Михаил Веллер - Ум обреченных
22. Через кого может лоббироваться этот запрет? Через адвокатов, судей, депутатов.
23. Демократический Запад хлопочет о жизни для российских убийц. Не то даст меньше любви и денег. Но это – вариант продажи крови жертв. И согласие на несамостоятельную политику.
Высшие ценности
24. Объявление жизни любого человека Высшей Ценностью – свидетельство кризиса и гибели цивилизации. Ибо тем самым отрицаются все надличностные ценности – то, что всегда почиталось выше и дороже жизни и придавало ей смысл: героизм, патриотизм, самосожжение в труде и творчестве, верность любви, дружбе, идеалам – все, что от века составляло смысл и гордость человеческого существования. Человек отличается от животного тем, что ему есть за что отдавать жизнь. Идеал справедливости выше жизни убийцы. Гуманисты могут считать, что убийца отдает жизнь во имя идеала справедливости.
О справедливости
25. Воздаяние мерой за меру – первый закон справедливости.
26. Когда я страдаю по невинной жертве и не могу смириться с тем, что убийца жив – это душа жертвы страдает и не может смириться во мне. Смерть убийцы смиряет не меня – она успокаивает душу жертвы. Во все времена и у всех народов это почиталось за справедливость. Без справедливости – нет веры в народе и мира в государстве.
27. Когда платный адвокат, наемный защитник, за деньги спасает жизнь изувера и публично объявляет извечные представления людей о справедливости атавизмом – этому Закону и этому Государству недолго осталось жить.
Самосуд
28. С трудом можно представить человека, который смиряется с тем, что жизнь убийцы его детей или родителей объявляется священной. Бессилие покарать увеличивает его муки. Он хочет – и по возможности совершает – высший суд справедливости сам. Беря на себя функции, вверенные государству. Что говорит о неспособности государства служить своим гражданам.
29. Люди, общественное мнение, коллективная совесть всегда оправдывали праведную месть. Это расшатывает государство: справедливым признается не оно, а тот, кто вступает с ним в конфликт, беря на себя его функции. Несправедливый закон, объявляющий преступниками честных и во всем остальном законопослушных граждан, отвращает их от государства и заставляет жить по параллельным законам.
30. Карая за самосуд, государство являет свою тоталитарную, тираническую сущность: может, ты и прав, но будешь сурово наказан – как бы я ни поступало, но карать могу только я, снисходить к убийце – мое право, и любое покушение на мое право преступно. Все ставится с ног на голову: государство защищает убийцу от праведной кары жертвой.
Экономический эффект
31. Содержание пожизненно заключенных стоит денег. Честные люди, голодающие сегодня сами, не хотят кормить убийц. Их деньги тратятся на это против их желания.
32. От отсутствия в стране денег постоянно умирает множество людей – больные могли быть спасены, имей медицина средства на дорогие лекарства и аппаратуру. Содержать убийцу – или спасти несколько больных, которые виновны лишь в нищете государства. Вопрос решается так: убийцы живут – больные умирают.
Профилактика и растление
33. Сторонники священности жизни убийц любят говорить, что казни лишь способствуют жестокости нравов, но не останавливают потенциальных убийц. Обычно ссылаются на Средневековье. Но никто не в состоянии привести доказательства того, что при запрете на смертную казнь разгул преступности, вызванный отсутствием страха казни, не был бы куда больше. Это спекулятивный и бессмысленный псевдодовод.
34. Любой военачальник всегда знал: лишь казнь нескольких убийц и мародеров может быстро остановить убийства и грабежи в округе.
35. Знание того, что за убийство ты ответишь собственной смертью, неминуемой и страшной, многих способно остановить – это знает любой психолог, хотя тут не нужно и быть психологом.
36. Мягкость наказания растляет. Ну, сяду. «В тюрьме тоже люди сидят». А может, еще и выйду.
Судебная ошибка и гуманизм
37. Гораздо больше жертв пало от рук убийц, выпущенных из тюрем, чем вследствие судебной ошибки.
38. Повышение качества суда не должно зависеть от степени наказания.
39. Судебная ошибка должна караться настолько сурово, чтобы следственные и судебные органы были кровно заинтересованы избежать ее.
40. Гуманизм – это милосердие к жертве, а не убийце.
Общественное мнение
1. – Залезь-ка на дерево, – сказал внутренний голос.
– Да ты что? Улица, люди ходят, неудобно, зачем?!
– Давай, лезь, так надо, точно говорю. Ну!
– А теперь?.. – Влез мужик на дерево, ободрался, сопит.
– Теперь давай на самую верхушку!
– Да тонко ведь…
– Лезь, сказал! Ты меня слушай, понял?
Внизу люди тычут, пожарных вызывают.
– Теперь давай на ту ветку, на край! – Мужик еле лезет:
– Упаду ведь!
– Не бойся, я с тобой, ты слушай. А теперь – отпускаемся!
– Ты чо?! Разобьюсь ведь!
– Давай-давай, я лучше знаю, как надо. Ну!
Мужик отпустил руки.
«Эх и гепнется сейчас!..» – сказал внутренний голос.
Этот внутренний голос известен также под именем «Общественное Мнение».
2. «Обычно государство глупее многих своих граждан», – заметил Норберт Винер.
3. «Vox populi – vox Dei». Кого бог хочет покарать – лишает разума. Карает и народы.
4. Из всех позиций общественное мнение избирает исключительно позу праведности. Точку зрения, отличную от своей, оно рассматривает не на уровне научной дискуссии, но как аморальную. Оно оскорбляется в благородных чувствах. Оппонент не просто глупый – он нехороший! безнравственный! Общественное мнение настаивает на совмещении функций носителя истины и носителя морали.
Доминанта: «Я умен – и поэтому прав». Ты не согласен с нами? Значит, ты умнее всех нас, вместе взятых? То есть: ты считаешь нас дураками? Так ты не просто неправ, ты еще и оскорбляешь нас отрицанием наших умственных способностей.
Доминанта-2: «Мы – достойные люди, и наши взгляды нравственны». Сомневаясь в наших взглядах, ты сомневаешься в нашей нравственности. А она нам, между прочим, и так стоит усилий. Мы, между прочим, и сами не на сто процентов в ней уверены. А так, процентов на семьдесят. И взгляды наши мы должны сами перед собой регулярно подкреплять. Чтоб нехорошее, недостойное, животное, низкоморальное не брало в нас верх. Быть моральным – это стоит постоянного внутреннего труда. Понял? И тут ты – пальцем в больное место, в наши скрытые сомнения и подспудные переживания. Это – раздражает! нервит! Вот мы тебя, подлеца! Бей диссидента, господа!..
5. Общественное мнение порицало христианство, а потом порицало не-христианство и одобряло сожжение ведьм. Порицало аболиционизм, а теперь порицает расизм. Осуждало пацифизм – и милитаризм.
Общественное мнение можно назвать конформизмом. Можно – заемным. Можно – модой.
Все это к тому, что степень «общественности» мнения отнюдь не критерий его истинности.
Весьма часто общественное мнение есть благоглупость.
6. В XX веке общественное мнение явило эффектные примеры общественного бреда.
Общественное мнение предреволюционной России осуждало царизм, презирало полицию, кривилось на православие и одобряло благородные лозунги французской революции, а потом сильно огорчалось в восемнадцатом и последующих годах.
Общественное мнение стран – участниц I Мировой войны в одночасье отреклось от гуманизма-интернационализма и загорелось патриотизмом, способствуя тем самым разрушению собственных держав и уничтожению миллионов собственных граждан.
Потом это общественное мнение приветствовало раздирание на части Германии и, тем самым, закладывание всех основ II Мировой войны.
Общественное мнение всегда заслуживает внимания, как серьезный фактор, с которым нельзя не считаться. Но если говорить об уважении к нему – то чаще оно заслуживает насмешки. И уж всегда – критического и самостоятельного анализа. Это банально? А как можно упускать из вида банальность, если большинство людей идиоты и живут чужими непрожеванными мыслями?
7. Психология толпы и массы – давно уже отдельная наука, и здесь нет надобности повторять Ницше, Ортегу-и-Гассета, Геббельса, мастеров советской журналистики и асов современного пиара.
Другое интересует нас. Не мнение массы, формируемое и направляемое сверху конкретными людьми и структурами с конкретными целями. Но. Но. Мнение элиты, противопоставляющей себя толпе. Мнение, которое она вырабатывает себе самостоятельно, добровольно и бескорыстно.
Идиотизм этого мнения – о: примечателен!
8. Элита сегодня – это кто? Политики, крупный бизнес, звезды искусства, верх чиновничества и менеджмента, а также норовящие включать себя в элиту интеллектуально-нравственную журналисты, врачи, учителя, инженеры, компьютерщики, а также норовящие примыкать к этим категориям предприниматели, образованцы и культуртрегеры всех мастей.
