Татьяна Москвина - Страус – птица русская (сборник)
А в рассказе «Пространство Фридмана» описывается уникальный эксперимент по выяснению того, как крупные суммы денег трансформируют сознание человека. Ученый профессор считает: «Простая параллель с теорией черных дыр позволяет видеть, что должна существовать сумма денег, обладание которой приведет к подобию гравитационного коллапса, ограниченного рамками одного сознания. По аналогии с радиусом Шварцшильда, при достижении которого происходит образование черной дыры, назовем эту сумму порогом Шварцмана… Расчеты показывают, что после пересечения этого порога никакой реальной информации о внутренней жизни сверхбогатого субъекта получить уже нельзя…» Участники эксперимента – «баблонавты» – пускаются в путь, снабженные растущим счетом и датчиками информации, но ничего выяснить так и не удается! Впрочем, читатель и сам может пуститься в подобные изыскания – «баблонавтика» наука молодая и на территории РФ, несомненно, прогрессирующая.
Фантастический элемент присутствует во всех рассказах Пелевина, но это не каприз писателя, а необходимый инструмент воздаяния. А как иначе наказать или поощрить? Поэтому разболтанных и ни во что не верующих современных людей хитроумный фокусник отправляет во времена фараонов строить пирамиду – так сказать, на трудотерапию («Кормление крокодила Куфу»). Реалистическими средствами с ними не справишься…
Хотя рассказы из «П5» не обладают большой художественной силой, они весомо подтверждают существование уникальной личности В. Пелевина. Ведь этот писатель известен нам только из своих произведений. Он не сидит с видом судной жабы в телевизионных конкурсах для обезумевших от тщеславия и алчности масс. Не вещает глупости в ток-шоу. Даже интервью не дает. А ведь мог бы при такой-то популярности стать телевизионным кошмаром номер один, и пустота, о которой Пелевин знает столь много, одарила бы его всеми своими пустыми дарами. Со своим игривым умом Пелевин в состоянии и высмеянных им политколдунов оттеснить от кремлевской кормушки запросто. Но нет, назвался писателем – пиши! И Пелевин честно пишет примерно одну книгу в год, притом очевидно пишет ее сам. Характер!
Что касается «политических пигмеев Пиндостана» и «технологий боевого НЛП» (нейролингвистического программирования), которые якобы применены в книге, то все это попытки шутить, когда на душе не слишком весело.
«Патриотизм и любовь к России в русской душе живы и часто просыпаются, но сразу обваливаются в пустоту, поскольку становится ясно, что их уже ни к чему не приложить – это как попытка поцеловать Марию-Антуанетту после того, как силы прогресса отрубили ей голову…» – замечает писатель.
Какие уж тут пигмеи и НЛП. Честная русская грусть.
Пелевина терзают демоны
Если книга вышла тиражом более 100 000, шансы на то, что ее писал один человек, а не бригада, стремятся к нулю. Подавляющее большинство современных раскрученных писателей – это бренды, литературная фабрика. Не сдается один гордый Пелевин! Однако, судя по его новому роману «Т», демоны подступают всё ближе…
Виктор Пелевин выпускает примерно по одной книге в год – это много для лично творящего писателя, но смехотворно для коммерции. «Акунин» и «Донцова» по три-четыре штуки мечут на прилавок! Ясно, что маркетологи давно замучили писателя предложениями взять в помощь литсотрудников.
Нет, нет! – отвечал наш герой. И тут, по моим предположениям, его и пронзила страшная мысль, которая затем легла в основу романа «Т».
С чего это мы взяли, что мир создал единоличный Господь Бог? Может, когда-то так и было, когда книги писались авторами. Но нынешний дурной и халтурный мир – не сочинен ли он подлой бригадой демонов-халтурщиков, давно подменивших подлинного автора?
Герой романа, граф Т., – фантом, снабженный некоторыми чертами графа Льва Толстого. Он ввязывается в различные приключения по дороге в Оптину пустынь. С ним вступает в диалог некий демон Ариэль Брахман, открывающий графу глаза на действительное положение вещей: текст, в котором существует граф, есть коллективное творчество разных демонов. Один, Митенька, пишет эротические сцены. Другой, Гриша Овнюк, – боевые. Третий, Гоша Пиворылов, отвечает за бредовые видения героя. Четвертый – метафизик, кропает внутренние монологи… И все потому, что когда-то под историю Льва Толстого, стремящегося в Оптину пустынь, дали нажористый кредит и его надо хоть как-то отбить… А Бог в этом мире – просто бренд на обложке. «Хорошо раскрученный бренд. Но текст пишут все окрестные бесы, кому только не лень».
Узнав о подлой сущности мироустройства, герой начинает бунтовать. Он мечется по разным фантасмагорическим пространствам, отыскивает друга – засевшего в адском Петербурге Федора Достоевского, отстреливающего мертвые души. Но одолеть демонов герою, запертому внутри текста, невмочь! Только он решит, что действует сам, – тут же появляются циничные халтурщики, распоряжающиеся его судьбой. Для них славные имена прошлого – источник коммерции. «Главная культурная технология двадцать первого века, – объясняет Ариэль, – чтоб вы знали, это коммерческое освоение чужой могилы. Раньше думали, одни чекисты от динозавров наследство получили. А потом культурная общественность тоже нашла, куда трубу впендюрить. Так что сейчас всех покойничков впрягли!»
Пелевин, конечно, знает о реальности. Вот, к примеру, как он прелестно обмолвился об экономическом кризисе: «В этот раз даже объяснять ничего не стали. Раньше в таких случаях хотя бы мировую войну устраивали из уважения к публике. А теперь вообще никакой подтанцовки. Просто женщина-теледиктор в синем жакете объявила тихим голосом, что с завтрашнего дня все будет плохо…» Однако реальность так отвратительна писателю, что он с явным аппетитом кидается в описание миражных злоключений своего героя. Громоздит горы интеллектуального бреда, из-под которых с блеском выбирается. Роман мчится со скоростью лихой компьютерной игры, рассыпается на сны и сны внутри снов, чтоб иногда затормозить в глубокой грусти. Грусти благородного героя, вынужденного жить по указке мерзких демонов… «Да вы хоть представляете себе, – говорит граф Т., – какая это мука – знать и помнить, что ты живешь, страдаешь, мучаешься с той единственно целью, чтобы выводок темных гнид мог заработать себе денег?»
Это хороший вопрос! Это вопрос, который русские люди задают себе не первый день. И очевидно, этот же вопрос задает себе сам писатель. Судя по его новой книге, он вообще перестал выходить из дома. Но даже на скромный образ жизни, на зеленый чай с Интернетом и компьютерными играми надо как-то зарабатывать. Приходится писать толстые романы, хотя Пелевин явно тяготеет к малой форме, к рассказам. А тут еще маркетологи со своими советами – ах, да возьмите в помощь литсотрудников, по три книги в год можно лудить с вашим-то именем… Писатель рассвирепел. И заклеймил демонов в особо игровой форме. И мы теперь можем быть уверены, что Пелевин, как бы там ни было, безумствует сам, один, лично! Молодец!
Что до критики человеческого ума и постоянных заявлений об иллюзорности сознания, то эта сторона творчества Виктора Пелевина меня всегда впечатляла мало. Как сказал добрый немец Томас Манн, «грозила ли когда-нибудь человечеству хоть малейшая опасность погибнуть от избытка разума?»
Распад киносоюза
В 1991 году распался Советский Союз. В 2009 году на грани распада оказалась самая крошечная, но и самая амбициозная «республика» бывшего СССР – Союз кинематографистов России.
Не знаю, каким образом будет оформлен этот распад, на какие части расколется Союз кинематографистов, но в своем нынешнем виде он нежизнеспособен.
Его раздирают противоречия, скандалы и склоки, и это тут же становится известно и обсуждаемо в обществе. Чуть что – кинематографисты пишут письма «наверх», что-то требуют, на что-то жалуются. У двух президентов, Ельцина и Путина, скопился за годы их правления, наверное, целый шкафчик с письмами кинематографистов. Теперь шкафчик придется заводить и Д. Медведеву. На днях видные деятели кино накатали президенту «телегу» на Н.С. Михалкова. Не могут мастера искусств разобраться между собой – желательно вмешательство высшей власти! В других краях земли дела обстоят как-то иначе. Не слышно, чтобы Мартин Скорсезе написал кляузу в Белый дом на Френсиса Форда Копполу…
Хотя все население «республики кино» составляет около четырех тысяч человек, шума несоразмерно много. Я бы даже сказала острее: шум, производимый кинематографистами, несоразмерен их вкладу в современную отечественную культуру. Есть известный актерский афоризм: «Пить не по таланту». Вот и кинематографисты «шумят не по реальной своей ценности». Тратя немалые государственные деньги, чего лишены многие работники искусств (что тратят писатели или музыканты?), кинематографисты в целом не обеспечивают общество качественной продукцией. Трудятся одиночки! Не снял в этом году Сокуров, Михалков или Звягинцев кино – и на престижные фестивали ехать не с чем. Не поднапрягся Балабанов или Тодоровский – и рецензии писать не про что. Посмотрите на список лучших фильмов 2008 года, сформированный академией «Золотого орла», – по-моему, это не список, а позор.
