Александр Минкин - Письма президенту
Не похоже, что они оказали честь моей семье. Мой дед, Александр Минкин, погиб под Моздоком осенью 1942-го, похоронен на высоте Малгобек в братской могиле. Брат моей бабки ушел добровольцем в ополчение, погиб в августе 1941-го; неизвестно, похоронен ли. Две прабабки и прадед и много родни расстреляны фашистами. Не знаю, посчитали их или вычеркнули.
Владимир Владимирович! А кто вам все это выдумывает? (Спрашиваю с горечью.) Вдруг он дурак? Понимаете? Если он дурак, то его выдумки (речи, парады, плакаты, другие затеи) выставляют нас всех дураками.
Ваш дурак, может быть, придумывает всё это (фанерные грузовики, красивые фразы и пр.) из лучших побуждений. То есть даже не получает откат с той фабрики, которая делала всю эту праздничную фанеру. Ну и что? И бескорыстный дурак опаснее врага.
А вы? Неужели вы считаете эти затеи прекрасными, добрыми, мудрыми? Или вы понимаете, что они дрянь, но надеетесь, что мы тупые, не разберемся.
Или вы понимаете, что они дрянь, но вам наплевать, что мы думаем.
Или вы вообще ни о чем не думаете; у вас других забот по горло.
Жаль. Праздники придуманы для радости. Чтобы помириться, забыть обиды, простить. Праздник должен объединять людей.
Раньше День Победы нас всех объединял. А теперь… Люди раскололись из-за Сталина – гений или злодей? ставить памятники или нет? Раскололись даже старики. Ветеранам труда – которые ковали Победу в тылу, голодали, надрывались – дали пенсию в разы меньше, чем ветеранам войны. Вдовам погибших героев дали копейки. Люди оскорблены. А соседи… О прибалтах не говорю. В Польше отменены концерты Большого театра. Публика бойкотирует, сдает билеты. Это не власть им приказала. Это наш праздник довел поляков почти до безумия. (До вас поляку не докричаться, вот он и вымещает свой гнев на артистах.) А на Украине Тимошенко решила приравнять бандеровцев к ветеранам Великой Отечественной. Она умеет красиво говорить: «Мы примирились с Германией! Примирились с другими врагами! Осталось примириться со своими!»
Со своими? Это по какому признаку они «свои»? По крови? – то есть по-фашистски? А если эти свои вешали своих – тогда как быть?
Мы примирились с Германией. Но мы не примирились с фашистской Германией. Мы ее уничтожили на радость всему миру, включая немцев. Примирились ли они с Гитлером? Надеюсь, далеко не все.
Надо же было ухитриться так устроить праздник, чтобы и свое общество расколоть, и соседей ожесточить. (5 лет назад вам удалось добиться того же приемкой сталинского гимна. Видать, изобретатели торжеств все те же.)
Если вы это понимаете, то зачем делаете? Неужели чтобы поиздеваться, чтобы показать свою власть? Этого же не может быть. А если не понимаете… Если так и остались игрушкой в руках технологов…
Владимир Владимирович, вы позвали Запад на праздник в Россию, а показали Северную Корею. У вас на трибуне в группе вождей был Туркменбаши – у него такие штуки получаются лучше, масштабнее. У него ветераны хошь поедут, хошь пойдут, хошь понесут грузовики (под лозунгом «Экономь бензин!»).
На параде вы говорили о скорби. Но трудно было заметить скорбь. День Победы превратили в карнавал строгого режима. Карнавал – потому что ряженые, и маски, и музыка – сплошная фанера.
…В конце парада – как венец муляжа и вершина фанеры – эстрадный мужик (в кафтане) под оркестр заорал любимую народом песню:
…Это праздник с сединою на висках.
Это радость со слезами на глазах.
Слез ни на глазах, ни в голосе у него не было. Он не пел песню, он ее насиловал; красный, напрягшийся, надувшийся – он ничего не чувствовал, кроме… ну, типа, брачный крик марала… В финальном куплете он дополнительно – вне музыки и текста – ревел отдельные слова так, что телевизор трясся: «Пррраздник!», «Пааабеда!» От его бычьего рева нам, взрослым, становилось совестно; дети оглядывались на нас, не зная, как реагировать. Но по лицам ваших друзей – а показывали то певца и оркестр, то вашу трибуну, – по лицам западных гостей было видно, что им интересно. Они же никогда не были в Северной Корее.
* * *Прощаясь, должен вас поблагодарить за чистосердечное признание. На следующий день после праздника вы сказали, что в молодости плохо учились и пили много пива.
Мне относительно всех Президентов России не раз приходили в голову подобные подозрения, но я их гнал от себя. А тут вдруг вы подтвердили мои догадки, спасибо.
Не знаю, хорошо ли вы сделали с точки зрения воспитания молодежи; детей-то учат, будто вы всегда были хороший. А кто пьет много пива, бывает очень нехороший.
И еще интонация ваша смутила: похоже, вы не каетесь, что плохо учились и много пили, а похваляетесь. М-да…
Теперь вы, выходит, доучиваетесь на практике. На нас.
На параде вы сказали: «Будем вовеки чтить всех, кто тогда отдал свою жизнь, воевал, кто самоотверженно трудился в тылу! Будем скорбеть о погибших. И по долгу спасенных – отвечать им нашей великой человеческой благодарностью!»
Владимир Владимирович, стоит ли называть то, что мы делаем с ветеранами, «великой человеческой благодарностью»? Вообще величаться своей благодарностью неприлично. А уж когда она называется «отъем льгот»…
Отцу моей жены, инвалиду Великой Отечественной (он прошел всю войну в пехоте, четырежды ранен, вернулся хромым) накануне праздника вручили медаль в честь 60-летия Победы и «ценный подарок».
Ценным подарком на этот раз оказалась шоколадка «Аленка». Не могу вам точно сказать, сохранил он ее или внуки съели.
Если бы старик решил вам к Дню Победы послать подарок – раскошелился бы на пол-литра, не меньше.
13 мая 2005
№ 38 Дорога Сталина
Владимир Владимирович, помните фамилию судьи, который вынес приговор Бухарину? Нет? А Зиновьеву?..
Не огорчайтесь, никто не помнит. Но если спросить: кто уничтожил Бухарина, Зиновьева и т. д. – каждый, не задумываясь, ответит: Сталин.
Фамилия судьи Колесниковой (Мещанский суд г. Москвы) скоро забудется. А вас будут помнить долго. Некоторые даже внукам будут о вас рассказывать. Радует ли вас это?
Всё дело в человеке, всё дело в его душе (если она есть). Одному скажи, что похож на Сталина, – ужаснется. Другой – преисполнится гордости.
Вы едете дорогой Сталина. Каждый день на работу, с работы. Арбат, Рублевка – здесь каждый камень Ленина знает и Сталина помнит; плохая аура. Эти ваши предшественники имели диковатые понятия о суде и вообще о справедливости. Ленин писал Дзержинскому записочки, сколько расстрелять без суда. А Сталин наладил судебную систему.
Однажды я держал в руках пожелтевший документ из архива ЦК КПСС. Длинный список врагов народа. На полях карандашом виза Сталина: «Судить и приговорить к высшей мере».
Владимир Владимирович, вы юрист по образованию; задумайтесь над этой гениальной формулировкой. Товарищ Сталин приказывает начать судебный процесс после того, как вынес приговор. Вы, надеюсь, таких следов не оставите. А может, и оставите; чувство юмора у вас иногда берет верх над приличиями.
* * *Вы считаете себя наследником Дзержинского и Андропова. Желая вам угодить, даже памятники восстанавливаются (как Каменный Гость – сами приходят).
В Москве и в провинции появляются статуи, бюсты, мемориальные доски. И такое возникает романтическое впечатление, будто вы – сын Андропова и внук Дзержинского (духовный, естественно).
Но, Владимир Владимирович, тут в прекрасной родословной жуткий пробел. Это как человек сказал бы, что у него есть папа и – неандерталец. А кто между? Где дедушки-прадедушки?
Андропов вовсе не сын Дзержинского. Он сын Берии, внук Ежова. Он – дитя (или выкормыш) тех, кто устроил Большой террор. Эти дедушки угробили десятки миллионов невинных. Этот террор был грандиозный, парадный, с песнями по радио (ТВ еще не было).
Ягоду, Ежова, Берию нельзя вычеркнуть. Вы же православный, поглядите, как подробно перечисляются в Евангелии все предки Иисуса. Значит, важен был каждый (от Адама).
…Вы унаследовали народ, созданный селекционерами.
Красный террор, Гражданская война, эмиграция, коллективизация, лагеря, Великая Отечественная, опять лагеря – уничтожали, естественно, самых честных и храбрых. Лицемеру, лжецу, дезертиру, трусу, цинику выжить было куда легче. Став подавляющим большинством, такие начинают сами подавлять. И плодиться.
Если смелых много, то смелость – норма, а трусость – позор. Но если трусов много, то трусость – норма. А смелый – вредный, опасный выродок.
Трусы, лицемеры и циники – удобны. Они никогда не покушаются на власть. Жаль, что работают очень плохо и воруют очень много. Вот и думай, с кем иметь дело.
Владимир Владимирович! Если б вы знали, как вас защищают читатели нашей переписки! Таких, конечно, немного, процентов десять, но все равно приятно.
Они меня ругают за все. И за содержание писем, и за тон. Некоторых возмущает, что я вообще осмеливаюсь вам писать. А другие гневаются (бывает, и матом), что своими письмами я отнимаю у вас время, а то бы вы успели сделать еще больше хорошего (наивные; думают, будто вы читаете медленно).
