Итоги Итоги - Итоги № 52 (2012)
/ Спорт / Exclusive
«Подавляющее большинство спортсменов просто не представляют, как живут обычные люди. Особенно нынешнее поколение, избалованное большими стипендиями и премиальными», — говорит президент Федерации фигурного катания России Александр Горшков
После спада нескольких последних лет российское фигурное катание вновь начинает набирать силу. Свидетельством тому — удачные выступления наших спортсменов в ходе последнего Гран-при. Вид спорта сегодня явно на подъеме — причем как на профессиональном, так и на любительском уровне. Популярность ледовых шоу поднялась до невиданных высот, а все именитые спортсмены непременно участвуют в новогодних представлениях для детей и взрослых. Наверняка сегодняшней популярности не было бы без былых громких побед. Об этом «Итоги» поговорили с президентом российской федерации фигурного катания на коньках Александром Горшковым. Их танцевальная пара с Людмилой Пахомовой, не раз побеждавшая на международных соревнованиях, долгое время считалась визитной карточкой советского фигурного катания.
— Правда ли, Александр Георгиевич, что вы вполне могли стать не знаменитым фигуристом, а инженером или механиком?
— Понимаю, к чему вы клоните (смеется). Да, такая история имела место: мне было около года, когда родители в качестве игрушки положили в мою детскую кроватку будильник. Утром пришли — а он разобран на составные части, даже мелкие шурупчики вывинчены. Собрать его потом так никто и не смог. Я вообще почти всю свою жизнь что-то мастерю. Многое способен сделать собственными руками, даже серьезные неисправности в автомобиле отремонтировать. Впрочем, с таким же успехом я мог стать и химиком. В школе очень любил этот предмет, даже в кружок «Юный химик» ходил. До сих пор помню многие формулы, могу решать несложные задачи. Так увлекся этой наукой, что даже надумал поступать в Институт тонкой химической технологии имени Ломоносова. Но, сдав выпускные экзамены, расслабился и к поступлению в вуз совершенно не готовился. Вот меня на математике и срезали. Потом решил идти в Московский химико-технологический институт имени Менделеева, честно там отзанимался год на подготовительных курсах. Однако фигурное катание все-таки взяло верх, и в итоге я очутился в ГЦОЛИФКе.
— К тому времени вы уже серьезно занимались спортом. Встали на коньки, потому что мечтали о лаврах чемпиона?
— Скорее о них грезила моя мама. В 6 лет она отвела меня в школу фигурного катания «Салют» на Шаболовке. То, что я даже не умею кататься, ее совершенно не смущало. Пока на улице было тепло, все было в порядке: мы занимались в зале ОФП и хореографией. Но с наступлением первых холодов на катке залили лед и всем ученикам устроили проверку. Я ее, естественно, не прошел, поскольку не то что кататься — стоять на коньках не мог. Мама, однако, решила не отступать. Через две недели она вновь привела меня в спортшколу и подтолкнула к ребятам, выстроившимся в шеренгу в ожидании тренера. Когда он появился, душа у меня ушла в пятки. Я ожидал позорного разоблачения и всеобщих насмешек. Но тренер только удивленно спросил: «Первый раз тебя вижу. Ты что, болел, что ли?» Я неловко дернул головой, что было истолковано в качестве подтверждения, и оказался допущен к занятиям.
Знаете, раньше считалось: если у человека есть способности, он занимается одиночным катанием. Раз таланта меньше, выступает в спортивных парах. Коли уж совсем бездарь, идет в танцы. Мой пример прекрасно иллюстрирует это утверждение, поскольку я прошел все этапы (смеется). Был одиночником, потом два года провел в парах... Как-то раз пришел на тренировку к своему другу Сергею Широкову, тоже фигуристу. Вышел на лед вместе с ним, покатался немного. Вдруг подходит его тренер: «Слушай, а у тебя могло бы неплохо получиться в танцах». По прошествии еще нескольких дней этот наставник рассказал: в группе знаменитого Станислава Жука в ЦСКА появилась хорошая девочка из Ленинграда, Ира Нечкина. Партнера у нее нет, но она помешана на фигурном катании. И вдруг огорошил: «Съезди к Жуку, покажись. Я договорился, тебя там посмотрят».
Меня как молнией ударило. До сих пор все шло ни шатко ни валко, а тут такой шанс! Но и перепугался я до смерти: ехать на просмотр к самому Жуку, который тренирует знаменитых чемпионов. Что мне там делать, убогому?! Жил я тогда у «Лермонтовской»: чтобы добраться до ЦСКА, нужно было сделать пересадку на «Площади Революции», там такой длинный-предлинный тоннель. Иду я по этому переходу, а в голове бьется: «Что за глупость? Меня же выгонят с позором!» Сердце колотится, страшно. Дошел до середины, развернулся, двинулся назад. Тут другая мысль: «Родители знают, куда я поехал, тренер Широкова тоже. Как перед ними объясняться буду?» В общем, стиснул зубы, развернулся снова. Но в итоге все оказалось не так страшно: я вышел на лед, провел пробное занятие и остался в группе. У Жука тренировалась и Мила Пахомова, там мы с ней впервые и встретились.
— Говорят, Пахомову привлекли ваши большие грустные глаза.
— Это Татьяна Тарасова рассказывала, она дружила с Милой. От нее же потом узнал, что за спиной они меня «крючком» называли — я был длинным, тощим и немного сутулился. Людмила в ту пору выступала с Виктором Рыжкиным. Он был значительно старше, не очень подходил ей по темпераменту, и Пахомова решила с ним расстаться. Жук принял сторону партнера. Как-то после утренней тренировки Мила вдруг подходит: «Саша, ты не проводишь меня до метро?» У меня сердце екнуло, думаю: неспроста это. Пахомова являлась уже известной спортсменкой, вместе с Рыжкиным выигрывала чемпионат СССР, я же был никому не известным перворазрядником. Идем по аллее, Мила и говорит: «Хочу тебе предложить кататься вместе. Хотя жизнь у нас, если согласишься, будет непростая: тренера нет, льда — тоже. Подумай. Если решишься, дай знать». Полдня я ходил сам не свой, голова от мыслей гудела. Потом набрался духу, позвонил Пахомовой и сказал, что согласен.
С самого начала Мила взяла бразды правления в свои руки. «Работы у нас невпроворот, так что не будем терять времени», — заявила она. С утра мы приходили на стадион «Кристалл», где как студенты ГЦОЛИФКа имели право на два часа тренировок. Потом договаривались с тренерами спортобществ, которые арендовали лед вслед за нами — «Локомотива», «Спартака», — и оставались на следующее занятие. Тренировались до обеда, потом небольшой перерыв — и снова, до вечера. Проводили на катке по 12 часов. Я приезжал домой полумертвым, валился в постель, утром вставал совершенно не выспавшийся и снова отправлялся на экзекуцию.
Пахомова гоняла меня, как сидорову козу. По прошествии месяца заявила: «Ты здорово прибавил, но нам нужен профессиональный тренер. У меня есть на примете один, это Лена Чайковская. Специалист молодой, но хороший, окончила ГИТИС. Хореографическое образование — как раз то, что нам нужно». Чайковская согласилась. Поскольку она работала в «Динамо», у нас появился и свой лед. Однако стало легче лишь морально, физически я по-прежнему очень уставал. Помню случай, который произошел на нашем первом ледовом сборе в Горьком. Мы отработали уже дней десять и утром направлялись на очередную тренировку. Вдруг у меня пошли круги перед глазами. Видимо, я очень побледнел, потому что Чайковская схватила меня за руку. «Мигом в гостиницу», — скомандовала она. Там я чуть-чуть отлежался, пришел в себя. И снова на тренировку.
Лена поставила нам новый произвольный танец, его надо было где-то обкатать. Договорилась с Анной Синилкиной, тогдашним директором дворца спорта «Лужники», что нас включат в программу сборного концерта, проводившегося ко Дню Конституции. В нем выступали звезды советской эстрады — Магомаев, Кобзон, Лещенко, и где-то между ними — мы. Это было наше первое с Милой публичное выступление. Стоим за кулисами, ждем своего выхода. Вдруг снова накатила волна, как тогда в тоннеле на «Площади Революции», — страшно до жути. Опять возникло желание развернуться, пойти в раздевалку, снять коньки и бросить все к чертовой матери. Хорошо помню, как вышел на лед, а вот что было дальше — как отрезало. Но самое главное, мы выступили нормально, не упали. В начале декабря нас отправили на первые зарубежные соревнования в немецкий Карл-Маркс-Штадт. Конкуренция была серьезная, но мы с ходу заняли второе место, обогнав даже какие-то английские пары — законодателей мод в танцах по тем временам. А потом пошло-поехало: чемпионаты Европы, мира…
— Очевидцы отмечали необычайную синхронность ваших движений во время выступления. Как вы ее добивались?
