Журнал Русская жизнь - Земля (сентябрь 2007)
Личный состав к сиренам привык: иногда их использовали даже в качестве будильника. Но тут они выли долго и серьезно. На многочисленных УАЗах из городка на КП прибыло начальство. И сообщило, что тревога самая что ни на есть боевая. Ибо над побережьем Прибалтики наблюдатели видели два легких спортивных самолета с бразильскими (!) опознавательными знаками. Предполагается, что они хотят сесть в центре Москвы и тем самым сорвать Судьбоносное Мероприятие.
В аппаратный контейнер Ф-9 (тесный железный ящик, забитый аппаратурой) кроме боевого расчета из 6 человек влезли еще человек 20 (в званиях от рядового до полковника) - все «гости» из городка и большая часть личного состава самого КП. Поскольку «трехсотка» - система сильно автоматизированная, этим людям во время боя делать было нечего. Девать их тоже было некуда, поэтому они исполняли роль болельщиков. Притом, что сидячих мест было всего 6, для расчета. «Девятка» стала напоминать вагон метро в час пик.
Командир по радиосвязи поставил дивизионам задачу на обнаружение нарушителей воздушного пространства, а при получении соответствующего приказа - на их уничтожение.
- Первый задачу понял, выполняю, - сказало устройство громкоговорящей связи безупречно уставным голосом комдива-1.
- Втарой задачу поэл… - сказало то же устройство лениво-приблатненным голосом комдива-2.
- Задачу понял, ВЫПОЛНЯЮ! - Комполка попытался напомнить комдиву-2 уставную форму ответа.
Болельщики напряглись. Было интересно, ответит ли комдив-2 по уставу или, памятуя о 40 км по карте и 120 км по дороге, пошлет начальника по известному адресу. В душе комдив-2 явно склонялся ко второму варианту. Но выбрал третий: просто промолчал. Комполка громко скрипнул зубами.
После этого дивизионы доложили о готовности техники. Тут-то и выяснилось, насколько плохо обстоит дело. В 1-м дивизионе из 48 ЗУ- в боеготовности пребывали 40, но не работал НВО. Все в нем было исправно, только он не работал. Во втором к бою были готовы всего 20 ЗУР, зато исправны оба локатора. Совершенно очевидно, что легкие спортивные самолеты - цели низколетящие. Летят они, как правило, ниже 100 м. Таким образом, судьба полка - точнее, его начальства - полностью зависела теперь от НВО пофигистского 2-го дивизиона. Судьбу соседа справа (то есть того полка, над которым пролетел Руст), помнили все. Сейчас враги должны были пролететь как раз над M-ским полком. И ситуация представлялась чрезвычайно серьезной, поскольку вскоре по всему Северо-Западу Европейской части СССР прошла команда «Ковер» для малой и сельскохозяйственной авиации. Это означало посадку на ближайший аэродром в течение 15 минут; не выполнивший команду самолет автоматически считался вражеским. В небе остались только магистральные авиалайнеры, идущие на высоте 10-12 км, и дежурные пары и звенья истребителей с многочисленных аэродромов МВО, ЛВО, БВО и ПрибВО, поднятые в воздух с целью поиска бразильских стервятников.
Пару истребителей и обнаружил 1-й дивизион. И доложил на КП, что видит две низколетящие цели, по параметрам похожие на истребители и опознанные как свои.
- Естественно, свои, - сказал комполка. - Это МиГи-29 с Кубинки. А как вы их обнаружили?
- По данным НВО.
- Так он же у вас не работал!
- Он был выключен, - после короткой паузы сказал комдив-1.
Лучшие умы (без иронии, там были очень хорошие умы) 1-го дивизиона два часа бились над тайной мертвого, хоть и явно исправного НВО. Пока один из солдат не решил пойти ab ovo и проверить, подключен ли локатор к питанию. Взглянул на роковой тумблер, увидел, что подумал правильно, перевел его в положение «вкл.». И замигала кабина лампочками, и закрутился на мачте локатор со скоростью 20 об/мин. Причина выключения (вышеописанное любопытство среднеазиатского бойца), естественно, была никому не ведома, она выяснилась позже в ходе жестокого следствия.
Услышав слова «Он был выключен», комполка негромко застонал, но промолчал. Несмотря ни на что, ему стало спокойнее.
С момента объявления тревоги минуло более пяти часов. За это время даже легкие спортивные самолеты, летающие со скоростью около 300 км/ч, от балтийского побережья успели бы добраться не то что до Москвы, но даже и до Владимира. Болельщики, ноги которых очень сильно ныли, пытались прислониться к аппаратуре, но ее на всех не хватало, к тому же можно было случайно задеть еще какой-нибудь тумблер. В это время непосредственно на КП перестал работать РЛО. Страшно закричал комполка, и почти все болельщики вылетели в узенькую дверку «девятки», продемонстрировав сноровку, характерную разве что для подводников.
Идеология «трехсотки», заложенная в нее конструкторами, состояла в том, что аппаратура ЗРС должна быть запитана энергией, но не работать. В случае вражеского налета система получает предупреждение о нем от внешних источников, быстренько включается, отрабатывает по целям и снова выключается. На длительную непрерывную работу ЗРС не рассчитана. РЛО M-ского полка не сломался. Он просто выключился, напомнив людям, что так долго работать без отдыха не нанимался. И был глубоко прав.
На ночь начальство в городок не поехало, осталось на КП. Чтобы скрасить бессмысленность происходящего, до полуночи было организовано учение по борьбе с диверсантами (термин «международные террористы» в обиход еще не вошел).
На утреннем построении комполка сообщил обалдевшему от вчерашнего личному составу, что о судьбе бразильских самолетов точной информации пока нет, ее доведут позже. И еще, сказал он, раньше мы думали, что наши главные цели - это десять тысяч боевых самолетов стран НАТО. А вот теперь оказывается, что главная угроза - легкие спортивные самолеты. Их на Западе больше сотни тысяч. И каждый в принципе способен нести ядерную бомбу.
Если читатель решит, что командир M-ского зенитно-ракетного полка был кретин, самодур и сволочь, это глубокое заблуждение. Совершенно нормальный, адекватный мужик. Просто се ля ви. You're in the Army now.
* МЕЩАНСТВО *
Павел Пряников
Своя обедня
Выжить можно, только надежно отгородившись от внешнего мира
Реформатор Метелкин
За оборону Белого дома в августе 1991 года Александр Метелкин получил в подарок участок земли в деревне Бутьково. Больше ему ничего от цивилизации не нужно. Теперь он моделирует бытие по собственному вкусу.
«Вон в том лесу у нас и будет экопоселение. Собственно говоря, оно уже есть, только юридически пока не оформлено». Метелкин показывает рукой вдаль. Сам он, впрочем, пока проживает на том, подаренном ему государством участке. За 15 лет отстроил на нем небольшой домик, какие-то хозблоки. Лет пять назад к исходным 15 соткам прирезал еще с полгектара. Высадил 150 деревьев: сосен, орешников, берез и дубов.
Но все это лишь приложение к основной деятельности опытника. Главные события разворачиваются в его доме. Там штаб экопоселения. Александр от зари до зари сидит над кипой бумаг, ведет переписку с десятком инстанций, наносит на масштабные карты геодезические символы, принимает посетителей и переговаривается с ЮНЕСКО.
Попивая чай с калиной, Метелкин рассказывает о событиях 20-летней давности, которые привели его к бегству из города. «Я работал в Морозовской детской больнице. И там увидел закрытую статистику: в конце восьмидесятых больше тридцати процентов младенцев рождались с железодефицитной анемией, у каждого пятого наблюдались старческие заболевания почек или печени. Тогда-то я и понял, что городская цивилизация обречена, конец ее не за горами». Метелкин принял решение строить новый мир, своего рода резервацию, в которой люди могли бы спастись.
Рядом с деревней Бутьково он обнаружил заброшенное поселение Храброво. К 2002 году там не осталось ни одного местного жителя, десятки изб стояли пустыми. В Храброво Метелкин и принялся организовывать экопоселение.
В российском законодательстве, на счастье, оказалась лазейка- упоминание о некой «особо охраняемой природной территории» (ООПТ). Четкого правового определения ООПТ в федеральных законах нет до сих пор. Но, по сути, такие территории приравниваются к заповедникам. Отличие состоит в том, что в ООПТ законом охраняется буквально все: не только растения или животные, но сложившийся там мир в целом. То есть людей, там проживающих, выселить нельзя, и материальную цивилизацию, ими построенную, нельзя разрушать.
Метелкин не очень охотно называет фамилии чиновников, оказавших ему содействие, но Храброво признали ООПТ и выделили деньги на оформление необходимой документации из областного бюджета. Помогали Метелкину и международные организации. «Да, они мне выделяли гранты. Кроме того, нашу идею всецело поддерживают ЮНЕСКО и ряд чиновников ООН».
В Храброво 500 гектаров земли; через год их обитатели официально отгородятся от внешнего мира. 300 гектаров так и останутся под лесом, а на 200, ныне заросших бурьяном и мелколесьем, развернется биорезерв - питомник растений, занесенных в Красную книгу. «Это одно из условий ООПТ: сохранять и восстанавливать биогеоценоз», - подчеркивает Александр.
