Литературка Газета - Литературная Газета 6256 ( № 52 2010)
На титульном листе подзаголовок: «Литературная газета» на целине». Состоит книжка из очерков, стихов, репортажей Бориса Анашенкова, Валерии Герасимовой, Бориса Лихарева, Георгия Радова, Олега Шестинского и других московских и ленинградских писателей, входивших в состав выездной бригады.
Маршрут бригады проходил через Барнаул и Егорьевск, Поспелиху и Рубцовск, Бийск и Горно-Алтайск, Кулунду и Славгород… «Но, разумеется, – писал возглавлявший выездную редакцию член редколлегии «Литературной газеты» Борис Галин, – дело не в километрах пути… Самое главное – и это всего более радует нас – мы сблизились с теми, кто год за годом в суровой борьбе осваивал целину, превращая землю алтайскую в доброе поле человеческого счастья. И какое же это чудесное поле!»
Алтайская – одна из трёх выездных редакций «Литературной газеты», работавших в конце 50-х годов в районах Сибири.
В выездных редакциях дружно трудились писатели и журналисты старшего поколения и творческая молодёжь. Поскольку состав выездных редакций менялся, в трёх маршрутах по Сибири приняли участие немало молодых литераторов. Для них «газета на колёсах» оказалась хорошей школой познания действительности, школой активного вторжения в жизнь.
…Как-то, войдя в кабинет главного редактора, я увидел знакомую, уже привычную картину: Сергей Сергеевич, прижав телефонную трубку к уху, нетерпеливо топтался на пятачке возле письменного стола: шаг в одну сторону, шаг в другую – насколько позволяла длина провода.
– Чтобы напечатать вашу рецензию, никакой редакторской смелости не требуется, – говорил он кому-то. – Несправедливо обругать хорошую книжку – при чём тут смелость? Вы можете не любить автора – это ваше личное дело. Но уж коли взялись писать о его книге, так будьте любезны быть объективным, а не выплёскивать свою неприязнь к писателю на страницы газеты… Нет, печатать вашу статью не будем… И в дискуссионном порядке не будем. Нет тут никакого повода для дискуссии. Собираетесь жаловаться? Что ж, это ваше право… Будьте здоровы!
Положив трубку, обратился ко мне:
– Понимаешь, каков гусь?! Обвинил меня в отсутствии редакторской смелости… А ведь, пожалуй, редакторская смелость – любопытная штука. В самом деле: что это такое?.. Ты знаешь, я думаю, что редакторская смелость – это прежде всего смелость иметь собственное мнение по вопросам, поднимаемым газетой. И готовность отстаивать его во что бы то ни стало. А? Как ты считаешь?
У Сергея Сергеевича собственное мнение было. И отстаивать его он умел. Достаточно вспомнить, скажем, его статью в «Литературной газете» о молодом тогда ещё художнике Илье Глазунове, положительно оценивающую творчество этого талантливого живописца и графика. Напечатана она была в те годы, когда многие наши маститые художники и искусствоведы отказывали И. Глазунову в признании.
И ещё об одном – и далеко не столь уж маловажном – свойстве натуры Сергея Сергеевича. Он любил, понимал и ценил юмор. Это по его инициативе в субботних номерах «Литературки» (она выходила тогда три раза в неделю) регулярно стал появляться «Литературный музей» – прямой предшественник нынешнего «Клуба 12 стульев», популярной шестнадцатой полосы. Именно Сергей Сергеевич объединил вокруг «Литературного музея» талантливых юмористов и сатириков, мастеров литературной пародии, художников-карикатуристов; всегда сам проводил встречи актива «Музея», был в подлинном смысле слова его душой.
Думаю, те, кто находился тогда под редакционной крышей «Литературной газеты», согласятся со мной: работать с Сергеем Сергеевичем Смирновым было легко и интересно. Не хотел бы быть неправильно понятым: слово «легко», как-то само собой соскользнувшее с кончика пера, не следует толковать буквально, то есть в том смысле, что можно было работать без напряжения, кое-как, для галочки. Речь идёт о другом. О том, что в атмосфере доброжелательности, доверия к людям сотрудники редакции и за самые сложные задания брались с охотой, стремились выполнить их с максимальной отдачей, испытывали творческую радость.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«У попа была собака…»
Коллеги
«У попа была собака…»
Кирилл ПРИВАЛОВ, кавалер французских Ордена искусств и словесности и ордена «За заслуги», корреспондент «ЛГ» во Франции и Италии с 1987 по 1994 год
Звонок был неожиданным и властным. Приехав в Москву всего на два дня для участия в записи новогодней телевизионной передачи, я буквально на несколько минут зашёл в редакцию – и вдруг этот вызов! Меня срочно требовали «на ковёр» к заместителю главного редактора… В его прерогативы руководство международниками вроде бы не входило. Но надо было подчиниться. «Загляни на всякий случай к Прудкову, – посоветовал оказавшийся рядом в эту минуту хитроумный Слава Бэлза, умелый царедворец. – Может, дед в курсе».
Олег Николаевич Прудков, руководитель международной редакции и парторг «ЛГ», однако, упредил меня. Он шёл по коридору в вызывающе бордовом пиджаке, как всегда, слегка втянув голову в плечи, и что-то безмятежно насвистывал. «Что там? – поинтересовался я. – Долго сидеть в конторе я не смогу, у меня этой ночью обратный рейс в Париж». Прудков не ответил. Только взгляд его стал стеклянным: «Мне тоже звонили, так что идёмте. Дело в том, что редакцию посетил какой-то генерал… Вы знаете, что надо делать, когда приходится говорить… – он тщательно подбирал слова, – ну-у-у, с неприятными людьми?.. Я в таких случаях что-нибудь напеваю про себя. Тихонько так, незаметно для других напеваю». Я опешил и задал вопрос, которого Олег Николаевич явно не ожидал: «И что же вы сейчас напеваете?» «У попа была собака, – признался Прудков, разом посерьёзнев. – Скажу вам по секрету, я родом из поповичей».
Так, исполняя в два придушенных голоса народную балладу про попа-собакоубийцу, мы спустились на этаж высоких начальников «ЛГ». И в самом деле перед замом главного сидел молодой, но уже обрюзгший от номенклатурного образа жизни генерал. Судя по иконостасу из всевозможных наград на его широкой груди, разговор должен был идти на темы исключительно возвышенные. «А вот и он, наш герой! – картинно оживившись, воскликнул замглавного. – Ну докладывайте, что вы там натворили!» И показал мне на кресло, стоявшее несколько поодаль от остальных.
Я взошёл на это лобное место и застыл в неведении. Ища поддержки, взглянул на Прудкова, но тот незаметно притулился на самом последнем стуле и задумчиво уставился в телевизор, работающий без звука. Наверное, продолжал свой заочный разговор с попом-графоманом, сочинявшим эпитафию про любимую собаку… Хозяин кабинета же, лаская взглядом чужие ордена, сперва представил гостя: «Это личный помощник министра обороны СССР маршала Дмитрия Тимофеевича Язова», а потом опять принялся меня укорять: «Мы-то думали, что вы стреляный воробей. А вы такую, можно сказать, антисоветчину себе позволяете!.. Кто вам такое безобразие подсказал?»
В общем, имена, адреса, явки!.. Тут до меня стало доходить: речь, видимо, шла о моём недавно напечатанном в «ЛГ» развороте. Я встретился в Париже с известными дипломатами-переговорщиками по вопросам разоружения в Европе Олегом Гриневским и Юрием Дерябиным и сделал интервью о будущем видении континента. И я раскололся: «Помилуйте, идею поговорить с нашими послами-переговорщиками мне дал во время беседы с ним министр иностранных дел СССР Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе. А в чём тут, собственно, дело?»
«Как так в чём?! – вскипел замглавного. Он затряс газетой с моим материалом, где многие строчки, как я заметил, были жирно подчёркнуты тревожно красными чернилами. – Министр Язов возмущён! Неслыханно!.. Это что такое? Вы пишете о грядущем неизбежном выводе советских вооружённых подразделений из государств Восточной Европы. Об опасности превращения территории за Уралом в свалку устаревшего советского вооружения и обмундирования. Об угрозе массированного неконтролируемого распространения советского оружия, не утилизированного в странах социалистического лагеря, в третьих, развивающихся, странах… Да и вообще: как вы посмели даже предположить, что Варшавский договор вскоре может распасться? Просто, не знаю, провокация какая-то! С чьей подсказки поёте, слишком давно аккредитованный на Западе товарищ советский журналист?»
Генерал гакнул и тут же рыгнул, запоздало прикрыв рот ладошкой, – устал, наверное, в заботах об укреплении обороны СССР. Замглавного воспринял это как сигнал к завершению расправы: «Пишите объяснительную записку. Будем с вами крепко разбираться!» И тут о себе ненароком напомнил тихий Прудков: «Но он же сказал вам, – Олег Николаевич кивнул в мою сторону, – что встречался с самим министром иностранных дел. Все сведения идут непосредственно из аппарата Шеварднадзе». Само магическое слово «аппарат» как-то охладило пыл, и я воспользовался паузой.
