Максим Либанов - Почему наш мир таков, каков он есть. Природа. Человек. Общество (сборник)
Дело в том, что история свободы у нас изрядно скомпрометирована советской идеологией и историографией. Вся риторика советской власти представляла собой узурпированную риторику освободительного движения. Большевики использовали реальные фигуры из истории освободительной борьбы для оправдания режима, который ничего общего ни с демократией, ни со светским государством не имел. Люди, которые боролись за свободу, оказались дискредитированы, попав в советский пантеон, в искаженный и ложный контекст. Отсюда невероятно трудно апеллировать к традиции свободы, зашельмованной советским учебником истории. В этом смысле сторонники традиционалистского мышления оказываются в более выигрышном положении, опираясь на консервативных, а подчас и мракобесных философов (вроде идеологов евразийства), поскольку запрещенные к изучению в советские годы идеи и риторика консерваторов кажутся свежими и оригинальными на фоне изувеченных идей либеральных мыслителей.
Как только государство встает с колен, оно сжимает общество в своих медвежьих объятиях, снова навязывая ему архаичную систему управления и социальных отношений.
Ирина ПрохороваТаким образом, парадокс нашего молодого гражданского общества состоит в том, что оно существует как бы «вопреки всему», то есть фактически незаконно с точки зрения нынешних официальных государственных и религиозных норм. Светской культуре явно не хватает весомых аргументов в защиту своих прав и свобод, способа и стиля жизни. Показательные процессы последнего десятилетия, начиная с дела Ходорковского, судьбы выставки «Осторожно, религия!» и кончая судами над Pussy Riot и участниками майской демонстрации 2012 года, показывают, что все экспертные оценки экономической эффективности предприятия, художественной значимости произведений, апелляции к Конституции и правам человека легко побиваются одним-единственным аргументом: оскорблением чувств верующих / ветеранов / простых граждан и так далее. Получается, что мораль и нравственность оказываются безраздельной собственностью авторитарной системы, а сторонники демократического, гражданского общества выступают в незавидной роли смутьянов, развратников, вольнодумцев – короче, «вольтерьянцев».
Здесь опять будет полезен европейский опыт попыток решения этой проблемы. В каком-то смысле мы сейчас находимся в западноевропейском XVIII веке, когда было жизненно необходимо сформулировать новую гуманистическую систему ценностей, сделать ее этической нормой для всего общества и тем самым оградить светскую культуру от клерикальных нападок. XVIII век был сложным переходным периодом в истории европейского модерного времени. После свирепых и изнурительных религиозных войн XVII века все интеллектуальные силы были направлены на осмысление и преодоление травматического опыта, на поиск основ нового социального порядка. Центральным нервом эпохи был поиск философской и нравственной легитимации нарождающегося светского общества.
Во Франции просветители-энциклопедисты развивают идею «республики словесности» и «гражданина мира»; в Германии великий философ Иммануил Кант исследует границы разума и опыта, а теоретик искусства Готхольд Лессинг размышляет о конфликте веры и догматов Священного писания; в Англии шотландский философ Дэвид Юм и экономист Адам Смит разрабатывают философию морали.
Готхольд Эфраим Лессинг – 1729–1781 – Немецкий поэт, философ и литературный критик, один из основоположников немецкого романтизма и просветительства.
Моралистические трактаты, споры о природе искусства и происхождении государства, столкновения научных и религиозных взглядов – все было подчинено выработке этического обоснования новой концепции человека: автономии от диктата государства и церкви, расширения гражданской и частной инициатив, преодоления сословных перегородок, свободы вероисповедания и так далее. И только в свете утверждения нравственности и «естественности» нового модуса существования становится понятной знаменитая метафора Адама Смита о «невидимой руке рынка». Это не универсальная отмычка для решения любых социальных проблем любого государства, как наивно полагали российские реформаторы начала 1990-х годов. Это один из экономических механизмов, приводимых в действие людьми, объединенными «сочувствием и симпатией» друг к другу, что позволяет ограничивать индивидуальный эгоизм и приумножать общественное благо.
Не имея под рукой убедительного набора собственной выстраданной социальной метафорики, сторонники светского государства вынуждены жонглировать заимствованным западноевропейским политическим лексиконом, вырывая его из исторического контекста, забывая, каким сложным и порой причудливым образом в разных странах складывалась своя социальная метафорика, описывающая новое общество: в одном случае «свобода-равенство-братство», в других – «невидимая рука рынка» и тому подобное. Не найдя понятных и убедительных для постсоветского общества аргументов для обоснования нового порядка вещей, мы оставили его без нравственных опор. Неудивительно, что дезориентированное и раздраженное общество охотно приняло привычную религиозную картину мира, услужливо предложенную путинским режимом.
Нам могут возразить, что в интеллектуальной истории России отсутствует западноевропейская рационалистическая философская традиция, что вековая российская авторитарно-тоталитарная политическая система вынуждала переносить обсуждение острых социальных проблем в сферу культуры, что привело к неразработанности политического понятийного аппарата. Что ж, это действительно так, но сказанное вовсе не означает, что мы не можем найти точки роста из критически переосмысленной многоликой традиции отечественной мысли.
В конце концов, мы живем в постмодерную эпоху, и на какой интеллектуальной платформе сформируется новое философско-историческое мышление, нам знать не дано. Произойдет ли интеллектуальный прорыв в результате нового постижения истории, или под влиянием естественно-научных идей, или посредством рождения нового художественного языка, или даже в процессе формирования нового религиозного миросозерцания, в сущности, какая разница. Главное, на мой взгляд, это осознание колоссальной ответственности, стоящей перед современным интеллектуальным сообществом, той огромной работы, которая ему предстоит для построения светского государства и гражданского общества.
Тяжелые времена – это прекрасное время для интенсивного мыслительного процесса. Так давайте же начнем работать!
Сноски
1
Трансакционные издержки – растраты, возникающие в связи с заключением контрактов; издержки, сопровождающие взаимоотношения экономических агентов.
2
Квазирынок – результат искусственного навязывания рыночных отношений в сфере, в которой естественное развитие рынка по тем или иным причинам невозможно, с целью повышения общей эффективности производства/распределения товаров/услуг за счет конкуренции между участниками рыночных отношений.
3
Кот Шредингера – литературный образ, использованный физиком Эрвином Шредингером (1887–1961) в научной полемике. В его воображаемом опыте полностью изолированный от мира кот погибает при распаде единственного радиоактивного атома. Поскольку в отсутствие наблюдателя атом является квантовой суперпозицией распавшегося и нераспавшегося состояния, то и кот должен находиться в «суперпозиции» жизни и смерти, что доказывает противоречивость общепринятой интерпретации квантовой механики.
4
«Новый мир» – ежемесячный литературный журнал, издающийся в России с 1925 года. Пика популярности журнал достиг в годы перестройки, когда в нем публиковались произведения Солженицына, Оруэлла, Пастернака, Платонова. Тираж первого номера за 1990 год составил 2 600 000 экземпляров.
5
«Грани» – литературный и общественный журнал на русском языке, издававшийся в Германии, а с 1991 года – в Москве. В «Гранях» впервые опубликованы произведения Солженицына, Максимова, Войновича, Шаламова, братьев Стругацких, Бродского, Окуджавы, Гроссмана.
6
Геном и гены – термины, по-разному определяемые в разных областях биологической науки. В классической генетике геном – совокупность генов организма. В современной молекулярной генетике под геномом понимают все наследственное вещество (ДНК или РНК) организма, тогда как генами часто называют лишь те фрагменты генома, которые кодируют белки и некоторые РНК.
7
Болезнь Хантингтона – генетическое заболевание нервной системы, проявляющееся обычно в возрасте 30–0 лет и связанное с постепенно прогрессирующими психическими расстройствами. Заболевание вызывается увеличением числа копий тринуклеотида CAG в гене IT-15, выполняющем неизвестную функцию. В настоящее время болезнь неизлечима.
