Журнал Русская жизнь - Безумие (март 2008)
Слушать авторов конспирологических теорий - невероятно увлекательно. Мухин рассказывает о фотомонтажах («На семейной фотографии у Ельцина и у Наины носы отбрасывают тень на левую сторону, а у детей на правую - как это?»), и я даже начинаю верить, что двойников у Ельцина было трое - первый через полгода куда-то пропал, а потом взяли сразу двоих, худого и толстого.
- Похоронили в прошлом году худого, у него была длинная шея и плоская голова. А куда делся Михаил Юрьевич - я не знаю, - вздыхает Мухин. - Хочешь спросить, откуда я знаю его имя? Это тоже интересная история. Мне однажды принесли видеозапись с какой-то церемонии, что-то вроде награждения артистов. И вот там-то они и прокололись. Выходит двойник Ельцина и идет на камеры, в сторону от награждаемых. Сзади помощник семенит, хватает его за рукав и говорит - «Михаил Юрьевич, не туда!» Потом это, конечно, вырезали, но один раз показать успели, и кто-то из наших читателей записал, мне принес.
Мухин делает паузу, потом грустно говорит:
- Не завидую я судьбе этих двойников. И пальцы не нарастишь, и вообще - куда их девать? Я думаю, всем им пришлось умереть. Жалко.
Из- за Ельцина и его двойника, кстати, Мухин рассорился с Александром Прохановым, который в 2000 году обрадовался приходу к власти Владимира Путина.
- Не понимаю я его, - возмущается редактор «Дуэли». - Как можно радоваться Путину, когда знаешь, что его назначил двойник?!
IV.
Зарплата, которую Мухин платит сам себе в «Дуэли» - семь тысяч рублей. Столько же получает заместитель, чуть меньше - ответсек. Гонораров авторы тоже не получают. «Дуэль» - бедная газета.
- Когда я был выше ростом и богаче, я платил гонорары. Сейчас - не получается, зато мы вышли на самоокупаемость, деньги с продаж покрывают типографские расходы. Конечно, хотелось бы людям платить, но вообще ничего страшного - если кого-то повыкидывали отовсюду, он, если это стоящий автор, всегда знает, что Мухин-то уж точно его напечатает. И получается смешно - за гонорары люди часто халтурят, а мне приносят самые лучшие свои вещи, потому что именно их нельзя нигде опубликовать! Я всем говорю - вначале попробуйте напечататься там, где платят, а потом несите мне. Сам живу на гонорары от книг. Это не очень большие деньги, но я давно понял, что мне нужно дожить свою жизнь так, чтобы не было стыдно. Ценности для меня деньги не представляют - что мне было нужно, я давно купил, а без остального обойдусь, правда дороже. Армия моя - это ведь тоже ради правды, а не ради чего-то там.
V.
Армия - это возглавляемая Мухиным политическая группировка «Армия воли народа». Он создал ее в конце девяностых, чтобы добиться проведения референдума по написанному им же законопроекту «Об ответственности власти». Подготовка к референдуму идет уже много лет, пока - безрезультатно, но Мухин уверен в своем будущем успехе.
- Армия - это потому, что мы вне политики, мы не хотим прийти к власти, и в наши ряды мы берем всех вне зависимости от взглядов. На первом собрании, когда я предложил это название, все почему-то испугались - как это, армия, это что же, воевать придется? Кто-то предложил назваться общественным объединением. И тут одна женщина встала и говорит: «Что же это вы за мужчины, если боитесь слова „армия“»? Всем стало стыдно, и мою идею приняли.
Мухин сам понимает, что пока его армия не очень влиятельна, «зато когда нас будет пятьдесят тысяч, тогда нам будет трудно помешать». Я спрашиваю, чем будет заниматься эта армия, если ей вдруг удастся провести референдум. Мухин удивляется:
- Разве можно о чем-то думать, когда не можешь достигнуть первой намеченной цели? Проведем референдум, а потом решим, что делать дальше. Я еще на производстве понял - больше всего на свете все любят заниматься не своим делом. Самые большие бездельники всегда активнее всего вмешиваются в дела тех, кто по-настоящему работает. Придешь к такому начальнику цеха, спросишь его о чем-нибудь конкретном, а он в ответ начинает смежников материть. Я же не такой.
VI.
В книге Мухина «Убийство Сталина и Берии», помимо собственно рассуждений о причинах смерти одного и расстрела другого, есть глава о людях, которым Сталин и Берия «здорово по жизни мешали». В какой-то момент автор делает оговорку: «я называю таких людей жидами», и дальше активно оперирует этим термином - «жиды убили Сталина», «жиды убили Берию».
- Что, тебя тоже это напрягло? - улыбается Мухин и рассказывает про своего друга-еврея, который прочитал книгу, а потом пришел к автору и сказал: «Мне эти твои „жиды“ - как серпом по яйцам», но потом подумал и согласился, что не существует более адекватного слова для обозначения всех, вне зависимости от этнической принадлежности, негодяев.
- Но у меня сейчас вышло второе издание, «Убийцы Сталина», оно рассчитано на перевод на всякие иностранные языки - уже есть договоренности, - и поэтому всех «жидов» я оттуда убрал, чтоб не пугать читателей.
Умеет человек рационально мыслить.
* ГРАЖДАНСТВО *
Евгения Долгинова
Обручальное кольцо
Любовь и огороды Елабужского интерната
I.
«Мой доктор!
Я вас люблю, и вы это знаете. Извините, я вчера так расчувствовалась, вы такой внимательный и чуткий.
Я вас обманывала. У меня нет детей. Я не могу отдаться мужчине без свадьбы. Я очень хочу свадьбу, но в загс я не хочу. Думаю, после свадьбы у меня получится оргазм, а подписывают финансовые и другие обязательства пусть те, кто ищет корысть. Только вот я очень хочу обручальное кольцо и скрывать то, что не расписывались в загсе, а то простой народ меня не поймет…»
Доктор А. привык. Каждое утро она встречает его у входа, молча кладет письмо в карман пальто и убегает. Маленькая, стриженая, почти невесомая.
Иногда у нее случаются стихи:
И в череде беспросветной
Дней, убегающих вдаль,
Ищу тебя, мой заветный,
Разбей кристаллом печаль…
В письмах нет ошибок: она образованная девушка, до двадцати лет была студенткой гуманитарного вуза. Единственная девичья влюбленность, одна-но-пламенная-страсть - доктор думает, что платоническая, - завершилась суицидальным полетом с восьмого этажа; руки, ноги, позвоночник в порядке, но от травмы головы она так и не оправилась, - и восьмой год живет в скорбном доме. Скоро тридцать, совершенное одиночество, родные уехали в другой регион, впрочем, иногда звонят. Никто не навещает. Она кротко живет, тихо улыбается в пододеяльник, ждет утреннего доктора.
- У нее острая потребность любить. Главная потребность.
Доктор рассказывает, что мужчинам более свойственна мегаломания, бред величия; женщинам - любовный бред. «Эротический?» - «Чаще романтический». Прошу разрешения процитировать фрагмент письма - доктор долго сомневается, вздыхает. Не совсем этично, говорит. Совсем неэтично, горячо соглашаюсь я, но, по-моему, это человеческий документ большого трепета и высокой нежности, он исключает насмешку и вызывает лишь почтение, - да и кто из нас адекватен в любви, кто разумен?
- Да, - говорит он. - Пожалуй.
Это Елабуга: монахини пекут жаворонков, мулла кричит с минарета, студенты читают стихи в Библиотеке Серебряного века, приблудные цветаевки целуют стену дома Бродельщиковых. В сумерках, сквозь теплую метель, по интернатскому двору бредут медленные сосредоточенные парочки. Они крепко держатся за руки. Самое время сходить с ума от любви - и самое место.
II.
Плотность истории в Елабуге такова, что о чем бы ни говорили - о мигрени, ценах, погодах, модах, вкусе камской рыбы, воспитании детей, - непременно проваливаешься в предание и сюжет. Каждый метр мостовой освещен чьим-то величием, к каждому дому в центре приложимы легенда, имя. Показывают, например, пышный, прямо-таки гамбсовский стул: «Здесь мог сидеть великий поэт Пастернак Борис Леонидович. В Елабуге решилась его судьба - получил белый билет. А погибни он на фронте?» Или объясняют дорогу: «Повернете налево, там, кстати, дом, где Менделеев изобрел бездымный порох». Любезно встречать, показывать и рассказывать, гордиться, подробничать, проводить параллели - специфический елабужский стиль. Город, желающий быть интересным, поставил на открытость и детальность - при этом, разумеется, оставшись себе на уме. Тот же стиль практикуют и в Елабужском психоневрологическом интернате - этот Ватикан для психохроников, расположенный почти в центре, - такая же органическая часть города, как Спасский собор или дом кавалерист-девицы Дуровой.
Медсестра рассказывает, что до 2002 года не было канализации, и был жуткий перерасход цинковых ведер, потому что мочились в основном в ведра, а уж как сливали… Прежде чем прачке белье отдавать, сами все смывали, фекалии отстирывали… Пытаюсь представить себе 500 человек психохроников (среди них - лежачие, совсем бессознательные), опорожняющихся над ведрами или, на выбор, над деревянным очком, - фантасмагория! «А как?» - «А как-то так! И заметьте - никаких эпидемий». Канализации не было, но недавно на территории Елабужского интерната обнаружились части деревянных труб - остатки первого городского водопровода, построенного аж в 1833 году Иваном Васильевичем Шишкиным, городским головой и заодно - отцом художника (клан Шишкиных - один из городских брендов: культ, музей, конференции, все как положено). Сегодня одни здания - восстанавливаемые руины, другие - вполне евроремонтные апартаменты, бытовые строения и отличное подсобное хозяйство. Корпуса постройки 1840-1870 гг. были Пантелеймоновской богадельней при Казанско-Богородицком монастыре, ныне тоже возрождающемся. До 1972 года здесь располагались заведения с незастенчивыми названиями - Инвалидный городок и Дом дефективных детей, потом - интернат с пятью сотнями жителей и пакетом стандартных ужасов районного богоугодного заведения (нищета финансирования, развал, нужда, лекарственный голод). А в 2002 году в интернат пришел новый директор Рашит Рахматуллин.
