Джон Хемминг - Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации
При планировании своего нападения на Хауху Кискис решил применить двойной охват. Тогда город располагался вдоль берегов реки Мантаро, в том месте, где плоская и плодородная долина резко обрывается серыми скалистыми горами. Тысяча индейцев должна была пробраться через горы, перейти мост рядом с Хаухой и овладеть высотами позади города. Остальные, около 6 тысяч воинов, должны были продвигаться по открытой долине. Не все пошло гладко по плану. Вскоре пропал элемент неожиданности, так как «такое большое перемещение нельзя было не заметить», и местные жители, сотрудничавшие с испанцами, «усердно сообщали обо всем ради своих эгоистических интересов». Четыре испанских кавалериста увидели армию китонцев, когда она переправлялась через реку по мосту в 50 милях от города. Расчет времени нападения на город также оказался неверным. Вместо того чтобы атаковать город одновременно с двух сторон, тысяча воинов, пришедших с гор, появились на день раньше, и они немедленно попытались поджечь город. Главной заботой королевского казначея Рикельме было золото королевской казны. Он поместил его в один дом под охрану наименее полезных в бою из имевшихся в его распоряжении 80 испанцев. Десять кавалеристов и несколько арбалетчиков отбросили индейцев, продвигавшихся по мосту недалеко от города, и бросились вслед за ними в атаку через мост.
Защищавшиеся испанцы провели ночь и последующий день в полном вооружении и в нетерпеливом ожидании. Только тогда появились главные силы китонского войска и встали лагерем на расстоянии мили от Хаухи на дальнем берегу притока реки Мантаро. Рикельме бесстрашно выступил с половиной своего личного состава: 18 кавалеристов, 12 пехотинцев и 2 тысяч дружески расположенных местных индейцев. Китонцы начали было переправляться через вздувшуюся реку, но вернулись вновь на дальний берег. Испанцы отважно вошли в разбушевавшийся поток, и их встретила стена стрел и камней, выпущенных из пращи. Сам Рикельме получил удар камнем по голове, упал с коня, был смыт потоком и с трудом спасся благодаря арбалетчикам. Только один испанец был убит, но почти все были ранены. Были убиты 3 лошади, и много местных жителей погибло от рук китонцев. Но испанская кавалерия и арбалетчики в этот день победили: большинство воинов из армии Кискиса убежали в горы в поисках спасения, а многие из них были зарублены преследовавшими их всадниками. Фортуна благоволила испанцам: всего несколькими днями раньше к ним приехал с побережья известный военачальник Габриэль де Рохас. Алонсо де Меса также «великолепно отличился в тот день, так как он был молод и силен и имел хорошего коня и прекрасное оружие». Испанцы даже продолжили преследование в горах, заставив китонцев отступить из укрепления, которое они попытались занять. Кискис собрал своих людей в Тарме, но был оттуда выбит. Его воины очень хотели вернуться в Кито, но Кискис твердо решил попытаться оккупировать центральную часть Перу. Он укрепился в горной цитадели недалеко от Бомбона на озере Хунин.
Так остались тщетными надежды Кискиса на эффектную победу. Его солдаты были частью профессиональной армии империи и могли бы лучше проявить себя. Вместо этого они быстро потеряли свой боевой настрой и стремились только поскорее пройти Хауху, которая была препятствием на их пути на родину. Но исход сражения на самом деле решила позиция местных индейских племен. Кискису удалось привлечь некоторые из них на свою сторону: после сражения испанцы многих из них нашли мертвыми на поле боя. Но индейцы в самом городе не сделали ни одного враждебного движения по отношению к испанцам во время сражения. Они даже предоставили 2 тысячи воинов в помощь отряду Рикельме. Эти их действия были отчасти местью китонцам за их прошлогоднюю оккупацию, но также это был — что более существенно — мятеж местного племени уанка против владычества инков из Куско. Враждебное отношение таких сильных племен, как уанка, было решающим фактором в свержении власти инков в Перу.
Альмагро и Сото достигли Хаухи спустя три недели после сражения, которое состоялось в середине февраля. Они своевременно выдвинулись, чтобы напасть на Кискиса в его горной крепости, взяв с собой 40 испанцев и отряд индейцев под командованием одного из братьев Манко. Они обнаружили, что китонцы укрепились в ущелье Маракайльо на дороге в Бомбон. В этом дефиле перед лошадьми встали отвесные стены, узкий проход и только один способ преодолеть крутой откос. Сото ничего не мог поделать с этой преградой и вернулся в Хауху.
К этому времени Франсиско Писарро и Великий Инка Манко завершили все дела в Куско. Сокровища столицы империи были уже все переплавлены в бруски, на которых стояло королевское клеймо Испании. 19 марта был подписан последний акт распределения, и 23 марта Писарро совершил официальную церемонию «основания» Куско, столицы инков, как города с испанским самоуправлением. Спустя три дня Писарро и Манко отправились в Хауху, оставив заместителей в Куско: с испанской стороны это были Белтран де Кастро и Хуан Писарро, а со стороны индейцев — Инка Паулью.
Два лидера достигли Хаухи в середине апреля и узнали, что Кискис все еще занимает прочное положение у дороги, ведущей на север. Инка послал в Куско за своими лучшими войсками: Писарро дал понять, что ему не нужен всякий сброд. Прибыли 4 тысячи отличных воинов, и Манко возглавил еще одну экспедицию против китонцев. Эрнандо де Сото и Гонсало Писарро осуществляли руководство, имея под своим началом 50 испанских всадников и 30 пехотинцев. Вожди местных племен в Хаухе так же приняли участие в экспедиции, как они это сделали при обороне города от армии Кискиса. Они вели точный счет своим людям: вождь Гуакра Паукар дал 417 воинов, а вождь Апо Кусичака из Хатун-Хаухи сам возглавил отряд из 203 воинов. Экспедиция выступила из Хаухи на север в середине мая. Кискис, очевидно, уже покинул свое укрепленное ущелье и продолжил свой походный марш на север. Произошел ряд острых стычек, в которых Гуакра Паукар потерял три четверти своих людей, которых он выделил для экспедиции. Испанцы преследовали Кискиса до Уануко, но прекратили преследование, когда стало ясно, что он уходит из центральной части Перу и продолжает двигаться к Кито. Сото и его экспедиция вернулись в Хауху в начале июня. Хотя ему и не удалось уничтожить Кискиса, он изгнал последнюю армию китонцев из той части Перу, которая принадлежала Уаскару.
Видя, что китонская армия бежит на север, а другой оппозиции ему в центральной и южной части Перу нет, Писарро мог считать завоевание империи Уаскара завершенным. Он и Манко провели в Хаухе шесть недель как торжествующие союзники. Вместе они достигли успеха, о котором нельзя было и мечтать, и каждый поздравлял себя с тем, как ему ловко удалось заставить другого поставить страну под его контроль. Ведь прошло не так много месяцев с тех пор, когда Писарро в первый раз вывел свой маленький отряд из Кахамарки, и с тех пор, когда Манко был еще просто отпрыском королевских кровей, беглецом, спасавшимся от китонских армий.
Инка решил отпраздновать победу организацией большой королевской охоты для своего друга и союзника. Охота инков, или «чако», состояла в том, что всю дичь на огромном пространстве окружали кольцом. Много тысяч загонщиков были посланы окружить выбранное место, и в течение нескольких дней они двигались по направлению к центру этого кольца по горам и высокогорным саваннам, гоня дичь перед собой в ту сторону, где находился Инка. По мере того как огромное кольцо сжималось, загонщики образовывали концентрические круги, чтобы не дать ни одному животному скрыться. «Они окружили кольцом и чащи, и поля, и от шума их криков животные спускались с гор на ровную местность. Здесь мало-помалу люди смыкали ряды, пока не смогли взяться за руки». Дичь состояла из вигоней и гуанако (и те и другие относятся к одомашненным ламам), косуль и горных лис, зайцев и даже пум. Этих животных «окружала и загоняла в ловушку плотная стена людей. Сколько-то индейцев входили в огороженный круг и с помощью палок и другого оружия убивали или захватывали живьем такое количество дичи, какого желал Инка, — обычно 10-15 тысяч голов, — а остальных отпускали» после того, как состригут с вигоней их ценную шерсть. Все это мероприятие было одним из величайших праздников для живущих в горах людей. В нем участвовало большинство населения этого района, и благодаря «чако» они делали себе запасы мяса и шерсти, при этом также уменьшая поголовье старых животных и истребляя лишних самцов.
Манко держал все приготовления в секрете и невзначай передал испанцам приглашение. «Однажды Инка спросил губернатора, любит ли он охоту, так как сам он настолько ею увлекается, что восемь дней тому назад приказал сделать все приготовления к охоте. Он сказал, что ничего не говорил о ней Писарро, пока не увидел, что круг загонщиков уже близко от них и еще приближается; и если он хочет присоединиться к охотникам с несколькими конными испанцами, то ему следует отдать им приказ приготовиться. И вот после еды мы, около 50 человек всадников, были уже готовы — мы надели наши боевые доспехи из опасения, что охота может быть на нас». Но это не было ловушкой, и конкистадоры стали свидетелями заключительных сцен одной из последних больших королевских охот, в которой приняли участие 10 тысяч индейцев: они окружили многомильное пространство и убили около 11 тысяч голов дичи. В этот момент между испанцами и перуанцами были теплые, сердечные отношения.
