Уильям Ширер - Взлет и падение Третьего Рейха
95
Многие историки считают, что в первом варианте «Барбароссы» Гитлер не касался деталей Это неверное представление сложилось, вероятно, из-за сокращенного перевода на английский В полном немецком тексте содержится множество подробностей, что говорит о том, как далеко продвинулось планирование уже на этой ранней стадии.
96
12 апреля 1941 года, через шесть дней после нападения, Гитлер издал секретную директиву, согласно которой разделил Югославию между Германией, Италией, Венгрией и Болгарией Хорватия должна была превратиться в автономное марионеточное государство Фюрер забрал себе все территории, прилегающие к Австрии, и оккупировал всю Сербию, а также районы, где находились медные и угольные рудники Доля Италии не была четко определена в директиве, и теперь ей достались весьма скудные трофеи.
97
Чарлз Линдберг, известный летчик, который, по мнению автора, по своей наивности поверил пропагандистскому хвастовству немцев во время своего посещения нацистской Германии, в своих выступлениях перед различными аудиториями в Америке уже предрекал Англии поражение. 23 апреля 1941 года после победы нацистов на Балканах и в Северной Африке, обращаясь к 30-тысячной толпе в Нью-Йорке на первом массовом митинге только что созданного комитета «Америка прежде всего», Линдберг говорил: «У английского правительства отчаянный план… убедить нас отправить снова американские экспедиционные силы в Европу и разделить с Англией военное и финансовое фиаско…» Он осудил Англию за ее подстрекательство малых государств Европы к безнадежной борьбе против превосходящих сил противника. Очевидно, ему и в голову не приходило, что Югославия и Греция, только что разгромленные Гитлером, подверглись нападению без какого-либо повода с их стороны и что они пытались защищаться, так как не утратили чести и мужества, несмотря на безнадежность своей борьбы. 28 апреля Линдберг, полковник резерва армейской авиации, после того как президент Рузвельт 25-го публично заклеймил его как пораженца и умиротворителя, подал в отставку. Военный министр его отставку принял.
98
«Впервые я оказался вовлеченным в конфликт между моими убеждениями солдата и долгом повиноваться, — заявил фельдмаршал фон Манштейн на суде в Нюрнберге, когда вопрос коснулся «приказа о комиссарах». — Фактически я вынужден был повиноваться, но я сказал самому себе, что как солдат, видимо, не смогу участвовать в подобного рода делах. Тогда я сказал командующему группой армий, под началом которого находился, что не стану выполнять такого приказа, который противоречит чести солдата».
Чтобы не погрешить против истины, следует сказать, что приказ этот, конечно, выполнялся в широких масштабах.
99
На Нюрнбергском процессе Гесс выглядел жалким, надломленным и некоторое время прикидывался полностью потерявшим память (у него действительно находили легкое умопомрачение). Избежав смертного приговора благодаря обнаруженному коллапсу, он был осужден на пожизненное заключение.
100
5 апреля, за день до нападения Германии на Югославию, Советское правительство предприняло отчаянную попытку воспрепятствовать намерениям Гитлера — в срочном порядке заключило Договор о дружбе и ненападении с новым югославским правительством Молотов информировал об этом Шуленбурга накануне нападения, и посол воскликнул, что момент для этого выбран очень неудачный, и безуспешно пытался уговорить русских по крайней мере отложить подписание договора.
101
Корделл Хэлл раскрывает детали этого обстоятельства в своих мемуарах. У Вудза был друг из числа антинацистски настроенных немцев, который имел связи в высших эшелонах власти, Рейхсбанке и партии. Еще в августе 1940 года этот друг информировал Вудза о совещаниях в ставке Гитлера, на которых обсуждались планы нападения на Советский Союз. С тех пор этот источник держал Вудза в курсе приготовлений, которые велись как в генеральном штабе, так и в ведомствах, разрабатывавших планы экономического грабежа России. Во избежание разоблачений Вудз встречался со своим другом в различных кинотеатрах и в темноте получал от него краткие записи.
Я покинул Берлин в декабре 1940 года. Джордж Кеннэн, блестящий американский дипломат, остававшийся в Берлине, утверждает, что посольство получало из различных источников информацию о предстоящем нападении на Россию. За две или три недели до нападения, по словам Кеннэна, американский консул в Кенигсберге сообщал точную дату нападения.
102
Это взято из последней дневниковой записи Чиано, сделанной 23 декабря 1943 года в камере № 27 веронской тюрьмы за несколько дней до казни. Итальянское правительство, по его воспоминаниям, узнало о немецком вторжении в Россию через полчаса после его начала.
103
Это подтверждает Хассель. 16 июня он записывает в своем дневнике: «Браухич и Гальдер уже согласились с тактикой Гитлера (в России). Таким образом, армия должна взять на себя ответственность за убийства и поджоги, которая до сих пор лежала на СС».
104
Так закончилась карьера посла, дипломата старой школы. Возвратившись в Германию, он вынужден был подать в отставку, а затем присоединился к оппозиции, возглавляемой Беком, Герделером, Хасселем и другими. Одно время его кандидатура даже намечалась на пост министра иностранных дел Как утверждает Хассель, в 1943 году Шуленбург был готов пересечь линию русско-германского фронта, чтобы договориться со Сталиным о заключении мира с антинацистским правительством Германии. После июльского заговора 1944 года против Гитлера Шуленбург был арестован, заключен в тюрьму и 10 ноября казнен гестапо.
105
В дневниковой записи за первый день войны у Гальдера имеется любопытное замечание. Упомянув, что в полдень русские радиостанции вновь вышли в эфир, он пишет: «Они (русские) обратились к Японии с просьбой представлять интересы России по вопросам политических и экономических отношений между Россией и Германией и ведут оживленные переговоры по радио с германским министерством иностранных дел». Неужели Сталин спустя девять часов после нападения верил, что сумеет каким-то образом добиться его отмены?
106
Генерал Гюнтер Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, впоследствии вспоминал, что вскоре после полуночи 21 июня, когда немецкая армия уже нацелилась на свои объекты, экспресс Берлин — Москва прошел через немецкие рубежи на Буге и через реку в Брест-Литовск без задержки. Это показалось ему чрезвычайно странным. Почти столь же странным показалось ему, что русская артиллерия не отвечала даже тогда, когда началось вторжение. «Русские, — писал он позднее, — были полностью застигнуты врасплох на нашем фронте». На рассвете немецкие связисты перехватили радиопереговоры Красной Армии: «Нас обстреливают. Что делать?» Блюментрит цитирует ответ из вышестоящего штаба: «Вы что, с ума сошли? Почему ведете передачу открытым текстом?»
107
Несколько недель спустя Геринг говорил Чиано: «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены. Но даже если они не должны быть истреблены, тут ничего нельзя поделать Совершенно очевидно, что если человечество обречено на голодную смерть, то последними умирать от этого будут наши два народа… В лагерях для русских военнопленных они начали есть друг друга».
108
Однако не настолько преждевременным, как предостережения американского генерального штаба, который в июле конфиденциально информировал американских редакторов и корреспондентов, что падение Советского Союза теперь вопрос нескольких недель. Неудивительно, что заявления Гитлера и Дитриха, сделанные в начале октября 1941 года, принимались на веру в Соединенных Штатах и Англии, а также в Германии и других странах.
109
«Фюрер в сильнейшем возбуждении… — зафиксировал в своем дневнике 30 ноября генерал Гальдер, описывая отступление Рундштедта к Миусу и снятие фельдмаршала с поста командующего. — Главком был вызван к фюреру в 13.00. По-видимому, произошел более чем неприятный разговор, в течение которого говорил один фюрер. Он осыпал главкома упреками и бранью и надавал необдуманных приказов». Гальдер начал в тот день свои записи с перечисления потерь, которые вермахт понес до 26 ноября. «Общие потери войск на Восточном фронте составляют (не считая больных) 734 112 офицеров и солдат, то есть 23 процента средней общей численности войск Восточного фронта (3,2 миллиона человек)».
