Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
Я пошла в Интернет-кафе (да-да, представьте себе, в нашей деревне было и такое заведение!), зашла на сайт новостей и нашла примерно следующее: «Президент России Владимир Владимирович Путин одним из первых предложил свою помощь, на что президент Соединенных Штатов ответил благодарностью».
Я облегченно вздохнула: Россия не имела к этому ужасу никакого отношения. Я понимаю, что мои страхи были напрасны: не такие мы монстры, чтобы небоскребы их направо и налево сметать, но мало ли… Отношения с Америкой у нас всегда были напряженными, хотя «холодная война» и кончилась еще в восьмидесятых.
Кстати, несмотря на все перемены, произошедшие с тех пор во всем мире, некоторые американцы до сих пор считают, что Россия – коммунистическая держава. Хотя, что с них, убогих, взять, если процент населения, не умеющего даже читать, у них существенно выше, чем у нас.
Еще одна вещь, которая немало удивила меня в свое время в американцах, это ограниченность их знаний. То есть они достаточно неплохо знают свою страну, но ничего не знают о других. Как мы в свое время знали только то, что «Америка – враг» и «мы придем к победе коммунизма», так и они знают лишь то, что «лучше Америки ничего нет» (а некоторые даже считают, что «за ее пределами, возможно, вообще ничего нет»).
Вы думаете только нам мозги промывали десятки лет? Нет! Им точно также десятилетиями вбивали в головы, что американская демократия – единственно правильная форма управления страной. Но мы-то, по крайней мере, изучали историю других стран, географию и так далее. От большинства же американцев бесполезно ожидать большего, чем знания столицы Мексики. Плохо это или хорошо – вряд ли кто-то достоверно знает, но… время покажет.
На следующий день позвонил Санни и сообщил, что его родственники в порядке. Его родители хотя и находились на тот момент в Нью-Йорке, но были в нескольких милях от места трагедии.
Вскоре был назван и человек, ответственный за этот чудовищный теракт. Так имя Усамы Бен Ладена стало известно всем, даже детям.
Прошла неделя с того печального события. База по-прежнему находилась в полной боевой готовности и за ее пределы никого не выпускали.
Мы же продолжали ходить на работу каждый день. Для чего – непонятно, так как в клубы, естественно, никто не приходил. Даже корейцы как-то притихли, и по барам почти не шлялись.
Санни звонил по несколько раз в день, но увидеться нам так и не удавалось.
Приближался день его отъезда, и я боялась, что вообще его больше не увижу. Помимо всего прочего, все его вещи остались на нашей квартире, и мне было нужно хоть как-то исхитриться и передать их на базу.
В конце концов, с горем пополам он договорился, чтобы его выпустили за ворота, где я передала бы ему вещи, а он мне – документы.
С утра пораньше я собрала сумку и отправилась к главным воротам базы. Наконец, появился Санни. Мы обнялись.
– У меня всего пять минут. Здесь документы, которые могут тебе пригодиться: мое свидетельство о рождении, номер социальной страховки, свидетельство о разводе. Потом все просмотришь. Вот еще кредитная карточка: код доступа записан на бумажке в папке. Как нужны будут деньги – снимешь в любом банкомате. Вот еще телефон моих родителей: я какое-то время у них пробуду. Все, мне пора. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже, – душа моя почти умирала от боли, но из последних сил я держалась, чтобы не расплакаться: не хотела, чтобы он запомнил меня ревущей. Мне было страшно представить, сколько еще пройдет времени, прежде чем мы увидимся снова.
Он подхватил сумку с вещами и ушел. Я заметила, что у него в глазах тоже стояли слезы.
Я оглянулась вокруг: все казалось чужим, мрачным, отталкивающим. Даже воздух был тяжелее обычного. Весь мир в тот момент стал мне противен и враждебен.
Все. Больше себя можно было не сдерживать, и плотину прорвало.
Я села в такси почти на ощупь, так как глаза застилали нескончаемые слезы. Водитель озабоченно поглядывал на меня, но ничего не спрашивал, за что ему – отдельное спасибо.
Придя в «клубный» дом, я села в кресло на кухне и закурила. Девчонки суетились рядом, гладя меня по голове и шепча что-то ободрительное. Кто-то накапал валерьянки, я послушно проглотила.
За весь вечер на работе я не проронила ни слова, а ночью пошла на нашу с Санни квартиру, собрала вещи и вернулась к девчонкам.
Собирая вещи, я плакала, не переставая. Квартира, столь мною любимая, стала жестоким палачом, разящим в самое сердце. Каждым своим миллиметром она напоминала о последнем дне, когда я была здесь счастлива вместе с любимым. И я не могла себе даже представить, что останусь в ней одна еще хоть на одну ночь.
До отъезда Санни мы проводили на телефоне по четыре – пять часов в день. Около часу ночи, после работы, я шла к телефонной будке, а домой возвращалась тогда, когда солнце уже поднималось над горизонтом.
Наконец, он уехал.
Мы договорились, что еще через пару недель я тоже уеду домой, и уже там буду дожидаться получения визы невесты.База по-прежнему была закрыта, когда к нам привезли еще шестерых русских девушек. Все они были довольно симпатичные, ухоженные и стройные (со стороны казалось, будто мы все из России приезжали какие-то оголодавшие, хотя реальная причина стройности была в другом: просто наши женщины с детства приучены «следить» и «ухаживать» за собой, и даже при отсутствии времени и средств на это, стараются не опускаться до «свиноподобного» состояния).
Поселили их почему-то с филиппиками. Не знаю, было ли это вызвано желанием «мамы» не допустить нашего более тесного общения с новенькими или еще чем, но мы этому были только рады: две спальни на четверых – самое то. Вдесятером нам там было бы, мягко говоря, тесновато.
Мы к ним с разговорами не лезли, а они ничего и не спрашивали. Единственное, о чем мы сочли нужным их предупредить, был «Ди Каприо». Все остальное они выяснили сами по себе.
Вышеупомянутый кореец пришел в «Стерео» буквально на следующий день после приезда новеньких. Он приходил каждый день, разговаривая с разными девушками, и, в конце концов, остановил свой выбор на Ритке – высокой блондинке с длинными роскошными волосами.
Рассказывая ей о нем, мы не особенно вдавались в подробности избиения Светки, просто сказали, что с этим типом надо быть настороже: руки он распускает.
Если бы мне в тот момент кто-нибудь сказал, что через пару лет я сама, добровольно, буду работать на эту сладкую парочку («Ди Каприо» и Ритку) – дала бы в глаз, не задумываясь. Однако, как я уже говорила, жизнь – штука странная. Почему – поймете чуть позже.
Мы по-прежнему перезванивались с Санни по несколько раз на день, проводя на телефоне немало часов. Меня очень радовало, что с его отъездом ничего в наших отношениях не изменилось и, хотя и прошла уже пара недель, я не замечала в его голосе никаких намеков на охлаждение чувств.
Я заранее предупредила «маму» о желании сходить в отпуск. Она была не против, так что я позвонила менеджеру и сообщила, что хочу съездить домой на месяц. Он уточнил, когда именно, и сказал, что сам купит мне билеты и отвезет в аэропорт. Лишних вопросов никто из них не задавал.
Настал день отъезда.
На сей раз, девчонки лили слезы по мне. И в отличие от всех предыдущих «проводов», они точно знали, что я уже не вернусь. Пришла попрощаться и Танька. С ней расставаться мне было особенно грустно.
Менеджер, как и обещал, забрал меня из тауна и повез в Сеул в «офис». По приезду он отдал мне билеты, взял за них деньги, а также пятьсот долларов «залога» до моего возвращения.
Я удивилась, увидев в помещении еще несколько русских девушек. Оказалось, что они там прожили уже две недели, ожидая появления работы. Им категорически запрещалось выходить ночью на улицу, но они каждый вечер ухитрялись какой-то шпилькой вскрывать замок и разбредались кто куда.
«Офис» был условно разделен на две половины: деловую и жилую. В жилой части стояло две кровати, шифоньер и пара полок для одежды. Была и ванная комната. Естественно, горячей воды не было. Я приняла холодный душ и осмотрелась: лежащие на кроватях одеяла и простыни были замызганы ужасно, их явно ни разу не стирали. Я твердо решила, что спать там не буду, и вместе с девчонками пойду бродить по городу.
Подождав, пока все сотрудники «офиса» разойдутся по домам, я тоже направилась на выход. Было около одиннадцати вечера и мне предстояло «убить» еще часов десять.
Я бродила по улицам Сеула, пытаясь найти круглосуточное Интернет-кафе. Часа через два таковое обнаружилось километрах в двух от «офиса». Я купила огромный стакан кофе, булочку и устроилась поудобнее. Сообщив маме и Санни, что со мной все в порядке, стала читать анекдоты. За этим занятием я провела часа четыре, хотя на смех уже не было ни сил, ни настроения.
Когда рассвело, я решила, что пора бы и подкрепиться.
К сожалению, первый ресторанчик открывался только в восемь, так что пришлось подождать еще немного. Там я заказала лапшу, которую поглощала тщательно и неторопливо, потратив на весь процесс не меньше часа, – спешить мне все равно было некуда.
