Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1
Цифры и факты выстраиваются в цепочку и говорят о том, что вместо возрождения веры отцов в древней столице России власти поощряли беспредельную свободу инославной религиозной пропаганды. Москва становится центром, из которого религиозная агрессия распространяется по всей стране.
БЕДНЫЕ ДЕТИ
Казалось бы очевидно, что в ситуации катастрофы первыми следует спасать женщин и детей. Но это при нормальной человеческой психике, в нормальной системе ценностей, да и вообще когда речь идет о единицах, десятках возможных жертв. Не то, когда жертв сотни тысяч.
Московский кризис был связан с резким ухудшением продовольственного снабжения. В нормальной схеме человеческого поведения городские власти должны были сделать все, чтобы детей кризис коснулся в последнюю очередь. Как бы не так! Сокращение производства молока прежде всего коснулось детей до двухлетнего возраста, коих в Москве насчитывалось 220 тыс. Мало того, что установленная численность молочных кухонь предполагала, что в течение часа удастся обслужить 1000 человек (очередь в 100 человек стала нормой). Мало того, что для маленьких детей расчетная потребность (явно заниженная — всего 200 г молока на ребенка!) удовлетворялась лишь на 70 %. Молочные продукты в специализированной упаковке для детей начали поступать еще и в обычную торговую сеть.
И это вместо того, чтобы всеми силами переместить сырье на предприятия, производящие необходимые для детей продукты. Принято было другое решение — обслуживать детей 2-го года жизни только в особых случаях (состоящих на диспансерном учете или родившихся в малообеспеченных семьях). Сократив «контингент», номенклатура начала передавать помещения молочных кухонь различным коммерческим структурам. Продолжением этого беспредела была целая кампания по уничтожению детских садов и школ, по захвату их помещений ретивыми коммерсантами. В 1991 г. из системы народного образования изъято 45 зданий и сооружений, лишь на 45 % выполнен капитальный ремонт школ ("Дума" № 3, 1992). Однажды закрывшись на ремонт, детский сад или школа почти никогда не принимали прежних хозяев.
В августе 1992 г. в результате номенклатурных игр Лужков подписал постановление об упразднении Театра зверей им. Дурова и о создании на его месте Московского театрального комплексного центра. Таким способом Лужков решил вышибить из занимаемых помещений членов трудового коллектива, стремившихся самостоятельно решать свою судьбу. Протест прокурора Лужков проигнорировал. Пришлось, как и во многих подобных случаях, вмешаться Моссовету. Мэрское постановление отменили. Но это был мелкий и локальный успех.
Итог заботы о подрастающем поколении таков: здоровым рождается лишь каждый третий ребенок, за время обучения в школе с первого по восьмой класс количество детей с нарушением зрения увеличивается в 3,6 раза, слуха — в 4 раза, опорно-двигательного аппарата — в 8–9 раз ("МП", 20.04.93).
Поздравляем с «успехами», гражданин Лужков!
ВОТ ВАМ И "БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!"
После августовских событий 1991 г. Б. Ельцин передал московским властям лечебные заведения бывшего 4-го Главного управления Минздрава. Г. Попов не растерялся и сразу же решил преобразовать их в акционерное общество с привлечением отечественных и зарубежных инвесторов. Забыл только про трудовые коллективы. Когда те взбунтовались, пришлось вмешаться Арбитражному суду. Но пока суд, да дело — «поповцы» начали кампанию по срочному увольнению особо бойких активистов ("РГ", 17.04.92).
В этой борьбе некому было следить за страшной динамикой болезней, одолевающих Москву. В 1992 г. дифтерией заболело 340 человек, из них 197 детей. 23 человека умерли, из них 6 детей. Завшивленность в 1992 г. возросла в 1,6 раза (9 тыс. случаев). Зарегистрировано более 100 очагов платяной вши — разносчика сыпного тифа ("Сегодня", 12.05.93).
Зато медицинская номенклатура получила возможность взять пример с мэрии и с головой уйти в коммерцию. Главное медицинское управление Москвы в 1993 г. закупило в Германии на 100 млн. рублей аспирина, в то время как этого лекарства было в достатке, поскольку накануне его в массовых количествах завезли в качестве гуманитарной помощи из Великобритании. Кроме того, ГМУ закупило для "скорой помощи" совершенно непригодные «мерседесы» ("ЭиЖ", № 9, 1994).
Где уж тут помнить о рядовых медиках "Скорой помощи", которые в мае 1993 г. дошли до края отчаяния и начали готовить забастовку. Не только потому, что тяжелейшую работу московская мэрия оплачивала по нищенскому пайку, но и вследствие угрозы технической остановки работы «Скорой». Если до 1991 «скорая» ежегодно получала 350–360 новых автомобилей, то в 1992 г. их было закуплено всего 35. Десятки людей в Москве так и не дождались необходимой помощи… А между тем мэр Лужков в течение трех месяцев так и не смог найти времени, чтобы встретится с представителями кризисной отрасли социального обеспечения москвичей ("Тверская-13", 27.05.93).
От здравоохранения перейдем к здравоуничтожению. Ежегодный выброс вредных веществ в атмосферу Москвы составил более миллиона тонн. Предельно допустимые концентрации (ПДК) превышены: по двуокиси азота — в 2 раза, по аммиаку — в 2,5 раза, по бензолу — в 3 раза, по окиси азота — в 3 раза ("МП", 20.04.93). Но это такие же средние цифры, как и средняя по больнице температура. Реальная обстановка на рабочих местах и улицах столицы во много раз хуже. На оживленных автомагистралях концентрация в воздухе токсичных веществ превышает ПДК в 10–12 раз.
За весь 1992 г. в городе посажено всего 1000 молодых деревьев, а уничтожено, только по официальным данным, — более 20000! Это одна из причин того, что в столице в два раза больше генетических нарушений у новорожденных детей, чем в среднем по России ("Тверская-13", 20.05.93).
Моссовет на излете своего существования пытался запретить рекламу табака и алкогольных изделий в Москве за исключением специализированных торговых предприятий, продающих эту продукцию. Но всесильный Лужков только посмеялся над простодушными депутатами. На Тверской улице, где располагался Моссовет, будто нарочно спилили все деревья, заняв освободившиеся площади табачными киосками и рекламными щитами импортных сигарет.
Немало депутатов Моссовета получило свои мандаты "под экологические программы". Но одни из них все три с половиной года боролись с Северной ТЭЦ, а другие использовали народную мечту о здоровой окружающей среде ради рывка по номенклатурной лестнице.
В Курчатовском институте как работали ядерные реакторы, так и работают, как не было денег на радиационную безопасность, так и нет, как не было нормативной базы по использованию атомной энергии, так и нет. Зато есть очередной номенклатурный кадр. Гражданин Глинка, уже встречавшийся нам (см. главу "Удар в Центр") и сделавший на проблеме реакторов карьеру, сменил депутатский мандат на удобное номенклатурное кресло.
СЕВЕРНАЯ ТЭЦ
Северная ТЭЦ несла в себе все признаки и пороки суперпроекта, рожденного воспаленными мозгами гигантоманов. Поддержка строительства этой ТЭЦ была на руку администраторам, которым родного города не жалко. Да и нет у них Родины. Родину заменили частные интересы.
Именно таким союзом бездушных проектировщиков и номенклатуры можно объяснить строительство монстра, выбросы которого неизбежно накроют Москву кислотными дождями. Это произойдет после того, как закупленные за рубежом дорогостоящие катализаторы для дожигания продуктов сгорания газа выйдут из строя. Практика показывает, что заменителей им не будет. Не таков настрой властей, чтобы заботиться об экологической обстановке в городе. Настрой противоположный — за счет здоровья москвичей набить карманы. Покуда экология стала кормушкой для равнодушных и некомпетентных чиновников, катализаторов не видать.
Москвичи не раз пытались остановить строительство машины для медленного убийства их детей. Поначалу удалось. И одним из первых решений Моссовета было решение об отмене строительства Северной ТЭЦ, принятое после длительных обсуждений с привлечением специалистов. Потом Г. Попов где-то сговорился с номенклатурщиками, и строительство было снова возобновлено.
До хрипоты доказывали депутаты преступность этой затеи, десятками статей покрыли специалисты страницы газет. Все тщетно. Караван, как говорится, идет. Года не прошло с момента принятия решения Моссовета по Северной ТЭЦ, как Г. Попов заявил, что не дело Совета заниматься подобными вопросами ("МК", 24.09.91). Лужков признался в своем противодействии решению Моссовета "с самого начала" только в 1993 г.
А между тем Москва имеет на своей территории около 6 тысяч предприятий-загрязнителей атмосферы и воды. Общий выброс вредных веществ достиг в 1993 г. 1184 тыс. тонн в год или 150–160 кг на человека ("Тверская-13", 20.05.93). Москве грозит вымирание…
