Евгений Додолев - БереZOVский, разобранный по буквам
— Известно ли вам, где можно узнать образовательно-человеческие биографии олигархов: Гусинского, например, или Березовского?
— Я думаю, что они сами, и Гусинский, и Березовский, много говорят о себе. Потому что у нас есть олигархи и другие, которые приторговывали пионерскими галстуками при гостинице «Интурист» и которые стыдятся говорить о своей биографии, а Гусинский много рассказывает сам…
— Возможно ли сейчас в России формирование полноценного гражданского общества?
— Невозможно не заниматься его формированием. Сегодня его нет, его не было, взяться ему неоткуда. Когда шло строительство царских железных дорог, во многом за счет государственных заказов, — была дикая коррупция. Поставки текстиля для армии — те же госзаказы и та же коррупция. Металл для армии и вся цепочка, от добычи руды до пушечных стволов и паровозов, которые должны это все возить, — непередаваемая коррупция. Людей назначали быть богатыми. Просто чиновники говорили: «Ты будешь строить. Тебе дают концессию. Ты будешь капиталистом — ты будешь богатым». Не просто так, не за красивые глаза. Я не считаю это капитализмом.
А торговый капитализм существовал. Например, Саратов торговал хлебом. Этого недостаточно, чтобы создать самостоятельно мыслящих собственников. И самостоятельно мыслящих собственников, таким образом, мы не видим несколько веков, оглянувшись. А если что-то не происходило 300 лет назад, то почему вы думаете, что это произойдет в следующие 300 лет? Может, да, а может, и нет — мы будем над этим работать.
— Какова ваша самая большая политическая ошибка и самая большая удача?
— Надеюсь, что у меня не было политических ошибок, потому что я все время уговариваю себя, что я еще не занимался политикой. Вот когда начну, тогда начну и ошибаться. Я думаю, что и удач не было. Удача — когда сказали, что рейтинг доверия 37 процентов (декабрь 1999 года). Декабрь 1998 года — 44 процента, а декабрь 97-го — 43 процента. Вот это медали, вот это ордена для меня, потому что продюсеры, теленачальники ищут меня именно из-за этих людей, которые меня смотрят, а не потому что я им нравлюсь или еще почему-то.
— Что для вас журналистская этика?
— Журналистская этика для меня — это жанровая этика, т. е. если вы разбираетесь в жанрах, вы никогда не скажете, что у нас запрет на мнения. Мнения — это же абсолютно существенная вещь. Я вел и программу «Время» в 1998-м, с которой меня снял Примаков (и выгнал с канала). И я считал, что жанр новостей подразумевает только новости, а жанр «мнение» подразумевает мнение. Здесь должно быть жанровое деление, то есть если у меня корреспондент или ведущий, или я сам в качестве ведущего говорил «мне кажется», или «по моему мнению», или еще что-нибудь подобное, я просто, так сказать, убивал, лишал премии и т. д., потому что твое дело — собрать участников и ответить на пять вопросов. Пять вопросов, которые каждый из вас знает. Кто? Что? Где? Когда? Почему? Пять W: who? what? why? when? where? Все. Если вы ответили на пять W — до свидания. И вы должны дать обе позиции, если спорят две стороны, три, если спорят три стороны, — это ясно. Это жанр. А не когда вы говорите: «Сейчас +3 градуса по Цельсию», и вас спрашивают: «А все-таки, каково ваше мнение?» Есть жанр «мнение», где нужно говорить мнение. Люди купили билет на мнение — вы должны сплясать. Всё, точка. Это шоу. Такая работа.
— Ваше отношение к «черному PR» как методу политической борьбы?
— Очень-очень плохое отношение мое к «черному РЯ». Самый паршивый пример, это когда 22 марта 2000 года на совещании в Кремле было решено солгать, что Явлинский сделал подтяжки лица, чтобы понравиться своим гомосексуальным приятелям. Это давала программа «Время» в 21 час. Эрнст протестовал, но ему сказали, что его канал самый народный, значит, надо «втюхать» туда — и все, потому что, если это дать на другом канале, более элитном, то вдруг это, наоборот, — понравится избирателям. Это сделал Константин Верницкий, которого вы все можете видеть. Ему сказали, что написать, и он оформил это. И все улыбались на ОРТ, когда это сделали. Ощущение гадливости было, но все улыбались. Я предвижу вопрос о «платежках Чубайса». Как и другие платежки, документы и крики Лужкова: «Россия — Ельцин — победа», «Россия — Ельцин — свобода», «Россия — Ельцин — наше будущее» — это реальные документы, видеодокументы и просто документы с печатями. Я это не отношу к «черному РЯ», потому что, если у меня есть документ, я говорю: «Вот документ».
— Как вы относитесь к альянсу России и Белоруссии? И что ждет в будущем этот альянс?
— Прагматично. Нам нужен «Панамский канал», нам нужен коридор, нам нужна дорога. Если бы мы могли взять дорогу и оставить всех, кто живет в 30 км от нее, за бортом, — мы бы должны были это сделать. Взять дорогу, взять железную дорогу. Кстати, вам покажется забавным, но гимн союза, который уже существует, гимн союза Россия — Белоруссия — это гимн Александрова.
— Вы в самом деле считаете, что Россия найдет выход из сложившейся ситуации, именно ориентируясь на западную традицию, а не на Восток?
— Я могу сказать очень ответственно, почему «именно ориентируясь на западную традицию, а не на Восток». Я точно считаю: да, мы не можем не ориентироваться на успешную демократию. Слова «Запад» и «Восток» я бы не акцентировал вообще. Просто, когда мы говорим, что мы станем вождями питекантропов, — это неправильно. Нас точно освоят. Как мы осваивали тайгу — освоят нас, цивилизованное сообщество нас освоит. Рано или поздно у него руки дойдут. Сначала будет расширяться экономическое сообщество в Европе. Нет такой силы, которая это бы остановила. Экономические законы, которые превыше всего, говорят нам, что будет развиваться экономическое сообщество. В этом — его интересы и интересы США, которые будет защищать НАТО. Если есть иллюзии на этот счет — ну, вы можете их тешить еще какое-то время. Как только ресурсная база Запада, экономическая, позволит ему инкорпорировать полностью Эстонию, Словению, Словакию и т. д. по этому эшелону, а потом, позже, какую-нибудь, предположим, Болгарию, Латвию, Литву и Словакию (здесь Словакию во вторую очередь), как только ресурсная база Запада позволит им перешагнуть границы и заняться Украиной и Грузией, — не потому что это перспективно экономически, а потому что перспективно изолировать Россию, и не потому что они собираются нам вредить, а потому что они боятся, как бы мы им не навредили, потому что они защищают свою экономику, они защищают свой доллар, — как только у них появится такая ресурсная база, они это сделают. И сделают независимо от того, захотим мы этого или нет, независимо от того, как мы им улыбаемся и как мы им глазки строим. А вот когда у них появится огромная ресурсная база, действительно чудовищная, для освоения территории под названием «одна седьмая часть суши», они и ее освоят. Они ее освоят с нами или без нас.
Они могут ее освоить без нас, если мы будет продолжать заниматься тем, чем мы занимаемся сегодня.
2001. «За стеклом»
В 2001 году опубликовано очередное интервью (за подписью блистательного Андрея Ванденко): Березовский опять наговорил уйму всякой раздражающей ерунды.
— Когда я пригласил НТВ-шную команду Киселева на ТВ-6, народ просто озверел: Березовский гад, хороших людей обидел, молодежную тусовку разогнал! А сегодня этот самый многомиллионный народ вперился в экран ТВ-6 и день, и ночь обсуждает «За стеклом». Все разговоры о загадочной русской душе разбиваются об одну-единственную телепрограмму! Мы, как и во всем мире, с удовольствием подглядываем в замочную скважину, подслушиваем чужие разговоры! Мы такие же, как и все!
Сей пассаж повергает в легкий ступор. Во-первых, если японец посетил «Макдоналдс» и внес свою лепту в рейтинг этого заведения, из сего факта не следует, что он, японец, не является носителем загадочной японской души.
Во-вторых, есть существенная разница между американцем, который, оттягиваясь в дорогостоящем круизе, выбирает из заранее оплаченного меню гамбургер (имея возможность заказать утиную печенку, лобстера или какой-нибудь другой деликатес), и оголодавшим студентом, забежавшим перекусить в тот же «Макдоналдс».
В-третьих, «народ», который «озверел» оттелевизионного соития Гусинского с Березовским, — есть небольшая часть журналистского сообщества, «народ», который вперился в экран, — небольшая часть населения Москвы, а «народ», который, собственно, и есть Народ, оставил без внимания как дрязги вокруг ТВ-6, так и скучнейшее действо под названием «За стеклом». Народ-Народ как смотрел капитал-шоу «Поле чудес», так и по сей день отдает ему очевидное (если, конечно, верить ОаІІир’у) предпочтение. А «Поле чудес», кстати о птичках, в свою очередь, является заморской программой. Просто, в отличие от «За стеклом», по-честному проплаченной. Так что если корабль российской загадочности обо что и разбился, то уж точно не об «Большого брата». И не по вине Березовского.
