Джаред Даймонд - Коллапс
Если попытаться подытожить вышесказанное в двух словах, причина высочайшего уровня дефорестации на острове Пасхи вовсе не в том, что эти кажущиеся столь милыми аборигены в действительности были невероятно глупы и недальновидны. Дело в том, что им крупно не повезло: этим людям досталась одна из самых хрупких, с высочайшим риском обезлесения экосистем во всей Океании. Для цивилизации острова Пасхи — больше, чем для какой-либо другой из рассматриваемых в данной книге, — мы можем достаточно подробно определить причины, определившие хрупкость и уязвимость его окружающей среды.
Оторванность острова Пасхи от окружающего мира дает ярчайший пример общества, разрушившего самое себя чрезмерной эксплуатацией собственных ресурсов. Если мы вернемся к нашему перечню из пяти факторов, рассмотренных в связи с экологическими катастрофами, то два из них — нападение враждебных соседей и потеря поддержки со стороны дружественных соседей — не играют никакой роли в крушении древней цивилизации острова Пасхи, так как нет никаких свидетельств в пользу того, что происходили какие-либо контакты с врагами или друзьями после открытия острова. Даже если выяснится, что какие-либо каноэ впоследствии прибывали на остров, то такого рода контакты не могли составлять сколько-нибудь значительную опасность. Что касается третьего фактора — климатических изменений, — у нас тоже в настоящее время нет никаких доказательств их влияния, хотя они могут появиться в будущем. Это оставляет нам только два основных набора факторов, вызвавших катастрофу острова Пасхи: интенсивное воздействие человека на окружающую среду, прежде всего вырубка лесов и уничтожение популяции птиц, и политические, социальные и религиозные факторы, стоящие за этим воздействием, — такие, как невозможность при неблагоприятном развитии событий покинуть остров из-за его огромной удаленности, сосредоточенность — что было предметом нашего рассмотрения в этой главе — на строительстве статуй и соперничество между кланами и вождями, приводившие к возведению все больших и больших статуй, что в свою очередь требовало большего расхода древесины, канатов и пищи.
Видимо, изолированностью острова Пасхи можно объяснить и то, что, как я заметил, катастрофа острова Пасхи не давала покоя моим читателям и студентам в гораздо большей степени, чем любая другая из тех, что произошли с цивилизациями доиндустриальной эпохи. Параллели между островом Пасхи и современным миром в целом ужасающе очевидны. Благодаря глобализации, международной торговле, реактивным самолетам и Интернету все страны мира сегодня совместно используют ресурсы планеты и оказывают взаимное, не всегда благоприятное, воздействие друг на друга, в точности как это делали двенадцать кланов острова Пасхи. Одинокий полинезийский остров так же затерян в бескрайних просторах Тихого океана, как и планета Земля в космическом пространстве. Когда на острове Пасхи наступили тяжелые времена, его обитателям было некуда бежать, не к кому было обратиться за помощью; точно так же и нам, современным обитателям Земли, негде будет найти дополнительные ресурсы, если наше положение ухудшится. Вот почему в катастрофе, произошедшей с цивилизацией острова Пасхи, люди видят метафору, наихудший вариант, который может ожидать всех нас в нашем собственном будущем.
Конечно, эта метафора несовершенна. Наше нынешнее положение в некоторых важных отношениях отличается от такового на острове Пасхи в XVII столетии. Но некоторые из этих отличий указывают на повышенную опасность для нас: например, если всего нескольких тысяч жителей острова Пасхи, обладающих лишь каменными орудиями и собственной мускульной силой, было достаточно, чтобы разрушить окружающую среду и таким образом погубить свою цивилизацию, как смогут миллиарды людей с металлическими инструментами и машинной мощью избежать того, чтобы не совершить нечто куда более масштабное? Но существуют также отличия и в нашу пользу, к ним мы вернемся в последней главе этой книги.
Глава 3. Оставшиеся в живых: острова Питкэрн и Хендерсон
Питкэрн до «Баунти». — Три непохожих острова. — Торговля. — Конец фильма
Много веков назад мигранты прибыли в некую богатую, плодородную страну, щедро наделенную, казалось бы, неистощимыми природными ресурсами. Несмотря на то что здесь не было некоторых необходимых полезных ископаемых, их недостаток легко восполнялся благодаря внешней торговле с более бедными странами, которым посчастливилось обнаружить у себя залежи этих ископаемых. Со временем все эти страны стали процветать, население их значительно увеличилось.
Однако численность населения богатой страны в конце концов превысила то количество, которое даже ее обильные ресурсы могли обеспечить. Поскольку леса были вырублены, а почвы подверглись эрозии, продуктивность сельского хозяйства перестала быть достаточной для производства излишков продовольствия на экспорт, строительства судов и даже для пропитания собственного населения. Упадок торговли повлек за собой нехватку импортируемого сырья. Разразилась гражданская война, так как устоявшиеся политические институты были низвергнуты чередой меняющихся с калейдоскопической частотой местных военных лидеров. Чтобы выжить, голодающее население богатой страны перешло к каннибализму. Их бывших заморских торговых партнеров постигла еще худшая участь: лишившись импорта, от которого сильно зависели, они, в свою очередь, стали опустошать каждый свою окружающую среду, пока в живых не осталось никого.
Карта 4. Острова Питкэрн
Изображает ли этот мрачный сценарий будущее Соединенных Штатов и наших торговых партнеров? Пока неизвестно, но такой сценарий уже был разыгран на трех тропических островах в Тихом океане. Один из них, остров Питкэрн, широко известен как «необитаемый» остров, на котором нашли себе пристанище мятежники, поднявшие в 1790 году бунт на английском военном корабле «Баунти». Они выбрали Питкэрн, потому что тот был в то время необитаем, труднодоступен в силу своей удаленности, а потому представлял собой укромное место, где можно было укрыться от британцев, рыскавших по морям с целью найти и покарать бунтовщиков. Но мятежники обнаружили на острове культовые платформы, петроглифы, каменные орудия — немые доказательства того, что в прошлом Питкэрн населяли древние полинезийцы. Еще более удаленный остров — Хендерсон, лежащий восточнее Питкэрна, по сей день остается необитаемым. Даже сейчас Питкэрн и Хендерсон являются одними из самых труднодоступных островов на планете: никакого воздушного или регулярного морского сообщения, лишь редкие яхты или круизные суда иногда заходят в эти места. Однако и на Хендерсоне найдены во множестве следы былого присутствия полинезийского населения. Что случилось с прежними обитателями острова Питкэрн и их канувшими в небытие собратьями по несчастью?
Романтика и тайна повстанцев с «Баунти» на острове Питкэрн, рассказанная во многих книгах и кинофильмах, перекликается с историей загадочного исчезновения прежних жителей этих островов, случившегося за много лет до описанных событий. Кое-какие сведения о них в конце концов все же появились благодаря недавним раскопкам Маршалла Уэйслера, археолога университета Отаго в Новой Зеландии, который провел восемь месяцев на этих безлюдных островах. Гибель первых обитателей островов, вне всякого сомнения, связана с постепенно разворачивавшейся экологической катастрофой на располагающемся за сотни миль отсюда более населенном острове Мангарева, с которым жителей Питкэрна и Хендерсона связывали торговые отношения. Население Мангаревы выжило, но лишь ценой катастрофического ухудшения жизненных условий. Таким образом, если остров Пасхи являет собой ярчайший образец полного крушения исключительно из-за чрезмерного воздействия человека на окружающую среду, без сколько-нибудь заметного влияния сторонних факторов, то Пикэрн и Хендерсон служат столь же наглядным примером гибели системы, вызванной выходом из строя некой ее части, в данном случае одного из торговых партнеров, претерпевшего разрушение своей природной среды, — весьма убедительная иллюстрация тех угроз, которые стремительно нарастают в наше время в связи с глобализацией. Разрушение среды обитания тоже внесло вклад в катастрофу, которая постигла Питкэрн и Хендерсон, но ничто не указывает на то, что какую-либо роль в последней сыграли климатические изменения или наличие врагов.
Мангарева, Питкэрн и Хендерсон — единственные пригодные для проживания острова в районе, известном как Юго-Восточная Полинезия, где, кроме них, находятся лишь несколько едва выступающих из воды атоллов, на которые время от времени кто-нибудь высаживается, но постоянного населения нет. Эти три острова были заселены около 800 года н. э., в ходе экспансии полинезийцев на восток, описанной в предыдущей главе. Даже Мангарева, самый западный из трех островов и, следовательно, расположенный ближе к уже обжитой к тому времени части Полинезии, лежит на расстоянии примерно в тысячу миль от ближайших крупных высоких островов, таких как острова Общества (включая Таити) на западе и Маркизы на северо-западе. В свою очередь, острова Общества и Маркизы — крупнейшие и самые населенные острова Восточной Полинезии — лежат на расстоянии более чем в тысячу миль к востоку от ближайших высоких островов Западной Полинезии и, возможно, оставались необитаемыми в течение двух тысяч лет после заселения Западной Полинезии. Таким образом, Мангарева и его соседи отличались особой оторванностью от внешнего мира даже внутри отдаленной самой по себе восточной половины Полинезии. Они были заселены с Маркизских островов или островов Общества в ходе того же процесса колонизации, который охватил более удаленные Гавайи и острова Пасхи и полностью завершил освоение Полинезии (см. карты 3, 4).
