Литвиненко: «В течение Великой Отечественной войны в фашистский плен попало, по разным оценкам, от 4,6 дo 5,7 миллионов советских солдат, из них погибло 2,8–3,9 миллиона человек (56–68 %). Советская Армия в годы войны пленила около 3,6 миллиона немецких солдат, из которых умерло чуть больше 440 тысяч человек (12 %)» (СР.26.11.1998). Солдатов лгал, заявив, что «в советском плену умерло…до 1 млн. немцев» (Л. Р. 3.09.1993). По последним данным, во время войны наши войска захватили в плен 3 777 300 человек, в том числе немцев и австрийцев — 2 546 200, венгров — 51 380, румын — 201 800, итальянцев — 48 900, финнов — 2400, другие национальности — 464 100.
